***

Подружка
толстая квадратная у тебя подружка
маленькие глазки кругленькое брюшко
реденькая чёлка пяточкою нос
страшная девчонка кислый абрикос
но она умеет слушать и молчать
на короткой шее головой качать
незаметно гладить ручкой по спине
и варить оладьи
и любить во сне

Дезко изящный и в душу смотрящий.

Ну, - вы не прозаик, конечно. Разумеется, так, чтоб донести об чём произошло вы можете. Как репортёр.  А что б затронуть в душу до слёз я не знаю.   Вы не видите длинную прозаическую строку, во первых. Не сочувствуете отрицательному герою.  Да, что там - не умеете завязать фабулу и приласкать невзначай независимого наблюдателя. Кроме того, так и прёт самолюбование собой, через каждую строчку. А где сострадание? Любовь? Как страдает эта ваша Света? И откуда такая нелюбовь в каждой строчке к этим милым Валентинам? В чём они виноваты? Они жили и любили, как могли. Как умели. А то, что мужчина врал - так обязан был по природе своей. И не Света тут виновата. А вы выступили предателем и гордитесь этим, что вас оправдывает только в рассужденьи, что вы сами этого не поняли. Сразу видно, что вы прожили жизнь в коммуналке.

Мы пишем друг-другу разные вещи. Противные и несправедливые вещи. Мы так хочем и пишем.  Вы опровергайте и я буду оправдыватьсяся. Оправдывайтесь, а я буду опровергать. Всё что хотим. Я искал вас много лет. Я знал, что найти нельзя. Но мы уже здесь - в доме дождя.(с)   
Тебя опять в театор взяли служыть, я слышл. Всё наладица, птица чёрная душа моя. Очень рад, обнимаю.

Ага. Это удивительно. ))) Ну неужели, как наши деды и оцы опять столкнёмся с этой хмарью. А ведь да. Я до последнего не верил в этот фантастический идиотизм. Никогда небыло и вот опять. ****ец какойто.  Так стыдно перед людями. ))) 

Я рабочий - ты деталь.
Рабочий водку пьёт из экономии. Это раз. Стихи очень талантливые: это два. Водка на стихи очень влияет: это три. Но, редактировать обязательно нужно на трезвяк. Это четыре.

Из прагматизму, понятно. Совершенная гадость, согласен. Уделаться вхлам без сильных последствий, да и всё. Это если умный рабочий. А они умные все, судя по предпочениям. Так, что не надо на водку катить и обижать.

Мне кажется я живой.
Я с вами, с вами,  я здесь.
А вы меня головой
Об стену, естест...

короводоительный завод

Провокация отличная, спору нет,

Ну вот вы показались на публике  с этим лицом. А - текст? Вы ж не Моне - такими мазками писать. Хотя, тут я видимо не прав: для вашей публики это подходит, судя по комментариям. Чтож, пусть наши великие болота загнивают без нас-с.  Ваш Пауков-Щедрин.

Бёрнинг Мэн. Очень милые, не всегда интеллигентные мирные люди, уёбанные в гамно.

купила нынче Кларочка
красивые носочки
на жёлтом фоне уточки
и синие цветочки
коричневые пяточки
зелёные носы
идёт и улыбается
тихонечко в усы

Бывает июльский денёк в сентябре;
Жарища и низкое солнце в закате:
Как будто бы новое школьное платье
Вот только сейчас не купили тебе.

Пытайся обмануть и взлететь.

Детская округлость черт, живая ещё улыбка и бледность смерти создают этот эффект. Отрешённая безысходность и покой. К тому же царевич стоит. Потом иконописный стиль в сочетании с реализмом пейзажа. Нестеров точно знал, что делал, мне кажется. Не скажу, что спекулировал, но рассчитал всё чётко.

Как и все вы, мои друзья, я обожаю своё прекрасное творчество. Очень люблю его писать, читать и перечитывать, дяря себе массу незабываетых эмоций, часов и минут в кругу себя.   Скажу больше -  я любимый свой читатель. Как же хорошо, что я есть у вас и есть у себя. А иначе жизнь была бы скучна и нелепа, не правда ли.

Однажды, не в силах больше сдерживать чувств, я посвятил себе стихотворение.

Любовь
Что может быть прекраснее себя.
Любовь к себе чиста и вдохновенна.
Волшебный дар небес непревзойденный —
Дарить всего себя себе, любя.

Себя люблю я с каждым днём сильней,
И плача средь любовных откровений,
Сражённый силой чувств любви своей,
Передо мной стою я на коленях.

