Земная история. Повесть

               
                Повесть

      Земная история

В Княжекозловском переулке,
Какой имеется в Москве,
В родильном доме, что в проулке,
Родился мальчик по весне.

Район был в городе известен
Своей историей седой,
На протяжении столетий
Он был Немецкой слободой.

Имел ребёнок в этом свете,
Голубоглазый цвет очей,
Но словно Бог его отметил
Пятном родимым на плече.

Притом родимое пятно
Напоминало как бы крест,
Меняло цвет всегда оно,
Когда он спит, играет, ест.

Во время игр, познанья мира
Пятно имело бледный цвет,
Но всё равно всех наводило
На непонятный тут сюжет.

Вот стоит мальчику забыться
Хоть на немного в сладком сне,
Как начинает крест светиться
В каком-то матовом огне.

И в тот же миг его лица
Касалась милая улыбка,
Как будто нашего мальца
Ласкала нежным звуком скрипка.

И тут отметим, что Никиту
(Так звали нашего дитя)
Никто не мог застать сердитым,
В лицо прекрасное глядя.

Его душа была всегда
Открыта к доброму общенью
И кто смотрел в его глаза
Тотчас снискал успокоенье.

Никитка рос судьбе навстречу,
В пять лет уже читал, писал,
Ещё красиво рисовал…
Всё чаще дом, очаг и свечи.

Любил подолгу наблюдать,
Как тучи в небе проплывают,
Он взор от них не отрывает,
Пока не кликнет его мать.

Следя за птицей в небесах,
Он очень мило улыбался
И без сомнения старался
Понять всю сущность божьих птах.

Подолгу также наблюдал
За разноцветными жуками…
Потрогав нежно их руками,
Он их тотчас же отпускал.

В погожий вечер у реки
Любил смотреть, как солнце тает
И как тихонько проплывают
По небосводу огоньки.

Из многих звёзд он выбирал
Всегда без промаха одну
И долгий взгляд на ту звезду
С улыбкой доброй устремлял.

И в этот миг его пятно
Светилось цветом голубым,
Даря загадку всем родным:
Зачем оно ему дано?

А мальчик рос, в себе храня
Бесценный дар души своей:
Всем доброту свою даря,
Чтоб сделать всех людей добрей.

Когда имела место быть
Вдруг перебранка где-то рядом,
Умел он тут же охладить
Ведущих спор горящим взглядом.

Дела все делал не спеша,
Любую мог решить задачу;
Его открытая душа
Несла ему всегда удачу.

Когда Никитка изучал
Очередную в классе тему,
Он взглядом явно излучал
В своём сознанье перемену.

Его улыбка и глаза
Всем без ошибки говорили,
Что бог весть кто, да и когда
С ним эту тему проходили.

Он без ошибки отвечал
Какой бы не был там урок,
Но где всё это изучал,
Сказать учителю не мог.

Лишь проникающе смотрел
Своим спокойным, умным взглядом,
При этом явно не хотел
Один остаться с кем-то рядом.

И всё же сверстники пытались
Ему вопросы задавать,
Поскольку все узнать старались:
Откуда может он всё знать?

Пытались как-то выяснять,
Идя с Никиткой на конфликт,
Но всем пришлось вдруг замолчать:
У всех язык во рту прилип.

Однажды мальчик – забияка,
Чтоб чувство зависти унять,
Вступить хотел с Никиткой в драку,
Но сам руки не мог поднять.

Никитка сам не понимал,
Как с ним такое происходит,
Откуда знанья получал?
И как прозрение приходит?

Его родители сказать
Что-либо тоже не могли;
Осталось только лишь гадать:
Толь с неба чудо, толь с земли?

Когда Никитка лишь отметил
Десятилетний юбилей,
То с удивлением заметил
Новинку в памяти своей.

Он стал способен предсказать,
Что будет скоро с человеком,
Как боль внутри его унять,
Чтоб не расстаться с этим светом.

Порой, смотря на человека,
Он мог родителям сказать,
Когда тот жизнь закончит где-то
И сколько дней осталось ждать.

Все предсказания его
На сто процентов исполнялись
И мать с отцом, боясь всего,
Скрывать те качества пытались.

Они Никитке наказали
Ни с кем о том не говорить,
Чтоб люди Божий дар не знали,
Тогда спокойней будет жить.

Они Никиту попросили
Дать им торжественный обет:
Хоть при какой сторонней силе
Молчать об этом десять лет.

Он слово дал, в его душе
Священным Табу это было
И с этих пор оно уже
Повсюду им руководило.

Теперь Никитка перестал
Касаться близко этой темы,
Однако видеть продолжал
Всю суть назойливой проблемы.

Порой случайно видел он
Печать конца какой-то жизни;
Чем тот конец определён
Не мог сказать он его ближним.

Святое  Табу не давало
Ему об этом говорить
И пятый год уж заставляло
Без предсказаний дальше жить.

Но мир совсем не изменился
И вот в свои шестнадцать лет
Никитка трепетно влюбился
В прекрасный образ юной Кэт.

Так Катю звали в классе просто,
Она была стройна, мила,
Они теперь довольно часто
Бродили в парке до темна.

Никита с нежностью сжимал
В своей руке ладонь Катюши
И очень трепетно вздыхал,
Боясь: а вдруг она услышит.

Смотря на звёздный небосклон,
Кэт ничего не замечала;
Она ведь тоже, как и он
Тайком тихонечко вздыхала.

Она, дыханье затаив,
Внимала всем его словам,
Когда он мысленно парил
К своим космическим мирам.

Из многих звёзд на небосклоне
Он больше всех одну любил
И словно жрец к своей иконе
Всем сердцем к ней благоволил.

В её глазах он без сомненья
Был самый чистый идеал
И неприкрытое волненье
Своим присутствием давал.

Его спокойствие и сила,
Великолепие души
Ей постоянно говорили,
Что не простой он путь вершит.

Однажды в теплый майский вечер
Они гуляли допоздна;
Горели звезды - словно свечи,
Светила полная луна.

В тенистом парке разлилась
Среди деревьев тишина,
В последний путь вдруг сорвалась,
Сгорая, яркая звезда.

Через аллею лунный свет
Дорожки теней проложил,
Придав им сказочный сюжет,
Воображение будил.

Среди раскидистых ветвей
Казалось, кто-то шевелится,
О странной участи своей
Поведать путникам стремится.

Вот рядом дуб, шумя листвою,
Сосне тихонько говорит,
Как грустно здесь порой ночною,
Как у него листва дрожит.

А в глубине аллей тенистых,
На темных полочках ветвей
Свой разговор тихонько птицы
Вели о долюшке своей.

Вот мышь летучая драконом
Над ними низко пронеслась;
От «песни» филина, со стоном,
Катюша даже затряслась.

Под кроной ивы, на пруду,
С подругой лебедь миловался.
Чтоб ей сказать своё «люблю»,
Его гортанный клич раздался.

Никита с Катей тоже вдруг
Друг к другу трепетно прижались,
И обо всём забыв вокруг,
Как в сладком сне поцеловались.

И в ту минуту, как их губы
В порыве пламенном слились,
Внезапно приключилось чудо:
Они с Земли перенеслись.

У Кати был немой испуг,
Когда тела в объятье слились
И на другой планете вдруг
Они с Никитой  очутились.

Она какие-то минуты
Не знала, что твориться с ней,
Как будто те объятья-путы
Всё тело вывернули ей.

Здесь над неведомой планетой
Кольцо сияло в небесах,
Неся тепло и свет при этом
В своих живительных лучах.

Здесь были чудные дворцы
Среди деревьев серебристых,
Кругом пернатые певцы
Дарили звук мелодий чистых.

Здесь на обширнейших лугах
Паслись какие-то стада;
Среди землян подобных «птах»
Никто не видел никогда.

Их вид похож был на корову
С широким клювом на носу,
А сзади хвост торчал горою,
Венчая оную красу.

Здесь птицы чудные порхали
Необычайной красоты;
Таких у нас жар-птицей звали
За золотые их хвосты.

Там все дорожки и тропинки
Имели бледно-синий цвет,
На них мельчайшие искринки
Давали радужный подсвет.

Никита с Катей удивились,
Не веря собственным глазам,
Когда подошвы их светились
В такт совершаемым шагам.

Вдруг им на встречу, по дорожке,
Парнишки стайкой бодро шли,
Их в одинаковой одежке
Куда-то женщины вели.

Увидев юношей в парче,
У Кати вырвался протест…
У всех буквально, на плече,
Как у Никиты, виден крест.

Она ловила мысли нить,
Ничто пока не понимая…
Как совпаденье объяснить?
Вопрос свой взглядом задавая.

Но удивленье было дальше,
Когда Никита, как во сне,
Заговорил с детьми без фальши
На непонятном языке.

Они свободно объяснялись,
Как два товарища в быту;
При этом даже рассмеялись,
Поняв в беседе остроту.

А Катя слушала их речь,
От удивленья рот разинув:
Как смог он столько лет беречь
Свои способности доныне?

Мальчишки вскоре удалились…
Никита Кате пояснил:
«Они как только появились,
Так их язык в нем вдруг ожил.

Я здесь обрел покой и ныне
Душа моя теплом горит,
Я приобрёл здесь дом отныне!
Моё мне сердце говорит».

Лишь только он подобной фразой
«Вердикт» Катюше выдал свой,
Как перед ними вырос сразу
Какой-то дедушка седой.

На нём одежда была белой,
Бела была и борода,
Взор устремлял он прямо, смело…
Под шеей не было креста.

