Елене Феррари, поэтессе и суперагенту

Мадам Феррари, мадам Феррари,
Ведь вы стихи такие классные писали,
И рукоплещет вам Париж,
Какой успех, какой престиж,
Берлин и Рим у Ваших ног, как вы мечтали.

Мадам Феррари, мадам Феррари,
Максиму Горькому стихи вы посылали,
И он хвалил.  Но сын Максим
Был в корне не согласен с ним,
Вы – капитан госбезопасности Феррари.

Мадам Феррари, мадам Феррари,
Вы пароход на яхту «Лукулл» направляли,
Барона Врангеля убить,
В порту турецком утопить,
Но только что-то вы чуть-чуть не рассчитали.

Мадам Феррари, мадам Феррари,
В тридцать восьмом свои же вас и расстреляли.
Суперталант, суперагент,
Через века вам комплимент
Я посылаю, ведь неплохо вы писали.

Елена Феррари - русская поэтесса Серебряного века, протеже Максима Горького. Вращалась в эмигрантских кругах Берлина, Парижа, Рима и была там очень популярна.  Она же Елена Голубовская, капитан госбезопасности, кавалер ордена Красного знамени. Руководила покушением на барона Врангеля в октябре 1921 года в порту Константинополя, когда шедший из Батума итальянский пароход «Адрия» с Феррари на борту буквально разрезал пополам яхту «Лукулл», на которой жил Врангель.  Яхта мгновенно затонула, но барона Врангеля на тот момент на яхте не было. К разоблачению поэтессы-суперагента приложил руку сын Горького Максим Пешков, имеющий связи в ОГПУ.

 А теперь немного стихов Елены Феррари:

ЭРИФИЛЛИ
Тихо на море. Тихо везде –
Вдали и вблизи.
Эрифилли неслышно по темной воде
Скользит.
Звезды в воде – янтари
Лиловой морскою ночью.
На мачте нашей горит
Алый цветочек.
На мачте нашей горит
Кровавый флажок, –
В зеркале моря свои фонари
Зажег.
Расцветает, как в утреннем небе,
Золотой солнечный шар.
Выплывает, как алый лебедь, –
Красный петух – пожар. –
Звезды! Свой блеск тусклый, бедный,
Спрячьте.
У нас огнем горит победа
На мачте!..

«Море в отсветах лиловых…»

Море в отсветах лиловых
Устало дышать.
Губы, давно не целованные,
Ждут и дрожат.
Ветер слегка свежеет,
Тревожен покой…
Кто в выгибе теплой шеи
Приютится щекой?
«Пахнет морем и зноем…»
Пахнет морем и зноем,
Ноги стройны и бодры.
Режет глаз белизной
Полотенце на бедрах.
Поет и на море глядит,
Смеясь, окликает волну.
К загорелой этой груди
Почему мне нельзя прильнуть?

«Золото кажется белым…»
А.Б.
Золото кажется белым
На темном загаре рук.
Я не знаю, что с Вами сделаю,
Но сама – наверно, сгорю.
Я уже перепутала мысли
С душным, горячим песком,
От яблок неспелых и кислых
На зубах и словах оскомина.
Беспокойно морское лето.
Я одна. Я сама так хотела.
Обеднелые грустны браслеты
На коричневом золоте тела.

НА ЛУГУ
Ксении Богуславской
Кружево на платьице,
Юбка коротка.
Худенькая прячется
В рукаве рука.
Беспокойна улица,
Потолком туман.
Наверху сутулятся
Черные дома.
Ждать здесь каждым вечером,
Завтра и всегда.
Что дождаться нечего
Знать – и всё же ждать.
Грустно ходят лошади.
Желты фонари.
Бьют часы на площади:
Раз – два – три.

А что, классно писала   леди-суперагент с творческим и агентурным псевдо «Феррари».