О, это счастье — жить собой, любя!
О, это чудо — быть собой любимым!
Ласкать и целовать всего себя,
И говорить себе, проснувшись:
— Здравствуй, милый

Купил демисезонные кроссовки.
Отдал семьсотчетырнадцать рублей!
Стою один, как столб на остановке.
И девушки воротят ****ей.

Пунктик у него с Крымской оставался. Завшивели все в окопах и на кораблях тогда. Так и стриг раз в месяц всех без разбору,: жену , детей, овец и коров с лошадями. Пришедши с фронту немедленно остриг мать, отца и их деда с бабкой, как бы они не плакали. Вся семья, все 200 человек плачут, бывало, - что ж ты, мол, солдатик творишь, а он ни в какую - ножницами машет, аж заходится. Вывели вшей в одну неделю, вы не поверите. С тех пор все Толстые куды с добром, что Татиану писателя, что Петра депутата шас возьми - Все толстые и красивые. Не даром Лев Николаевич старался.

Купил навзнеебеннейшие бруки.
Отдал семьсот четырнадцать рублей!
Стою, как бог - в карманах дремлют руки.
А девушки воротят ****ей.

Чи тобя за повыдлу отлупыздить заскомужду  пере****яколося?

Из переписки с друзьями.
(Забор - это девка какая-то что ли пишет. Надоела - тупая, как свинья.)
Тут я не согласен. Вы умеете правдоподобно подражать.

Спиртовка шприцы самогон

Просто удалил его из ленты. Сострадание небезгранично.

Не видеть вас
что может быть прекрасней
И не краснеть от творческих потуг


 А понюхайте, Женя, жопу. Да хоть мою. Я, порою, жутко пержу, стыдно признаться. И к вам с этим предложением мне обращаться неудобно, если честно. Но если вы выдержите этот пёрд, то всякая аллергия пройдёт мгновенно, как чих третьеклассницы на линейке первого сентября.

Так уж  получилось, что я прошол вдоль очень многих заборов, запоминая каждую дырочку и гвоздик. Я родился практически под ним.   Я вынужденно изучил заборы, как наркоман пузырьки в ложке, предвосхищаяя  эффект. За 100 я срезал 200 м. и был счастлив.  Я видел каждый ржавый гвоздик и сочувствовал ему. Я нюхал смолистые сучки и скрёб их ногтем. Я отодвигал неструганные доски и протискивался, рвя одежду и нанося царапин. И все заборы объединяло одно - они были отвратительны со всех точек зрения. С тех пор я смотрю на чело

Закончилося лето
И начелася осень.
Пишу рукой постылой
Заезженый куплет.
А на Машуке где-то
Созрели абрикосы.
И тщательный Мартынов
Всё взводит пистолет

Всё листвой завалило,
Заливают дожди.
В доме кончилось мыло
Баба спит бигуд
"Чёрная смородина, где сажали красную". Идеальная последовательность единственно возможных слов.

В моём дому, большие, как слоны,
Как снег на щавель, завелись тараканы.
Ступают нагло, будто НЛО:
Усы-атенны и блестит крыло,

И тем обидней, что - к 7-му ноябрю!
Я  вслух спокойно мирно говорю,
Как человек кончавший институт:
- А чё  вы здеся делаете тут?

Они, мол, мы да то да сё,
Глазёнки в сорону, бочком бочком и всё.

Достав из поддувала кочергу
Я им ломал и спину и ногу.
Дождавшись, чтоб уснули малыши,
Топтал ногами, жопою душил.

Итог напрасен - мелок был потут:
Их не возьмёшь на понт и на испуг.
Ломая быт незыблемых основ,
Вокруг клубятся тьмы тараканов!


(Читатель скажет: -  Охуевший Лось,
На таракана ударенье не пришлось?
Отвечу прямо: -  я - и так и сяк...
Прости, читатель, - это мой косяк ).

Я в бреду декабря
Родила вам Январь.
Я тужилась не зря.
И на башне звонарь
Мне не даст вам соврать.
Бум бам бом раз два три.
Да не стой ты столбом.
На меня посмотри!

Ах, как вы кисточкой махали.
Пяна, практически, в гамно.
А мои губы целовали
Вас в то, что всем запрещено.
А вы плескали всюду краску
На стены, окна на газон.
И ваши синенькие глазки
Смотрели дикою козой.

В совершенно неадекватном пьяном виде это настойчиго лезло в голову. Оставалось только пальцами тупо механически записать и всё. Довольно быстро.

Ну, не то, что бы ради ударения.

Три варианта ударения. Да. Они гадкие и неестесственные. Но, как-то это вписывается, я надеюсь.  Я понимаю, что есть ещё четвёртый не показанный автором. Но он настолько эгзотичный, что я теряюсь в рассужденьи отразить его правильным образом, чтоб легло, как допустим скажем дышалось. Если у вас есть фраза, покажите мне её.