Бесспорно виделось величье
В его протянутой руке…
И тут он им поведал притчу
На чисто русском языке.

«Пятнадцать тысяч лет назад
Мы тоже жили на Земле
И  каждый житель был там рад
Купаться в солнечном тепле.

Цивилизация тогда
Достигла первого порога:
Там процветали города,
Дружили с космосом немного.

Земля была поделена
На много разных территорий.
Случалось: то была война,
То объявляли мораторий.

Порой в конфликтные дела
Ввергалось сразу полземли
И чаша выпитого зла
Переполнялась от крови.

И сразу сотни миллионов
Свой прах «дарили» снова злу,
В обход своих земных законов,
В угоду «новому Козлу»

Но в то же время для планеты
Наука мысль рождала нам:
Привычны стали уж полёты
К другим космическим мирам.

Небезызвестная Венера
Им стала как заезжий двор,
Но находились «пионеры»
Лететь подальше – «за бугор»
 
В очередной конфликт земляне
Друг друга начали травить,
А кто остался, те вдруг вняли,
Что на земле теперь не жить.

Не видя выхода, они
Собрали всё, что было можно
И запустили корабли
В путь неизвестный и тревожный.

И посетив планет немало,
Остановились на одной;
С тех пор она землянам стала
Гостеприимной и родной.

На той планете атмосфера
Была похожа на земную
И у пришельцев была вера
Найти там родину вторую.

Здесь все растения уже
Довольно пышно расцветали,
Но разум, что был на земле,
Земляне там не повстречали.

Они наладили там быт,
Науку быстро возродили
И вот… уж жизнь опять кипит
В таком далёком для них мире.

Сюда в то время прилетели
Всего три тысячи землян
И безусловно все хотели,
Чтоб разрастался этот «клан».

А через три тысячи лет
Здесь жили сотни миллионов,
Но новый жизненный расцвет
Не разрешил тревожных споров.

Вновь слово страшное «война»
Здесь тоже шло в употребленье;
Как поразить в борьбе врага?
Вот было главное стремленье!

В уничтожение друг друга
Свой вклад наука привнесла;
Учёный мир не без испуга
Свой результат давал для зла.

Так шло тогда в употребленье
Здесь биогенное ружьё;
Без ран, увечий, разрушенья
Живое гибло от него.

Тогда же люди научились
Свершать по- новому полёт:
Их корабли теперь питались
Магнитным полем от планет.

Корабль бесшумно поднимался,
Летел, как свет, пронзая тьму
И сколь угодно ускорялся,
Коль путь далёк лежал ему.

Опять конфликты привели
К уничтожению друг друга
И быстро численность свели
До малочисленного круга.

Проблему роста населенья
Решить тогда был каждый рад;
Обычный метод, к сожаленью,
Не дал эффектный результат.

Немало было здесь усилий
Наукой сделано тогда,
Но даже клоны в этом мире
Не пополняли города.

Они, взращенные в неволе,
Являлись копией людей,
Но почему-то умирали,
Прожив всего десяток дней.

И тут мы вспомнили планету,
С которой предки прилетели;
Толь есть там жизнь? Толь её нету?
Насколько яды ослабели?

По предсказаниям учёных
Там жизнь смогла свой путь найти,
При зарожденье клеток новых
Должна как прежде расцвести.

Для подтвержденья предсказанья
К Земле корабль отослан был
И в нужный срок, без опозданья,
Тот экипаж всё доложил.

«Мы побывали на Земле…
Там жизнь всецело возродилась,
Там флора, фауна везде
Во всей красе восстановилась.

Там люди разные живут
По цвету кожи, стилю жизни,
Они по- разному поют,
У всех какой-то есть Всевышний.

Его никто и никогда
Не видел в вечной суете,
Но он без устали всегда
Упоминается везде.

Цивилизация у них
Весьма различна на планете:
Один народ в дворцах притих,
Другой кочует, словно ветер.

Одни пускают корабли
В ближайший космос, до Венеры,
Другие жители Земли
Свой путь лишь знают до пещеры.

Мы провели экспресс-анализ
В различных точках атмосферы
И нами всюду отмечались
В них отклонения от меры.

Там люди очень много лет
Из-под земли всё добывают,
А об энергии планет
Они пока ещё не знают.

У них вся техника дымит
И отравляет всё кругом;
Там каждый пеший норовит
Не быть подмятым колесом.

Там суша вся поделена
На много самых разных стран
И часто жителям война
Смертельный ставит свой капкан.

Проблема мира на Земле
Имеет ту же подоплеку,
Что и у нас, когда в войне
Решаем мы с соседом склоку»

С учётом этого доклада
Был сделан вывод основной,
Что нам скорее как-то надо
Ресурс использовать земной.

У нас в то время научились
Телепортировать людей;
Над той проблемой долго бились,
Сосредоточив всё на ней.

Новейший метод тот лежал
На базе физики нетленной,
В канале связи позволял
Перемещаться во Вселенной.

Тогда уже возможным стало
Тела на атомы делить
И по космическим каналам
Мгновенно их переносить.

На базе этих достижений
Нам предложить теперь смогли,
Как, применив научный гений,
Переселять людей с земли.

Для выполненья этой цели
На землю женщины летали
И все они установили
Канал мгновенной связи с нами.

Они должны были внедриться
У вас в родильные дома
И видеть миг, как роженица
Дитя на свет произвела.

В ближайший жизни час ребёнка
Она должна его обнять
И, не боясь, в мгновенье ока
Нам по каналу передать.

У нас всего за пять минут
Его клонируют и…клон
Опять в роддом передадут,
Как будто здесь родился он.

Врачи, медсестры, даже мать
Подмены вовсе не заметят;
Он будет тепленьким лежать,
Лишь на плече пятно засветит.

А настоящее дитя
У нас навеки остаётся
«Понюхать» нашего житья
И кем-то стать, кем доведётся.

А клон растёт на радость маме,
Своим талантом удивляя,
Он по заложенной программе
Буквально всё, что надо знает.

А по одной из них он должен
Любовь к подруге испытать
И если это будет можно
Любимым ею тоже стать.

А коль случится, что их губы
В порыве пламенном сольются,
То этот факт сигналом будет
И они к нам перенесутся.

Никита сделал без труда
Всё, что заложено программой
И он отныне навсегда
Утратил чувство к юной даме.

Теперь он будет в том отряде,
Который мимо вас прошел,
Программу новую «зарядим»,
Чтоб он в науке путь нашел.

А ты, Катюша, примирись…
Хочу сказать я без прикрас:
Всё проклинать не торопись,
Ты будешь счастлива у нас.

Здесь всё конечно необычно,
Не будет матери с отцом
И прежней жизни, столь привычной,
Где были школа, отчий дом.

Дом у тебя здесь будет тоже
И также в школьный класс пойдёшь,
Ну, а …родители…похоже
Тебе их тут не подберёшь.

Но, вместе с тем, нам надо было
Тебя сюда переместить,
Ведь наша Дума утвердила,
Как нашу численность растить.

Ты выйдешь замуж за Никиту,
Который здесь шестнадцать лет
Среди своей земной элиты
Ждал этой встречи с юной Кэт.

Мы всех землян у нас зовём,
Как на Земле их клонов звали,
Чтоб вы, придя сюда вдвоём,
Вновь к именам не привыкали.

Ты скоро встретишь здесь его
И нет нужды мне говорить,
Что мы хотим сильней всего,
Чтоб вам друг друга полюбить.

Сейчас курьер сюда придет
За вами, посланный властями,
Всё скажет вам и отведёт
Куда спланировано нами»

Сказав всё это, он ушёл,
А Катя, вперив в друга очи,
Спросила: «Правда, что нашёл
Ты в жизни всё, что сердце хочет?»

Взяв осторожно его руку,
Сказала тихо: «Что теперь?
Неужто алчная наука
Тебя проглотит словно зверь?

Я почему-то до конца
Не верю этому рассказу…
Ведь рвать влюблённые сердца
Не может мудрый – так вот… сразу.

А что он мудрый – нет сомненья,
Об этом всё в нём говорит:
И внешний вид, и рассужденья,
И как уверенно глядит.

Он нам сказал, что будто ты
Уже не прежний в этом мире
И прелесть женской красоты
Тебе не ведома отныне.

Скажи: то правда или нет?
Ты впрямь теперь переродился?
Ответь своей подруге Кэт:
Исток любви наш прекратился?»

Она взяла его за плечи,
Как это было на Земле,
Спросила тихо: «Дальше встречи
Продолжить хочется тебе?

Что сердце юное твоё
Тебе сейчас вот говорит?
Застыло бедное оно?
Или по прежнему горит?»

Никита тягостно молчал,
Свой взор на Катю вперив остро,
Казалось он не понимал
Значенья слов Катюши просто

И, проверяя правоту
Тех слов, что им сказал дедуля,
Она губами к его рту
Прильнула в долгом поцелуе.

Лицо Никиты покраснело,
В глазах гулял переполох…
Вдруг тело медленно осело,
А губы вымолвили «Ох!»

В испуге Катя наклонилась,
Глядя в Никиткино лицо,
Теперь его пятно светилось,
Как будто солнце расцвело.

И в это время появился
Их провожатый наконец,
Который очень удивился,
Увидев, что лежит юнец.

Когда посыльный уяснил
Порядок Катиной проверки,
Он враз Никиту уложил
Вовнутрь летающей тарелки.

Дав ей наказ чуть подождать,
Он улетел в мгновенье ока,
А Катя стала рассуждать:
Зачем судьба с ней так жестока?

Она ведь искренне любила
Никитку  с самых юных лет
И вот в итоге совершила
Какой-то в космосе полёт.

