Робкий Лев. Поэма. Глава 21. Футбол

- Следовательно, вы получаете удовольствие
от злоупотребления этой властью?
- Более того: я утверждаю, что власть и приятна
только тем, что ею можно злоупотреблять.
Маркиз де Сад. Жюстина

1
Закинув ноги, на диване
Роман сидел и кофе пил...
Глотки и ровное дыханье...
Но праздник всё не приходил...

В его груди была тревога,
Как будто что-то он забыл...
Всё было пошло и убого...
Диван — и тот ему постыл...

Ему внезапно, против воли,
Арапов, гений в произволе,
Явился, вслед за ним Евстрат,
Который был чему-то рад

И усмехался... Как легко
Себе испортить настроенье!
Всё то, что было далеко,
Приблизилось в одно мгновенье,

И вот он весь уже в борьбе:
Враги глумятся, их так много,
Ему уже не по себе,
В его груди растёт тревога.

Он сам своих врагов сюда
Привёл своим воображеньем,
И с ними в дом пришла беда,
Воспользовавшись приглашеньем...

Роман растерянно гадал:
«Так что ж со мною происходит?
Я этого мгновенья ждал,
И вот оно ко мне приходит —

А я ему уже не рад
И жду мгновение другое...
Какой-то внутренний разлад,
Я чувствую себя изгоем. ..

А что же я ещё хотел?
Так и должно было случиться:
Ведь сидя целый день без дел,
Я жду, когда он завершится,

Когда начнётся новый день,
Я полон новых ожиданий,
Я жду серьёзных перемен,
Но, кроме разочарований,

Не происходит ничего.
Я начинаю жить грядущим,
Утратив жизни естество,
Не наслаждаясь днём текущим.

Уже раскручен маховик,
И дней мельканье всё короче,
Я жду финала выходных,
Как ждал исхода дней рабочих.

Без перерыва, каждый день
Я вынужден терпеть глумленье —
На психику мою давленье
(Ведь человек я, а не пень!).

Я вынужден сопротивляться,
Освоив навыки бойца,
Как в панцирь, внутренне сжиматься,
Борясь с врагами без конца...

Так утомлённый пассажир,
В вагоне много дней проведший,
От этой качки одуревший,
На землю, наконец, сошедший,
Вдруг узнаёт, что этот мир

С ним вовсе не желал считаться
И так же продолжал качаться,
Как будто это был вагон...
Я этим очень утомлён...»

2
Мир невозможен без гармоний
(Иначе б он давно почил!):
Бездельник, так сказать, «в законе»
Вдруг предложенье получил -

Попробовать себя в футболе.
Его озвучил Боровик,
С компанией в соседней школе
Игравший, — и счастливый миг

Роман использовал мгновенно,
Ещё не верящий в свой шанс,
Но тут же выдавший аванс:
«Конечно, буду непременно!»

И в среду он уже сидел
С Боровиком в его машине,
Как вдруг Арапов их узрел,
С серьёзным видом шедший мимо.

Гордей маршрут свой изменил
И, удивленья не скрывая:
«Ты что здесь делаешь?» — спросил.
«Сегодня я в футбол играю!» —

Роман был счастлив сообщить.
«Ты завтра же пойдёшь к Гудкову —
По инструменту доложить!» —
Сдержать не смог Арапов злобу.

Роман уже давно привык
К капризам, смене настроенья,
И до футбола был лишь миг...
Он не придал словам значенья.

Компания, куда попал
Роман по воле Провиденья,
Была (о чём он не мечтал)
Подобрана на загляденье.

Присутствовал сам Боровков,
По безопасности директор,
Мужчина плотный, с животом,
Что вовсе не было дефектом,

Коль в беге он не уступал.
И были с ним два «особиста»:
Иван, улыбчивый амбал,
И Юра с внешностью стилиста.

Пригожин был, механик главный —
Добряк, красив, лет сорока.
Представлен был и цех прокатный
Самим начальником... Пока...

Коммерческое управленье
Роман здесь тоже увидал
В лице Сергея, он бы дал
Лет пятьдесят ему, не менее.

Большим сюрпризом для него
Явилось то, что был здесь Сокол,
Компьютерщик: ведь он всего
В двух метрах от него работал —

За стенкой, в комнате другой.
Роман, давненько не игравший,
Вначале отбивал ногой
К нему случайно отлетавший

Мяч, но потом, придя в себя,
Легко к игре приноровился.
Он стал обыгрывать ребят,
Играл с умом, не суетился,

Восстановил дыханье, бег,
И постепенно оказалось,
Что он играет лучше всех.
Давно не ощущал он радость!

Уверенность в игре в футбол
Была как свежее дыханье,
Как нежных роз благоуханье
В чаду, что создал произвол.

3
Став вхожим в местную богему,
Роман свободу ощутил...
Но создал новую проблему —
С Араповым в конфликт вступил.

Геннадий часто подвозил
Арапова после работы
(Гордей в его районе жил),
И вследствие такой заботы

Арапов, видно, посчитал
«Своей» машину консультанта
(Хотя Роман отлично знал —
Была машина и у «гранда»)

И, увидав Романа в ней,
Решил, что это оскорбленье,
И сам, без помощи «друзей»,
Уже оказывал давленье —

Роману стал напоминать:
«Пора докладывать Гудкову!»
Но рано было исключать
«Друзей» услужливую помощь —

К Роману сам Гудков пришёл
(Важнее дел он не нашёл
И только о Романе думал?),
Спросил задумчиво-угрюмо:

«Евгеньич, я заждался вас —
Тебя с Араповым совместно,
Про инструмент и про запас
Когда услышу, интересно?»

Роман не знал, что и сказать:
Гудков, с Араповым встречаясь,
Мог сам Гордея попытать,
Не утруждаться, вниз спускаясь,
Потом обратно поднимаясь.

Так нет же, сам пришёл к нему,
Как будто всё Роман решает,
Арапов, бедный, знать не знает,
Когда, зачем и почему...

Роман растерянно ответил:
«Я должен переговорить...
Гордей Петрович... Чтоб проверил...
Нам надо вместе обсудить...»

Гудков ушёл. Роман смирился
С тем, что уже не избежать
Доклада, мысленно бодрился,
Себя стараясь поддержать.

В разгар моральной подготовки
Роман узнал, что и Гордей
Готовится... к командировке
В Германию на десять дней

И в понедельник улетает!
Теперь он мог спокойно жить —
Его отсрочка ожидает...
А там уже — как Бог велит...

Но в пятницу Гордей внезапно
Спросил: «К докладу ты готов?» —
Нутро Романа страх царапнул
От неожиданных тех слов.

Он не на шутку испугался,
И долго страх не отпускал...
Наташе вечером признался,
Что в провокацию попал:

«Собака, лая, не кусает,
А если хочет укусить,
То предварительно не лает.
Пора мне это уяснить.

И человек, который хочет
Реально что-то совершить,
Бесцельно языком не строчит,
А совершает и творит». —

«Напоминанье про доклад
Подобно тявканью собаки,
Которая, пугаясь драки,
Не собирается кусать?» —

«Гордей, «сидя на чемоданах»,
Меня пытает про доклад,
И мне довольно этих данных,
Чтоб вывести свой постулат:

Доклада никогда не будет,
И вскоре он о нём забудет.
Я знаю цель его потуг:
Он хочет видеть мой испуг!»