Тараканы посыпались
Из глаженых штанов.
Ах скоко их повыпало
Мертвых тараканов.
Я стакан взял с улыбкою
С радости раплескал.
Весь облился и шибко я
Две недели бухал.


Да ладно, пусть уж они. Ну за 59 нам с вами даже не стоит обращать внимание. И сам принцип не нов.  Мы придумаем совершенно другое.  Мертвые станут ползать на коленях.  Лэм, Толстоесвский, Пелевняк, Сорокинд.  Пусть просруца пока без нас. Мы сделаем новую реальность. Вы -  вся в невозможном платье с улыбкой и тексты наших любимых авторов без дураков. И 3(три) Быкова в тройке. Чтоб эти усики и кудри вились. И чтоб говорил без умолку, как он умеет. А потом пару самых длинных стихотворений . А потом суд за надругательство над литературой. И обязательно вынесем суровый приговор - без чернил и бумаги в изолятор. Кормить усилено и телевизор.

Всё это есть. И немного нежности и стеснительности ещё, как будто девушка голая оказалась среди бригады сталеваров и ей , и особенно им, очень неудобно, вроде девушка очень красивая одна а нас много, и что делать никто не знает. Неловкий момент. Хотя все понимают, что она должна принадлежать самому знатному сталевару. Вот он выйдет и скажет, что она моя и все всё забудут и станут называть её Ольгой Валерьевной.

Никаких сосалов. Мне это стыдно читать, как допустим скажем среднему читателю одноимённой полосы. Ольга Геннадьевна совершенно другая. Возьмите выше. Представьте децтво вашей бабушки. Отрез драпа. Один галош на валенке. Фалды перешиты в обшлага, и вы вдруг урвали 2 килограмма сливочного масла. Это когда предел восхитительного счастья зашкаливает прямо на бегу домой. Маленькое солнышко в январе. Есть такие люди и сейчас тоже, они так живут. Что они делают в перерывах между работой, где их насилуют и унижают, я не знаю . Готовятся, может, к предстоящему унижению с гордо поднятой головой. Тут много всего. Я вижу безысходность и красоту в этом портрете . В спине, в чемодане, во всём. В идеале - это 40 на 70 на проходной стене, когда вдруг останавливаешься каждый раз, и не понимаешь почему. Но, это виртуальный рисунок, к сожалению, и он от этого не хуже, конечно.

Аргументированно разруште моё комфортное состояние.
 
В очередной раз почистил ленту новостей.  Стало легко и свободно! Осталось восемь человек. Всех люблю и целую.


Модест Лосик
Александра Федоровна Саша, - во первых я читал всё, как бы диким это вам не показалось. Признаюсь, это было очень нелегко. Во вторых, читая этод текст, я понял, что его нописала гениальная автор. И лобиком захотелось боднуть её в морду. И я понял, что близок очень к ней. И я захотел в душе поделица своей осеней хандрой . Вроде листик жолтый запостить. Но, сдерживаясь от всего этого, я признаюсь в совершенно милой и незлобливой любви к вам. А уж Алёнушку Мазурову люблю. Даже не знаю за что ей это всё. Вы навсегда останетесь в моём серце. И Матильду люблю ещё очень. То за стихи, то за красоту. Пока сам не понял. Обожаю вас. Целую, простите меня. Вы чудесные.
 Очень хочется, что бы именно вы мне втащили прям промежду наглых буркал. Но, вы тонки и деликатны, к счастью. А осенью любовь только и начинается, вы абсолютно правы.
;Вы же с живым гением переписываетесь. А мы, гении, бываем и тупы и обидчивы, и похотливы,  а как вы хотели. Мы тоже люди в конце концов. Цените моё время и внимание.  Вас похоронят и забудут, а мне жить в веках. Это, знаете-ли ответственность. Каждую букву выводишь как в первый раз. 

Перечитавши свой пост, я понял, что в нём почти всё выглядит некрасиво и высокомерно. Что объединил и смешал всех моих любимых людей в кучу, когда люблю каждого по отдельности.   Это дикая степь говорит и бороться с этим очень сложно.  Задней жопой только и видишь. Жолтые татарские глаза  горят.))) Это нелепый, дикий природный троллинг, которому никто не учил. Хотя, может это и правильно. Ну,  как ещё вынешь настоящие эмоции из человека, не доведя его до предела. Самоирония, мне кажется, в крови. Этому не научиться.  Мне с вами очень хорошо. Это не моя заслуга и не ваше терпение. Это то, что происходит. Мы не боимся не врать. Целую лобики и затылки.