Что дальше ждёт её? Неужто
Ей здесь придётся жизнь прожить?
И ею, как живой игрушкой,
Начнут теперь руководить?

А дома мать, отец, сестрёнка
Уж ныне верно сбились с ног,
Не зная, где искать девчонку?
И кто её похитить мог?

Катюша горестно вздохнула,
Платком слезинки убрала…
Вдруг сверху ветром чуть пахнуло:
За ней тарелка «приплыла».

Она спросила: «Что с Никитой?»
В ответ сказали: «Сильный стресс,
В его программе, вновь «залитой»,
На поцелуй не вложен тест»

Она вовнутрь шагнула тихо,
Закрылся тут же люк входной
И их корабль, поднявшись лихо,
Понёсся белою стрелой.

Они быстро пролетали,
Над планетою скользя,
А внизу стремглав мелькали
Горы, реки и поля.

Наконец корабль их плавно
Опустился в тишине…
Катя вышла. Было странно
Видеть словно всё во сне.

Впереди стоял дворец,
Весь расписанный узором…
Сколько там фигур, колец…
Не окинешь сразу взором.

В нежных розовых лучах
Он сверкал алмазным цветом
И как люстра при свечах
Отдавал тепло при этом.

Парк тенистый окружал
Тот дворец со всех сторон,
В глубине его звучал
Серебристый перезвон.

Птицы стайками летали
И в ветвях, и у земли
И повсюду распевали
Там мелодии свои.

Красоту признаться эту
Катя плохо замечала,
Потому, что цель прилёта
До сих пор не понимала.

Что с ней будет здесь? И как
С ней могло такое статься,
Что так быстро, просто так,
Ей пришлось со всем расстаться?

Как там старец вёл рассказ…
«Будешь ты у нас учиться…
Выйдешь замуж, чтоб у нас
Новый житель смог родиться»

Размышления её
Прекратил вдруг провожатый:
Тихо тронув за плечо,
За собой повёл куда-то.

Подошли к дворцу, посланец
Кнопку в поясе нажал,
На замок направил палец
И дворец их внутрь принял.

Во дворце просторный холл,
Лифт поднял неслышно вверх…
Вышли …Слышен разговор
И негромкий женский смех.

В середине коридора,
Перед дверью, встали вдруг,
Дверь открылась…Катю снова
Охватил немой испуг.

В центре мраморного зала,
За большим резным столом
Группа женщин заседала,
Громко споря о своём.

С появлением Катюши
Вдруг нависла тишина,
Но тот час же прозвучали
В её сторону слова.

«Будешь, Катя, ты теперь
в этом доме с нами жить.
Ты нам искренне поверь:
Будем мы тебя любить.

Ты здесь будешь не одна,
В группе девочек с Земли,
Ты привыкнешь без труда,
Как привыкли все они.

Будешь ты у нас учиться
И успешно постигать
Всё, что в жизни пригодится,
Ты же будущая мать.

Ваша школьная программа,
Та, что учат на земле,
Только грамм от килограмма,
Всё что надо знать тебе.

В семнадцать лет наш ученик
Сполна теории все знает,
А чтоб он в мир иной проник,
Закон Вселенной изучает.

Согласно этого закона
Планет, где ныне разум есть,
Известно нам до миллиона,
А все, конечно, их не счесть.

Там проживают существа
На нас порою не похожи,
Но их поступки и дела
Нередко с нашей былью схожи.

С таким обличьем, как и мы,
Живут сейчас на трёх планетах,
Они все выходцы с Земли,
Гораздо раньше нас при этом.

Земле присущи катаклизмы,
Когда в каких-то десять дней
Она вдруг кажет нрав капризный
И всё меняется на ней.

И вот на месте континента
Теперь уж плещется вода,
А где вода была – моментом
Растёт высокая гора.

Такие ужасы случались
Через пятнадцать тысяч лет,
За это время достигались
Вновь пик прогресса и расцвет.

Очередная катастрофа
Через пять тысяч лет случится,
Но дата названного срока
Там неизвестной сохранится.

В переселенье нас с Земли
Иная кроется причина:
Там наши предки не смогли
Всё поделить согласно «чина»

Народу нашему везде
Всегда сопутствовали войны
И там когда-то – на Земле,
И здесь – мы мира недостойны.

А под воздействием науки
Нас вирус страшный поразил:
Все жены наши терпят муки,
Живых детей рожать нет сил.

Вот потому ты ныне здесь,
В отряде девушек с Земли,
Чтоб скоро женщиной расцвесть
И мамой стать большой семьи.

Главой семьи будет Никита,
Не клон с отжившею душой,
А настоящий  - в нём сокрыта
Душа земная  - он вам свой.

Тебя сейчас проводят в класс,
Ты познакомишься со всеми,
Мы очень верим, что у нас
Тебя минуют «злые тени».

Катюша выслушала молча,
Тихонько вымолвила: «Что ж,
Ведь против силы ветра, солнца
С пустым забралом не пойдешь.

Такая знать моя судьба
И с нею надобно смириться,
Стенанья, слезы и мольба
Лишь озадачат ваши лица»

Одна из женщин поднялась,
Сказала: «Очень хорошо,
Хоть ты у нас и в первый раз,
Испуг в душе твоей прошел.

Пойдём со мной, представлю я
Тебя землянам молодым,
Они теперь твоя семья,
Но позже будешь ты с одним»

Три этажа преодолели,
Зашли в просторный светлый класс,
На Катю пристально смотрели
Аж больше сотни разных глаз.

Представив Катю, член Совета
(Так должность тёти называлась)
Еще минут пятнадцать где-то
О смысле жизни распиналась.

Что выше нет предназначенья:
Детей здоровыми рожать,
Что краше всех тут без сомненья
Звучит святое слово – мать.

И в воспитательном процессе 
На первом месте тоже мать,
А потому любой невесте
Все надо в классе изучать.

Затем она же отвела
Катюшу рядом в дом жилой
И в руки бережно «сдала»
Какой-то даме пожилой.

Хозяйка дома попросила
Катюшу ванную  принять
И всю одежду, что носила,
На  их одежду поменять.

Закончив эту процедуру,
Её тот час же отвели
В другой дворец, где словно куры
Селились девушки с Земли.

На двоих был наделен
Небольшой уютный номер,
Кодекс жизни был введен,
Чтоб с тоски никто не помер.

Катю сразу поселили
С русской девушкой вдвоём,
Чтоб на русском говорили
Без проблемы о своём.

Ту девчонку звали Света,
Она в номере жила
Уже год, примерно, где-то,
Из Подмосковья «приплыла».

Она Кате рассказала,
Как любовь в ней родилась,
Как с любимым целовалась
И сюда перенеслась.

«Здесь таких девчонок ныне
Больше тысячи живут
И надежда их не стынет:
Они все чего-то ждут.

Все надеются, что может
Случай их вернёт к Земле,
Что какой-то Бог поможет
Оказаться вновь в семье.

Хоть надежда оставалась,
Но реальность была злой:
Никому не удавалось
Возвратиться вновь домой.

Когда школьную программу
Мы успешно все пройдём,
То по их шальному плану
Здесь семью себе найдем.

Нам уготована судьбина
Рожать побольше им детей,
Чтобы затем и дочь, и сына
Отдать в объятия яслей.

Мой детский дом был в Красногорске
(Такой есть город под Москвой);
Хоть город тот совсем не броский,
Но он с рожденья мне родной».

Всё слабее Свету слыша
Про несчастный их удел,
Уже заполночь Катюшу
Сон тревожный одолел.

Снится Кате отчий дом,
Мать с отцом сидят вдвоём,
С глаз слезинки вытирают,
Свою дочку вспоминают.

«Катя, Катенька, наш свет,
Отчего тебя здесь нет?
Где та сила того зла,
Что тебя вдруг унесла?».

Обратилась к Богу мать:
«Где нам доченьку искать?
Ты же видишь – мы не знаем,
Только слезы проливаем».

Катя, будто - бы с небес,
Отвечает ей: « Я здесь!
Очень, очень высоко,
Мне здесь тоже нелегко».

Мать, услышав тот ответ,
Вопрошает: «Катя – свет,
Где найти к загадке суть,
Чтоб тебя назад вернуть?»

Катя грустно отвечает:
«На Земле ту суть не знают,
Чтобы там её понять,
Надо очень много знать».

А теперь уж Кате снится,
Как большая злая птица
На неё крича летит,
В когти сцапать норовит.

Вдруг Никита рядом с ней
Оказался и, как зверь,
Птицу яростно схватил
И руками задушил.

Затем Катеньку обнял,
Нежно в губы целовал,
Вдруг куда-то вверх полез
И за облаком исчез.

Катя стала его звать,
Горько плакать и рыдать,
К облакам тем потянулась
И … от этого проснулась.

Ночь почти уже прошла,
За окном алел рассвет…
Катя больше не спала,
Вспоминая сна сюжет.

Через час проснулась Света,
Они обе поднялись,
После душа и буфета
В школу вместе собрались.

Зашли в класс. Катюше тут же
Место там определили
И, конечно, весьма дружно
Взглядом все за ней следили.

Сев за стол, она тревожно
Всех очами обвела,
Повернулась вправо…Боже!
От волненья замерла.

Рядом с ней сидел Никита,
Косо глядя на неё,
Показался ей сердитым:
Тень упала на чело.

Но, невольно подчиняясь
Чувству нежности к нему,
Катя, мило улыбаясь,
Задала вопрос ему.

«Как ты чувствуешь себя?
Долго ль обморок твой длился?
Как же так он у тебя
С поцелуя вдруг случился?

