Чингисхан

Там,где степь лежит,Солнцу жмурится,
Где привольно конь,бьет копытами.
У реки Онон,берега круты,
Родился на свет,мальчик рыженький.

В бубен бил Шаман,до потери сил,
Ворожил на кость,предрекал беду.
Мол наступит день,всколыхнется степь,
И в огне войны, будет все гореть.

Но не верили,степняки ему,
Просто ты Шаман,стал помешанным.
Разве может быть,нам грозой, бедой,
Есугея сын,мальчик-Рыженький.

Но все чаще по юртам, гуляла молва,
Вспоминали пророка-Шамана.
Потому что все чаще,сбывались слова,
О рождении, грозного хана.

Там,где степь лежит,солнцу жмурится,
Где привольно конь,бьет копытами,
Нынче ханом стал,Есугея сын,
Сколь архи за-то,было выпито.

Стали править в степи и копье,и стрела,
И монголы покой потеряли,
Видно прав был Шаман,в степь пришли времена,
О которых и черти не знали.

Запылали пожары в степи,
И не стало пророка-Шамана
Ведь сломали нукеры, Шаману хребет,
По велению,грозного хана.

Зародилась у хана мечта,
Подарить степнякам целый мир,
А ,чтобы мир подарить,надо мир покорить,
Что б не стала,пустою мечта.

Задохнулся от дыма Китай,
От пожаров своих городов.
А монголы ходили,в шелках
Пригоняя без счету,рабов.

Все от этого,дальше пошло,
Стало мало монголам Китая.
Там ,где солнце уходит в зенит,
Хану виделись,просветы рая.

В его рыжих косичках,блестит седина,
А в зеленых глазах,боль,усталость.
Он пол-мира уже, покорил,как хотел,
И жалел,что пол-мира,осталось.