  Речь, как музыка. Можно просто слушать не вникая.

эпитафия
прожил всю жизнь среди людей,
любя котов и лошадей
С собакиным вашим очень сочувствую. У меня кота уж 2 года как не стало, а всё будто рядом сидит.
;17 лет - душа в душу. Что уж тут говорить.

Кот Пушкен
Он за неделю изменился. Смерть ходила по дому, а не он. Худой, плоский лёгкий стал, как лист.  Выполнял все ритуалы: писить какать встречать. Клубочком свернуться, спать рядом. Шатало его, но он хотел ходить. Не пил последние три дня. Обезвоженный, холодное уже тело, стоит и смотрит в глаза. От него сильно воняло.  Такая жуть. Я говорил -  умри, умирай Пуша скорей. Лёг на бок, выдохнул и всё. Застыли глаза. Два года прошло, а всё как будто рядом сидит.

Смотрюся в зеркало,
Там смерть.
Такая жуть себя бояться.
И говорю солдат:  — Не сметь!
Так безобразно нажираться.

Клёнчик какой-то вцепился зубами
В трещинку в мой постаревший балкон.
Жёлто-седым очень хочется к маме
и не я и не он.

Представь, что в твоём городе ничего не менялось 500 лет. Твои предки на двадцать колен родились и  умерли здесь. Ходили по этим улицам, сидели на той же (буквально) лавочке, что и ты сейчас. Гладили тот же камушек рукой. Защёлку на калитке. Ты кладёшь руку на камень, а под ней сотни рук. Точно так же светило солнышко в то же самое окно. Ты идёшь домой и не понимаешь - тебе 10 лет, или семьдесят.   И никаких блять точечных застоек. Хочеца выть.

Может я бружжу по стриковски, но мой город превратился в дикое гамно, даже по сравнению с восьмидесятыми годами. Я понимаю, что развитие должно происходить неизбежно. Но, когда перемешиваются гаражи, детские сады, дикие высотки и стадионы в одну кучу с заборами помойками и пустырями и невозможно пройти пятьсот метров по прямой, начинаешь понимать и любить даже совковую застройку с её чёткими планами и перспективой. И там среди всего этого живут и ходют люди, и даже дети играют (а куда деваться) . И это в центре. Я сегодня случайно зашёл в один такой райончик. Там всё жутко неудобно, как будто кто специально так постарался сделать.

Насрать на количество. 

Ох, душа моя. Вы наоборот писательница. Это видно по всему. Напишите длинную вещь и выложите. Повесть о настоящей маме например. А мы почитаем и скажем: ах она какая, ох и хорошо же написано. И критики набросятся, как кролики на репу, и фанаты станут подстерегать у подъезда. А мы будем радоваться и смотреть, как вы цветёте озаряя улыбками литца.

Вы же очень счастливая. И в мыслях и текстах и внешне, и в рассуденьи семьи и детей. Просто с жыру беситесь немношко и это нормально.
С вас благополучие так и прёт. Это классно. Обожаю.

Тем более. Это накладывает отпечаток. Шучю. Про гамно всегда классно получается на диссонансе. Тут куча плюсов, едва скажешь гамно. Но, у вас совершенно всё другое. О гамне, как бы и речи нет. Просто спокойная жизнь. Никому его не надо, а он живёт в нём и делает всё для дома и семьи. Им спокойно и хорошо. И это тот тихий незаметный плюс обычного, казалось бы, гамна, которое так ненавязчиво и умело раскрыто в этом вашем произведении.

Тараканы

В моём дому, большие, как слоны,
Как снег на щавель, завелись тараканы.
Ступают нагло, будто НЛО:
Усы-антенны и блестит крыло,
И тем обидней, что - к 7-му ноябрю!
Я  вслух культурно мирно говорю,
Как человек кончавший институт:
- А чё  вы здеся делаете тут?
Они, мол, мы да то да сё,
Глазёнки в сторону, бочком бочком и всё.
Достанув из буфета кочергу,
Я им ломал и спину и ногу.
Дождавшись, чтоб уснули малыши,
Давил пальцами, жопою душил.
Итог напрасен - мелок был потуг:
Их не возьмёшь на понт и на испуг.
Ломая быт незыблемых основ,
Вокруг клубятся тьмы тараканов!
(Читатель скажет, мол, товарищ Лось,
На таракана ударенье не пришлось?
Отвечу прямо: -  Я - и так и сяк...
Прости, любезный,  небольшой косяк.
Ужасно очень трудно пишетца,
Когда над вас таракан глумитца).

Матрёна Матёрая