Что ты делал эти дни?
И куда тебя тогда
Без сознанья отвезли
От тенистого пруда?»

Он не мог ей отвечать…
Лишь глядел чуть – чуть сердито…
Ведь ответы надо знать,
А ведь он другой Никита.

«Что молчишь ты как карась?»
Прошептала горячо,
Но…вдруг резко осеклась,
Глянув мельком на плечо.

Где обычно восседало
На плече его пятно,
Это место пустовало,
Было чистое оно.

Катя тут же поняла,
Что пред ней не тот Никита:
Его мама родила
На Земле им позабытой.

Он был должен рядом с ней
В школе девять лет учиться…
Боже мой! Какой злодей
Их заставил подмениться?

Нежность сердце залила,
Жалко Кате парня стало,
Она с робостью взяла
Его руку и сказала.

«Ты хоть знаешь, кто ты есть?
Ты же Сидоров Никита,
Я считаю - эта весть
От тебя была здесь скрыта.

Ты родился на планете
Под названием «Земля»,
Там над нею солнце светит,
Там живет твоя семья.

Мать, отец, сестричка Надя
Ещё младший брат Илья;
Полюбив тебя не глядя,
Прикипела к ней и я.

Но в любовном карнавале
Танцевал со мной не ты,
Не с тобой мы собирали
У любви её цветы.

Но ведь ты такой же точно…
Как же мне теперь тут быть?
Безусловно невозможно
Мне обоих вас любить»

После этих слов он всё же
Заглянул в её глаза…
Она съежилась…О Боже!
Не любить его нельзя.

Тот же нос, глаза и губы,
Тот же твердый, умный взгляд,
Лоб высокий, жемчуг – зубы,
Лишь другой на нём наряд.

Он смотрел на Катю так,
Что ей даже жарко стало;
Пальцы сжав свои в кулак,
Она страстно прошептала.

«Умоляю, не молчи!
Уничтожь мои сомненья,
Не гаси огонь свечи
Моего долготерпенья».

Он в ответ ей улыбнулся,
Кулачек её разжал,
Головой слегка пригнулся
И негромко отвечал.

«Я другой, не твой Никита,
Что с тобой был на Земле,
Но душа моя открыта,
Люба ты теперь и мне.

Мой клонированный брат
Вкус сумел свой показать:
Каждый парень был бы рад
Свою жизнь с твоей связать.

Ты, как утренний рассвет,
Светишь ласково и мило
И в свои шестнадцать лет
Красотою всех затмила.

Те вопросы, что ты мне
Только что тут задала
Отражают суть проблем,
Все грядущие дела.

Что мы выходцы с Земли
Мы все знаем с детских лет,
Но нам в школе предрекли
Невесёлый там сюжет.

Скоро будет катастрофа,
Всё погибнет на Земле;
Нам же здесь совсем не плохо,
Не привыкли мы к семье.

Мать, отец, cестра и брат…
Всех не плохо бы увидеть…
Но…об этом здесь молчат,
Чтоб друг друга не обидеть.

Мы здесь с самого рожденья
Все живем одной семьёй,
В нас вселяет вдохновенье
Мысль о том, что всяк тут свой.

Мы живем в больших дворцах,
Постигаем мир науки;
В юных пламенных сердцах
Не бывает вовсе скуки.

Нас всецело поглощает
Мир искусства, также спорт,
Каждый мальчик посещает
Стадион, бассейн и корт.

Мы умеем веселиться
Танцевать, плясать и петь,
А коль искорка вселится
Можно пламенем гореть.

Без труда любой из нас
Трудный путь готов пройти
И спортсменов, без прикрас,
Лучше наших – не найти.

Но, конечно, основное
Здесь занятие у нас:
Всё постичь в научном слое,
Перейдя из класса в класс.

Я свою учебу скоро
Завершаю и тогда
Будет в жизни мне опорой
Степень личного труда.

Собираюсь стать ученым,
Астрономия люба;
Может статься к звездам новым
Полечу я без труда.

Ты же будешь заниматься
По особенной программе
И освоишь, надо статься,
Всё, что нужно юной маме.

Нам с тобой предрешено
В этом мире пожениться;
Будешь ты моей женой,
Детям чтоб на свет родиться».

Катя горестно вздохнула…
Грусть овеяла чело,
Слезы с глаз своих смахнула…
Всё решили за неё.

В унисон здесь всё твердят,
Что она должна быть мамой,
А Никита…даже рад
Стать с ней вместе брачной парой.

Но не будь она девчонкой,
Чтоб не высказать вопрос:
Пело ль сердце его звонко
От любви, пока здесь рос?

Он ответил Кате сразу,
Заглянув в её глаза,
Что пока ещё не сразу
Не гремела та гроза.

Тут к ним, мило улыбаясь,
Одна женщина пришла
И, тихонько извиняясь,
Катю тут же увела.

Привела в какой-то класс,
Кругом лампочки мерцают…
Объяснила «Здесь у нас
Интеллект определяют».

Катю в кресло посадили,
Две помощницы тотчас
Ей на тело прикрепили
Два десятка биоглаз.

После всех приготовлений
Что-то там включили вдруг
И Катюшу, без сомнений
Охватил немой испуг.

На большом стенном экране
Вспыхнул очень слабый свет
И как в розовом тумане
Там вдруг вырос силуэт.

Боже мой! Ведь это ж мама!
Громко крикнула она,
Но…теперь уже с экрана
Катя видится сама.

Что за чудо здесь такое?
Я же думала о маме…
Вдруг лицо её святое
Появилось на экране.

Как же будет измеряться
В кресле этом интеллект?
Может будет мысль читаться?
Может в этом весь секрет?

Тут Катюше объяснили,
Что оценка интеллекта
Будет длиться дня четыре
По часа четыре где-то.

«Оператор наш ведущий
Задавать вопросы станет,
А твои ответы тут же
Будут видны на экране.

Все вопросы в общей гамме
Будут заданы тебе
По разделам той программы,
Что учила на Земле.

Не волнуйся, не спеши,
Твои мысли на экране,
Это плеск твоей души,
Обнаженный перед нами».

Оператор объявил,
Чтоб вопросы зазвучали…
Не понятен способ был,
Как их Кате задавали.

Они словно изнутри
Растекались в её душу,
Кроме Катиной души
Больше их никто не слышал.

Все раздумья о вопросах
Были видны на экране,
А ответы в разных дозах
Формулировались сами.

Катя в школе девять лет
Успевала на «отлично»,
Потому любой ответ
Здесь звучал вполне прилично.

Уложились раньше срока
И уже на третий день
Сделан вывод: нет порока,
Не коснулась Катю лень.

После этого решенья
Попечительский Совет
Ей назначил обученье
Здесь в течении трех лет.

«В группе будете вы двое,
Ещё девочка одна
Она к нам из Подмосковья
Чуть пораньше прибыла.

Она на год тебя старше,
Но у нас она и ты
Продолжать учебу дальше
С одной будете черты».

Вскоре ясно стало ей,
Что напарницей в учебе
Будет Света, та что с ней
Проживает в небоскребе.

С той поры учеба стала
Основным занятьем их,
Чтобы с ними вдруг не стало,
Всё делили на двоих.

Они были неразлучны
В этом мире неземном,
Души их вполне созвучно
Отражали всё кругом.

В классе девочки учились
Каждый день по три часа
На занятьях там творились
В их понятье – чудеса.

Их рабочие места
Были словно кресло – фен,
Но при этом голова
Облачалась в мягкий шлем.

У учителя был пульт:
Код программы запускался
И урок волшебный тут
Словно в сказке начинался.

Они сразу становились
В эпицентре тех событий,
Что по смыслу им давались
Там на уровне открытий.

Так, в начале шли занятья
По истории Земли,
В ходе их «меньшие братья»
Все века пересекли.

Мимо них шагали бодро
Мамонт, черный леопард
И зверье, что было модным
Миллионы лет назад.

Они видели цвет наций,
Достиженья их в труде,
Всю чреду цивилизаций,
Что имелась на земле.

В ходе ста часов занятий
По истории Земли
Стал им полностью понятен
Путь, которым люди шли.

Начиналось с копий, стрел,
Жизни в норах без просвета,
А в итоге всё ж летел
Человек к другим планетам.

Оказалось на Земле
Было ряд цивилизаций,
Но, как правило, в войне
Завершалась гибель наций.

Часть людей, храня свой прах,
Ближе к правящей элите,
Улетала второпях
К облюбованной планете.

На пяти планетах жили
Люди – выходцы с Земли,
Но на трёх остались ныне
Из – за распрей и войны.

В том реальном мире разном,
Что пред ними представал,
Их учитель весьма ясно
И понятно пояснял.

Среди всех уроков Кате
Больше нравился один,
Для неё урок тот, кстати,
Словно в сказке проходил.

Их учили необычно
В этом мире рисовать,
А затем лишь на «отлично»
По рисункам шить и ткать.

Катя, cидя в том же кресле,
Свой рисунок представляла…
Он высвечивался. Если…
Надо было поправляла.

Наконец он становился
И красивый, и простой,
Потому тотчас же шился
Образец, одежды той.

Хотя, впрочем, слово «шить»
Здесь не к месту применять;
Тут куда – то делась нить
И иголки не видать.

Вместо этого там был
Небольшой ручной станок;
Он без шва одежду шил,
Вышивать узоры мог.

Так, науки постигая,
Продвигаясь в них вперёд,
Среди стен чужого рая
Пролетел почти уж год.

Много раз за этот год
Катя виделась с Никитой,
Он водил её «в народ»
И вдвоём, и с целой свитой.

В их компании девчата
Были выходцы с Земли,
А их сверстники – ребята
С дня рожденья здесь росли.

Из них Светлане предназначен
Был тоже юноша один,
Он был умен, на вид невзрачен,
А звали юношу – Вадим.

Она Вадима обожала
И он общаться с ней был рад,
Но в их судьбе сыграл немало
Его клонированный брат.

Она с ним тоже загулялась,
В тенистом парке обнялась,
Со страстью вдруг поцеловалась
И вмиг сюда перенеслась.

В ходе встреч девчата часто
Говорили о Земле,
О судьбе своей несчастной,
О потерянной семье.

Вадим с Никитой безусловно
Не до конца понять смогли,
Как это жить на свете славно
В составе собственной семьи.

Отметить надо: Катя знала
Всё о Никитиной семье
И на прогулках рассказала
Ему об этом в тишине.

О том, что часто с братом – клоном
Была у них по вечерам,
С каким весельем и задором
С детьми играла она там.

Сестренка Надя – хохотушка,
Всегда добра и весела
И как красивая игрушка
Растет там маленький Илья.

Ему теперь уж восемь лет,
Уже и первый класс закончил,
Отец Илюши, как завет,
Ему успехи брата прочил.

Ведь тот был явный феномен,
Всех интеллектом подавлял,
Как настоящий супермен
Ответ на все вопросы знал.

Катюша много – много раз
Ему с грустинкой повторяла,
Как там приятно жить сейчас
На Земле любимой стало.

Сколь уютно жить в семье
Среди людей тебе родных;
Ведь наше место на Земле,
Там только счастье на двоих.

Никита молча слушал Катю,
Порой вопросы задавал…
Как может быть любимым братик…
Казалось ей – осознавал.

В очередной такой беседе
Он ей серьёзно заявил
О нанесённом ему вреде
Со стороны недобрых сил.

Вадим такого же был мненья
И, чтоб ослабить тот урон,
Они решают без сомненья
К Земле вернуться вчетвером.

Намечен план: Никита должен
Стать командиром корабля,
Чтоб посещать другие звёзды,
Средь коих будет и  Земля.

А через две недели он,
Закончив в классе обученье,
Попал в отряд «Центурион»
Без суеты и промедленья.

Центурионы были в моде…
Своё названье тот отряд
Ещё с Земли имеет вроде,
Как старожилы говорят.

А проще – он завоеватель
Иных космических миров,
Но коль прикажут, как каратель,
Теперь лететь всегда готов.

Никита с гордостью принял
Земное званье своих предков,
Но в то же время понимал,
Что званье это – не конфетка
.
Что звездный путь весьма не прост.
На нем не мало разных кочек,
Внутрикосмический погост
Ведь существует между прочим.

Вадим в одно и тоже время
Зачислен был в другой отряд,
Как и Никита он ученью
Был бесконечно тоже рад.

Его в научных целях хватка
И любознательность души
Давали вывод без остатка,
Чтоб он открытия вершил.

Его стезя – были программы,
Они, как зеркало души,
В его душе рождали гаммы,
На гребне творческих вершин.

Он был талантлив, идя к цели,
Мог спрограммировать сюжет,
Который будет в самом деле
Через десяток тысяч лет.

Мог рассчитать любую трассу,
К любой звезде маршрут найти,
Определить объем и массу
И что с ней будет впереди.

С такого уровня познанья
Они наметили себе
Крепить свое образованье
Для возвращения к Земле.

Среди ученой суеты
Ещё два года пролетели;
Настал черед срывать цветы,
Каких они давно хотели.

Вадим, закончив обученье,
Назначен был в научный центр,
Чтобы талант его, уменье
Суметь вложить в эксперимент.

Научный центр весьма был ценный,
Любой работать там готов
По изучению вселенной,
Её космических миров.

В его обязанность входило:
На неизведанный полет
Расчеты сделать так правдиво,
Чтоб экипаж вернуться мог.

В то же время Света с Катей
Завершили обученье.
Объём знаний у них, кстати,
Поражал воображенье.

Они были эрудиты
В каждой теме бытия,
Но сполна сердца раскрыты
Вокруг тем, где есть семья.

Всё уложено по полкам:
Как всегда красивой быть,
Как любить мужчину долго,
Чтоб суметь в сто лет родить.

Знали девушки прекрасно,
Как воспитывать детей;
Им теперь уж было ясно
Сколь сложна душа людей.

Они знали об искусстве
Всё, что надо было знать
И в минуту явной грусти
Могли петь и танцевать.

Обученье в той системе
Заключало много тем,
Потому они со всеми
Говорили без проблем.

Катю больше всех прельщала
Психология людей,
С наслажденьем изучала
Нравы, замыслы идей.

Ведь идея, может статься,
Негодяя осенит-
Могут многие остаться
У раздолбанных корыт.

Ей когда то говорилось,
Что творилось на Земле,
Как идея появилась
У Адольфа в голове.

Гибли целые народы,
Смерть витала тут и там,
Когда нового урода
Осеняло по утрам.

Суть изученных теорий
Катя стала направлять
В русло жизненных историй,
Чтоб субъектов изучать.

Знаний тех было не мало,
Да и чувство без проблем
Души их определяло,
Ставя точный штампик всем.

Этот злой, себя лишь любит,
Тот по жизни весельчак,
А вон тот себя загубит,
Не найдя покой никак.

Она точно штамповала:
Кто способен на подлог,
Кому власти было мало,
Кто предать по жизни мог

Так у Кати выходило,
Что Никита риск любил:
Ведь слепой азарт игриво
Часто им руководил.

Он мог прыгнуть с дикой кручи,
Окунувшись в водоём,
А недавно был тут случай,
Как он встретился с огнём.

Для спасения игрушек
В дом горящий забежал…
Дом мгновенно был потушен,
Но ведь он же рисковал?!

А Вадим, по меркам Кати,
Был спокоен, деловит…
Если гнев порой накатит,
То, нахмурив лоб, молчит.

Все Вадимовы сужденья
Были четки, ясны всем,
А коль были в чем сомненья
Уточнялись без проблем.

Мог без устали трудиться,
Вечно что-то изучать,
Над проблемой долго биться,
Чтобы истину узнать.

Но время движется вперед,
Хоть где кому не находиться
И вот настал и их черёд
В поход межзвёздный попроситься.

Их путь лежал к одной планете,
Куда познания вели,
Где жили сотни три столетий
Потомки выходцев с Земли.

Никиту в качестве пилота
Включили в звездный экипаж
И только с этого полёта
Ему откроют лётный стаж.

Вадим был тоже в экипаже
Для проработки разных тем:
Узнать – как мир иной отлажен
И много ль в том миру проблем.

Но не одни плоды науки
Его манили в тот полёт,
А и ловить Вселенной звуки,
Чтобы заглядывать вперёд.

Он должен был расшифровать
Сигналы принятые все
И потому всегда всё знать
И всех спасать от бед извне.

Светлану с Катей тоже взяли
По просьбе юных их друзей.
Чтоб стол к обедам накрывали
И создавали там музей.

Настал момент, когда друзья
Тревожно с миром их простились
И, лишних слов не говоря,
В корабль межзвёздный удалились.

После всех приготовлений
Все расселись по местам
И корабль без промедлений
Плавно взвился к небесам.

Перегрузок же при взлёте
У них не было совсем;
Как убрать их при полёте
Было тут известно всем.

Корабли у них бесшумно
Словно призраки летали
И, какую было нужно,
Тут же скорость набирали.

Вот Вадим плывёт к Никите,
В невесомости паря,
Сколько в тех движеньях прыти!
Сколько силы и огня!

Но капитан к пульту приник,
Включил устройство в толще пола;
У космонавтов в тот же миг
Под каблуком нашлась опора.

Они могли теперь ходить
По кораблю, как будто дома,
Могли с комфортом все там жить,
Не нанося себе урона.

Их путь до выбранной планеты
Земными мерками не счесть,
Он в сотню раз побольше где-то,
Чем путь до Солнца у нас есть.

Но их корабль был порожденьем
Цивилизации планет,
У нас, по скорости движенья,
Таких в понятье просто нет.

По тем расчётам, что Вадим
Сам произвёл по просьбе Светы,
Лететь им месяц, с небольшим,
В один конец до той планеты.

Его расчеты подтвердились:
Уже на тридцать первый день
Они бесшумно опустились
На ту планету, словно тень.

Для разведки плат и склонов,
Чтоб случай вдруг бедой не стал,
Их капитан центурионов
Без промедленья отослал.

Никита тоже среди них
В скафандре вышел не спеша,
Азарт борьбы в нём не утих,
На подвиг просится душа.

Замеры все произвели
И оказалось: атмосфера
Была такой, как у Земли
И кислорода было в меру.

Никита первым сбросил шлем,
Втянул тихонько местный воздух
И задышал легко совсем
Всем демонстрируя свой роздых.

А видя это, весь отряд
Его последовал примеру
И каждый был конечно рад
Осуществлять такую меру.

Перед ними вдаль стремилась
Неглубокая лощина,
А на дне её искрилась
Речка змеем-исполином.

Впереди виднелись горы,
Их вершины устремлялись
Круто в синие просторы,
Словно ввысь взлететь старались.

Их немало удивило,
Что на небе были кольца,
А внутри колец светили
Три не очень ярких «солнца».

Как и наше солнце, эти
Разливали вширь тепло
И, к тому же, каждый светит
Удивительно тепло.

Да к тому же, разным цветом:
Жёлтым, белым, голубым,
Ну а вместе светят где-то
Нашим солнышком, земным.

Здесь трава, кусты, деревья
Были как и на Земле,
Птицы также чистят перья,
Мысль даря о соловье.

По приказу капитана
Должен их отряд взглянуть:
Нет ли рядом где «капкана»
И тяжёл ли будет путь?

Их скафандры позволяли
С разной скоростью летать
И возможность им давали
Мощным импульсом стрелять.

Они строем полетели
Вдоль лощины, над рекой;
Все внимательно глядели:
Не напал бы кто на строй.

Пролетая над поляной,
Что была в густом лесу,
Все увидели там явно
То ли волка, толь лису.

Опустились. Всюду пусто.
Стали все ту тень искать.
Вдруг в лесу тоскливо, грустно
Кто-то громко стал кричать.

Космонавты осторожно
Все пошли на этот звук.
Вскоре видеть стало можно,
Кем рождён такой испуг.

Средь деревьев, в глубине
Динозавр в крови лежал,
Распластавшись на земле,
Он болезненно стонал.

А вокруг его сидели,
Устремляя алчный взор,
Толи люди, толи звери…
Но был слышен разговор.

Их тела покрыты шерстью
С головы до самых пят,
Но… других не видно версий…
Они явно говорят.

Вот один из них другому,
Склоняя голову слегка,
Говорит… не попустому:
Ждёт ответ наверняка.

Чуть подумав, тот ответил,
Засмеялся, тут же встал,
Что-то поднял в виде плети
И куда-то зашагал.

Наш Никита, чуть согнувшись,
Не спеша пошел за ним
И… заметил среди сучьев,
Что теперь тот не один.

Там стоял на нас похожий,
Не подняв на окрик век,
С чисто белым цветом кожи
Измождённый человек.

Он был к дереву привязан,
Выше пояса-до плеч.
Волосатик раз за разом
На него обрушил плеть.

По плечам от этой плети
Кровь стекала из рубцов,
Было видно: узник к смерти
Безусловно был готов.

Человек раскрыл глаза,
Взгляды их перекрестились
И вот этот взгляд сказал,
Что они с ним породнились.

Чтоб закончить эту муку
Человеческой души,
Наш Никита поднял руку
И злодея порешил.

С человека снял верёвки,
Положил его на мох.
От побоев, голодовки
Тот стоять совсем не мог.

Он тревожно и гортанно
Что-то быстро повторял
Но Никита, как ни странно,
Смысл тех слов тот час понял.

В них, конечно, весть была,
Что опасность где-то рядом,
Что пришельца ждут дела,
Что-то делать срочно надо.

Но пока Никита мыслил,
Чтоб постичь значенье слов,
На его плечах повисли
Трое дюжих «молодцов».

Не успел моргнуть и глазом,
Как пригнули до земли,
Вмиг, обоих повязали
И куда-то понесли.

По витой лесной тропинке,
Через речку, прямо в брод,
Словно лёгкие пушинки
Их внесли в какой-то грот.

Посредине угли тлели,
А над ними вертел с тушей,
Волосатики сидели,
Приготовившись все кушать
.
Все о чём-то говорили,
(Тема, знать, была важна)
Но как пленников втащили,
Вдруг нависла тишина.

В середину круга вышел
Старший, видимо, у них,
Пленных двинули поближе,
Чтоб любой мог видеть их.

Развязав обоим ноги,
Их поставили к столбу…
Ритуал весьма был строгий…
Хорошо б открыть стрельбу.

Но верёвки не давали
В ход оружие пустить
И они теперь не знали:
Сколько им осталось жить?

Старший начал говорить,
Как-то резко, словно лаял,
Бил себя ладонью в грудь,
Чтоб поверила вся стая.

Волосатою рукой
Тыкал в сторону Никиты,
Поднимался дружный вой,
Вой не добрый, а сердитый.

Вдруг Никита ощутил:
На его запястьях узел
Кто-то резко распустил,
В ход пустив при этом зубы.

Оглянулся. Так и есть:
Это им спасённый узник,
На колени смог присесть
И рванул зубами узел.

У Никиты руки, вдруг,
Оказались на свободе,
Он стрелять стал точно в круг,
Уничтожив всех их вроде.

Насчитал пятнадцать трупов
Волосатиков вокруг;
Вот как смело и не глупо
Всё придумал новый друг.

Развязал его, поели
Быстро мяса с вертела;
Оказалось мяса зверя,
Что так жалобно стонал.

Этот вывод очевиден,
Потому что вдоль спины
Тоже гребень явно виден
Непомерной вышины.

После боя с тем отрядом
Грот покинут спешно был:
Могло статься, кто-то рядом
С волосатиков здесь жил.

Впереди шагал Никита,
Зорко всматриваясь вдаль,
Он себя ругал сердито,
Сердце тронула печаль.

Когда их враги вязали,
Забирая с другом в плен,
Связь с отрядом оборвали,
Оторвав с корнями шлем.

Уж летать теперь не мог
Он без вырванного шлема:
Все команды на полёт
Были с шлемного модема.

Он надеялся в пути,
На тропинках местных склонов,
Вновь товарищей найти,
Свой отряд центурионов.

Целый час они шагали
По тропинке вверх и вниз,
Силы таяли, устали.
Новый друг совсем раскис.

Повинуясь сердца стуку,
Друг решил успех достичь:
Положил на сердце руку
И назвался внятно – Рич.

По пути они старались
Пояснить немало слов
И довольные остались,
Что им очень повезло.

Потому, что Рич способен
Был значенье слов понять,
Поразительно был склонен
Быстро всё запоминать.

И буквально через час
Он уж планами занялся,
Накопив из слов запас,
Он с Никитой объяснялся.

Глядя умными глазами,
Он Никите пояснил,
Что за дальними горами
Волосатых нету сил.

«Там живут мои друзья,
Мой народ, меня взрастивший.
Они видом все, как я,
Будешь там и ты не лишний.

Ты такой же, как и мы,
У нас нет с тобой отличий,
В ходе жёсткой кутерьмы
Ты боролся за величье.

За спасенье наших тел,
Вдруг пленённых дикарями…
Не имей ты мощных стрел,
Чтобы было сейчас с нами?

Нас бы сжарили с тобой
На костре, как того зверя,
И под дикий, дружный вой
С аппетитом тут же съели.

Эти, с виду дикари,
Результат науки нашей:
Обезьян скрестили мы
С диким племенем Абашей.

В этом племени мужчины
Стали дружно вымирать
И учёные решили
Новый импульс вдовам дать.

Обезьян всех подобрали
Из отборнейших самцов,
Через год самцы те стали
Превращаться все в отцов.

Дети были волосаты
С головы до самых пят,
Но при этом все ребята
Умно мыслят, говорят.

Размножение достигло
Там рекордных скоростей;
Вскоре нам всем стало видно:
Зло от них округе всей.

Участились столкновенья
С волосатою «братвой»;
Укрепилось в людях мненье:
На пути у них не стой.

В рукопашной схватке все
Непременно побеждают,
Тут же жарят на костре
И скорёхонько съедают.

Абаши убили зверя
И не стали жарить нас,
Потому решило племя
Нас оставить про запас.

Нам скорее бы добраться
До виднеющихся гор
И в пути не повстречаться
С Абашами с этих пор».

Только он сказал про это,
Как послышалась вдруг речь,
Стало ясно – рядом где-то
Абаши идут им встречь.

Рич с Никитой затаились,
Стали ждать к себе «гостей»,
Вскоре двое появились
Не одних при том «мастей.

Впереди младая дева
С белой кожей плавно шла,
Как красивая Венера
Гордо голову несла.

А за ней, свой кнут сжимая,
Волосатик следом шёл,
Он, глазищами сверкая,
Под кнутом Венеру вёл.

Постоянно озирался,
Что-то громко ей кричал,
До спины рукой касался
И вперёд её толкал.

Рич вдруг жарко зашептал:
«Это дочка моя - Дая,
Я три дня её искал,
Абашей не покидая.

И, забыв про осторожность,
Как пленён был той толпой,
Рич использовал возможность
Дочь вернуть назад домой.

В это время волосатик
Снова девушку толкнул
И прямым ударом сзади
Второпях коленом пнул.

Рич, о страхе забывая,
Из своих последних сил,
Крикнул громко: «Дочка, Дая!»
На абаша наскочил.

Тот силён был и проворен,
Без труда отбил удар
И, как дикий грозный воин,
Клич абашей прокричал.

И на этот клич, тот час же
В километре,  с дальних скал,
Так же громко и протяжно
Клич ответный прозвучал.

Волосатик встрепенулся,
Гордо голову поднял
И на Рича замахнулся
Плетью, что в руке держал.

Дая в этот миг успела
Острый камень в руку взять
И, метнув его, сумела
Его действия прервать.

Волосатик взвыл от боли,
Глаз одной рукой прикрыл…
И тот час Никита вскоре
Им на помощь поспешил.

Он навёл прицел-искатель,
Спусковой крючок нажал,
Но увы…, стрелометатель
Почему-то не стрелял.

Время нету разбираться,
Он тотчас, что было сил,
Постарался разогнаться
И абаша повалил.

Тут они все трое, дружно,
Придавили ему грудь
И…рассказывать не нужно,
Как абаш закончил путь.

Труп в сторонку оттащили,
Завалили чем могли:
Всяких веток наложили,
А наверх чуть-чуть земли.

Чтоб их снова не поймали,
Не свершили приговор,
Они тут же побежали
В направленье синих гор.

Через час подобной гонки
Рич изрядно ослабел…
Тяжело дыша, в сторонке,
Он на брёвнышко присел.

Дочь с отцом уселась рядом,
Его нежно обняла,
Выражая своим взглядом:
Как же счастлива она!

Они стали торопливо
Всё друг другу объяснять,
Но Никите миг счастливый
Пришлось вежливо прервать.

Надо было суетиться,
Чтобы быть в числе живых,
Надо было им укрыться
В диких зарослях лесных.

Метрах в ста от той тропинки,
По которой бодро шли,
В глубине крутой ложбинки
Вход в пещеру вдруг нашли.

Рич без всякого сомненья
Тут же в этот вход вошел
И Никите в удивленье
Дверь какую-то нашел.
 
Рядом с дверью камень… серый…
Рич его с трудом поднял…
Там, под камнем, в виде сферы,
Ключ от той двери лежал.

Дверь со скрипом отворили
Впереди был коридор,
Факелами осветили
Его внутренний узор.

Дверь закрыли. Рич  негромко
Стал Никите объяснять,
Что теперь уже недолго
Им до родичей шагать.

Что проходы под горами
Предки дальние прорыли
И массивными дверями
От абашей их закрыли.

«Как и я, у нас умеют
Кое-кто их открывать.
Ну, а в общем … эти двери
Не дают спокойно спать.

Если дверь случайно как-то
Обнаружат абаши,
Они долго ждут Де-факто,
Чтобы зло свое свершить.

Может юношу заставит
Оказаться в том краю,
Чтобы девушке представить
Удаль дерзкую свою.

С Даей так и получилось…
Они с юношей пришли
И, как только дверь открылась,
Навалились Абаши.

Ухажера освежили,
В виде жертвы, что к дождю,
А её отдать решили
В жены главному вождю.

Те проходы прокапали
Лет пятьсот тому назад,
Потому что ожидали
Здесь потоп и сущий ад.

И действительно, проходы
Дело сделали своё:
После страшного потопа
Сохранилось всё жильё.

А затем, как я сказал,
Народ опыт завершил;
Через сотню лет у скал
Появились Абаши.

Стало ясно, что проходы
Надо как-то закрывать,
Чтоб набеги и походы
Волосатиков прервать.

Вот тогда и появились
Двери с внутренним замком;
Абаши конечно злились
И стучали кулаком.

Но напрасны их страданья:
Им устройства не понять
И остались ожиданья,
Чтобы в плен кого забрать».

После этого рассказа
Не спеша, пошли вперёд;
Напряженье спало сразу,
Когда дверь закрыла вход.

Дая рядом шла с Никитой,
Его руку сжала мило
И, в глаза глядя открыто,
Что-то долго говорила.

Рич, слова услышав эти,
Их Никите перевёл:
«Он на дочь, как буйный ветер,
Впечатленье произвел».

Та стремительная сила
И в глазах палящий свет
Её тут же убедили,
Что ему здесь равных нет.

Их мужчины ниже ростом
И в плечах невелики;
Они выродились просто,
Стали квазимужики.

Зато женщины все стали
Почему-то красивей
И, конечно же, мечтали
О большой любви своей.

Она, встретившись с Никитой,
Очень ясно поняла,
Что вот этот взгляд открытый
Очень много лет ждала.

Белозубую улыбку,
Очень мощный мужской торс,
Ей, среди мужчин их хлипких,
Наблюдать не довелось.

Тут Никита осторожно
Её знаками прервал,
Что, мол, слышать это можно
Как пройдем за перевал.

Через час дневного хода
Под хребтом тоннель прошли
И опять в конце прохода
Дверь массивную нашли.

Как и первую – открыли,
Три дороги вниз вели,
Стало ясно, что здесь жили
Тоже выходцы с Земли.

Жизнь Земли Никита в школе
Очень долго изучал,
Потому он поневоле
Почти всё о ней уж знал.

Да и Катя весьма часто
Всё твердила о Земле:
Как понять земное счастье,
Если ты живешь в семье.

Доказательством, что предки
Были выходцы с земли,
Здесь служили всюду фрески,
Что на скалы нанесли.

Вот рисунок без акцентов
Всё расставил насовсем:
Земной профиль континентов
Уж не спутаешь ни с чем.

Наш Никита земной остов
Очень много изучал;
Даже где там крупный остров
Он уверенно всё знал.

Чуть пониже, на равнине
Простирался город там.
Зданий острые вершины
Устремлялись к небесам.

Катя часто рисовала
Город свой родной – Москву,
Уделяя сил немало
Показать кремля красу.

Там верхушки башен тоже
Круто в небо уходили,
Были в точности похожи,
Что пред ними видны были.

Они тихо приближались
По дороге в город тот,
Им повсюду попадались
Люди, пасшие свой скот.

Там паслись коровы, козы,
И пастух сидел в седле,
Были белые березы…
В общем, все как на земле.

Тут Никита вдруг увидел
Свой корабль, летящий к ним
И сказал об этом чуде
Своим спутникам двоим.

Корабль рядом опустился,
Люк открылся… из него
Первым Вадик появился
Чтоб обнять скорей его.

После радостных приветствий
На корабль все поднялись,
После стольких происшествий
Рич теперь совсем раскис.

Он устало занял кресло,
К груди голову пригнул
И, исполнив долг свой честно,
Тут же крепким сном заснул.

Дая в кресло села рядом,
Рича за руку взяла
И спокойным добрым взглядом
Всех с улыбкой обвела.

У Вадима сердце как-то
Вдруг запрыгало в груди,
От чего-то стало жарко…
Что за дева впереди?

Тут Никита всем подробно
Рассказал все о гостях,
Как они втроем проворно
В темных бегали лесах.

Как отец пошел за Даей,
Чтоб её освободить,
Как Абашей злая стая
Там смогла их всех пленить.

После этого рассказа
Вся Вадимова душа
Лишь твердила одну фразу:
«Как же Дая хороша!»

Её взгляд – магнитом манит,
А улыбка – кровь бурлит.
Вот теперь он понимает,
Как душа в любви горит.

Со Светланой все иначе:
К ней любовь, как уголек,
Тихо тлеет без отдачи,
Уж не помня свой исток.

В это время  Рич проснулся…
Дочь сидела рядом с ним…
Он всем нежно улыбнулся
И прощенья попросил.

Капитан подсел к ним рядом,
Долго с Ричем говорил
И решает, что им надо
Всем увидеть, где тот жил.

После взлета, разворота
Курс был выбран без труда,
Пять минут всего полета
Понадобилось туда.

Впереди вдруг показался
Город в красках непростых:
Он трояко освещался
От светил в лучах косых.

Рич сказал, где им садиться:
Возле дома, у пруда;
Их корабль парящей птицей
Тут же вырулил туда.

Опустились. Люк открыли…
Рич и Дая, вслед за тем,
Всем собратьям объяснили,
Кто к ним прибыл и зачем.

Пока с ними говорили,
Любопытству дань даря,
Сообщенье объявили,
Что сюда идет Глава.

Через четверть часа к ним,
Аксельбантами увитый,
Прибыл важный господин:
Глава города со свитой.

Навстречу вышел капитан,
А Рич, готовясь к переводу,
Налил себе воды стакан
И выпил залпом эту воду.

С появлением гостей
Он заметно волновался,
Стоя с дочерью своей,
Рич с ней быстро объяснялся.

Оказалось, что Глава
Глаз на Даю положил
И любовные слова
Ей при встречах говорил.

Он был старше её вдвое
И имел уже двух жен,
Заняв место, столь «крутое»,
Криминалом окружен.

Вот такие опасенья
Рич Никите пояснил
И просил без промедленья
Спрятать Даю в меру сил.

Вадик тут же встрепенулся,
Быстро к Дае подошёл,
Взял за руку, улыбнулся,
В свой отсек её повёл.

Капитан, меж тем, как мог,
Гостей у трапа повстречал
И, строя с ними диалог,
То слушал их, то отвечал.

Глава был лет под пятьдесят,
В широком розовом мундире,
С плеч аксельбанты вниз висят,
Но много очень – по четыре.

Его речь, его манеры,
Выражение лица
В закромах духовной сферы
Выдавали подлеца.

Его хитрые вопросы
Все сводились к одному:
Что нам надо, что мы просим,
Что дадим взамен ему.

Он слащаво улыбался,
Когда мысль хотел постичь,
Собеседникам назвался
Нелюдимой птицей – Сыч.

Доброй вести ожидая
Для свершения мечты,
Сыч отца спросил о Дае,
У какой она черты?

Далеко ль она и как бы
Повстречаться с нею вновь,
А основа этой просьбы:
К ней давнишняя любовь.

Рич беззвучно усмехнулся,
Попросил его понять,
Что пока он «не рехнулся»
И не может дочь продать.

Ну, какое счастье будет
Ей с подобным женихом?
Ведь никто же не забудет
Сколько жен вводил он в дом.

Сыч угрюмо, из подлобья
Зло на Рича поглядел,
Молвил: «Что ломаешь копья?
Я же лучше Вам хотел.

Где найдет она мужчину,
Чтоб судьбу с ним разделить?
Кто любил её – тот сгинул,
Я же дам ей всё, чтоб жить.

Я её люблю – ты знаешь,
В чём ручаюсь головой.
Ты - отец – не прогадаешь,
Если дочь пойдет за мной.

Ей же стерпится всё это,
Всё притрётся кое-как,
В середине жизни где-то
Дае слюбится наш брак»

После этих слов у Рича
Заходили желваки,
Он шагнул Сычу навстречу,
В ход готовя кулаки.

Рядом с ним стоял Никита
И, чтоб сгладить тот вопрос,
Он упрямо и сердито
Руку Рича сжал до слез.

Страсти вроде улеглись,
Но, конечно, оба злились.
Вновь вопросы начались
И ответы находились.

Сыч задумал постараться
Наши цели уяснить:
Чем мы будем заниматься?
Долго ль будем у них жить?

 Капитан, сколь было можно,
Наши цели доложил
И тактично, осторожно
Дружбу с нами предложил.

Дескать, что мы прилетели
К вам с открытою душой
И увидеть бы хотели
Здесь друзей, уют, покой.

Сыч от этих теплых звуков
Стал похож на индюка.
На протянутую руку
Улеглась его рука.

После сцены умиленья,
Чтобы смог всем рассказать,
Сыч просил без промедленья
Звездолёт наш показать.

Капитан не стал перечить,
На корабль Сыча завел,
Тот, расправив гордо плечи,
От улыбки аж расцвел.

Вот теперь родным, знакомым
Будет что порассказать.
Ведь таким событьям новым
Не поверит даже мать.

Потихоньку объясняя,
Капитан довел Сыча
До отсека, в коем Дая,
Была спрятана сейчас.

Между тем Вадим и Дая
Объяснялись как могли:
Часто к жестам прибегая,
Как и жители земли.

И Вадим весьма проворно,
Ясно смог ей объяснить,
Что успел её бесспорно
Очень сильно полюбить.

Он, ладони ей на плечи
Положив, пред нею встал
И в итоге этой встречи
Нежно вдруг поцеловал.

Дая, мило улыбаясь,
Эти ласки приняла
И нисколько не стесняясь,
Его тоже обняла.

Он понравился ей сразу,
Симпатичен был и мил,
Непонятные ей фразы
Очень нежно говорил.

И вот в этот миг прелестный
Даю кто-то вдруг позвал:
Там, в проёме двери тесной,
Ненавистный Сыч стоял.

Рядом с ним был капитан,
А за ним стоял Никита
И отец был тоже там,
В общем вся большая свита.

Сыч уверенно, как деспот,
Быстро к Дае подошел,
Взял под руку, как невесту,
Громко крикнув: «Я нашел!»

Дая вырваться сумела,
Вновь Вадима обняла.
Так она сказать хотела
Кому сердце отдала.

Сыч набычился, стараясь
Вновь девчонку ухватить.
Но Вадим, уж не стесняясь,
Смог её загородить.

Тот толкнул Вадима резко,
Прокричав при этом им,
Что она его невеста
И должна остаться с ним.

После этих слов «невеста»
Тоже резко говорила,
В подтверждение протеста
Вдруг пощечину «влепила».

Сыч как рак побогровел
Взгляд свирепый вперил в Даю,
Что-то мрачно прохрипел
И  безжалостно ударил.

Тут Никита, багровея,
Подбежал, как зверь рыча,
И ударом мощным в шею
Нокаутировал Сыча.

Через пять минут, очнувшись,
Сыч строптивостью обмяк,
Ведь в его сознанье лучшим
Аргументом был кулак.

Он тот час же согласился
Даю впредь «не задевать»,
Перед нею извинился,
Обещался помогать.

Но и Рич, и Дая тоже
Знали цену слов Сыча
И не верили похоже
Ни на грош его речам.

Что обман грядет за словом
Капитан предполагал,
Потому центурионам
На чеку быть приказал.

А реально так и вышло:
Сыч лишь там покорным был,
Но как только к своим вышел
Что-то громко протрубил.

И тот час же копья, стрелы
Полетели к кораблю,
Сыч кричал, как ошалелый:
«Я его сейчас убью!»

В это время свита дружно
Устремилась борт занять,
Стало ясно – срочно нужно
Этот натиск отражать.

И тогда центурионы
Вход пустили биошок:
Стали слышны в свите стоны,
Никто двигаться не мог.

Пока свита «отдыхает»
И не может стрел метать,
Капитан тот час решает:
Надо срочно улетать.

Дая той команде рада,
Ей ведь здесь теперь не жить,
Рич советует, что надо
Им столицу посетить.

«Там в столице есть правитель,
Он в борьбе с любым врагом
Выходил как победитель,
Там теперь наш будет дом.

Правил он огромным краем
Через вассалов своих,
Много мы хороших знаем,
Знаем, правда, и плохих.

Сыч один из негодяев,
Кто творит повсюду зло.
Чтоб ударить мою Даю,
Надо быть совсем «козлом».

Потому я предлагаю
Взять с собой сего «козла»,
Он ответит там за Даю
И за все свои дела.

Там правитель без сомненья
Совершит свой правый суд
И его благорешенья
Только пользу принесут».

Против довода такого
Капитан не возражал
И Сыча  - «козла крутого»
Взять с собой команду дал.

Его тут же повязали,
Погрузили как мешок,
Потому что ожидали:
Прекратится скоро шок.

Трап убрали. Люк закрыли,
Плавно в небо поднялись,
Через час уж бороздили
Над столицей её высь.

По делам, когда-то срочным,
Рич не раз уж здесь бывал,
Потому довольно точно
Всё, что надо, указал.

Здесь кругом построек много,
Вид прекрасного дворца…
Рядом с ним видна дорога
Без начала и  конца.

Из того дворца правитель
Всей страной руководит,
Отдаёт команды свите,
Суд свой праведный вершит.

Опустились. Рич и Дая
Объясняют людям «чудо»
Кое по небу летает,
Кто к ним прибыл и откуда.

Что последует за этим
Можно было предсказать:
Поспешил тут к ним правитель
Своих подданных прислать.

Старший вежливо, степенно
Пригласил всех во дворец,
Сыч, очнувшись постепенно,
Понял вдруг - ему конец.

Он стал рваться и кричать,
Поводить глазами злыми,
Рич послам стал объяснять,
Почему он связан ими.

Старший с Ричем согласился:
Подлеца пусть судит суд:
Сыч проклятьем разразился,
Как узнал, к кому ведут.

Совершив поход недолгий,
Оказались во дворце,
Там правитель мудрострогий
В золотом сидел венце.

Капитан о всем довел:
Кто, зачем их к ним направил,
Рич, как смог, все перевел,
От себя ещё добавил.

«Я и дочка моя – Дая
В дальнем городе живем,
Твой наместник, дочь желая,
Поедает нас живьем.

Он всех жителей терзает,
А порой нещадно бьёт,
Чувства жалости не знает,
С ним наш город пропадет.

Уж женившись много раз,
Дочь мою страдать заставил,
Получив её отказ,
Кулаком в лицо ударил»

После этих слов отца
Дочь стыдливо рядом встала,
Чтоб доказать роль подлеца
Синяк под глазом показала.

Правитель резко с трона встал
И приказал Сыча доставить,
Сколь Сыч его не умолял,
Велел тот час же обезглавить.

Пришел палач с мечом в руках,
Сыча на плаху уложили,
Под громкий крик и дикий страх
Главу от тела отделили.

Правитель свите приказал
Гостей везде достойно встретить
И, сверх того, команду дал:
В чем есть нужда – всем обеспечить.

Нужда была лишь в том, чтоб доступ
Был обеспечен им везде,
Чтоб  было им легко и просто
Лететь затем к любой звезде.

Правитель Рича объявил
Своим доверенным лицом,
Правами щедро наделил
И быть велел проводником.

И теперь любой наместник
Его воле должен внять,
Словно сказочный кудесник
Должен все предоставлять.

Так, спасенный ими пленник,
А теперь надежный друг
Стал им как бы соплеменник
И опорой властной вдруг.

Чтобы жители не смели
Любопытство проявлять,
Рич велел для этой цели
Чужеземцев охранять.

По приказу, утром рано,
Копья взяв наперевес,
Сотня воинов охраны
Охраняла их всерьез.

Во главе с Вадимом тут же
Сформирован был отряд,
Чтоб исследовать, что нужно
И лететь домой назад.

Ниже мы упоминали
О строительстве дворцов,
А теперь ещё узнали
Об искусстве кузнецов.

Их ажурные решетки
Без какого – либо шва
Украшал рисунок четкий,
Как земные кружева.

Красотой своей сияя
Они радовали взор,
Никогда не повторяя
Свой затейливый узор.

Надо было удивляться,
Как умельцы  - кузнецы
Не умели повторяться
В претворении мечты.

Целый месяц Рич и Дая
Были гидами у них,
Их кругом сопровождая,
Объясняли каждый штрих.

Рич, сказал Вадиму как-то,
Что недавно видел он
Книгу древнюю, аж с картой,
Имя ей – «Армагеддон»

Говорил, что книга эта
Им досталась с той поры,
Когда вдруг на их планету
Люди прибыли, как вы.

И язык, каким писалась,
Не известен был ему,
Как она здесь оказалась?
Молвил просто – «Не пойму».

Может умница, вдруг странный,
На корабль ту книгу взял,
А какой – то шут бездарный
Её просто потерял.

Поиск сделан не на шутку…
И, хотя с большим трудом,
У Вадима через сутки
Был в руках «Армагеддон».

Сканер сделал своё дело:
«Перевод» режим ввели,
ЭВМ аж «закипела…»,
Наконец перевели.

Новый сканер был тут к месту,
Текст родной перебирал,
Информацию по тексту
Фильмом тут же выдавал.

Незнакомая планета
Где – то в космосе была,
Тьма менялась там со светом,
Смотря где она «плыла».

Чуть позднее стало ясно,
Все тут поняли, глядя
На рисунок столь прекрасный:
Это крутится Земля.

Белой шапкой север с югом
Снег лохматый покрывал,
А по центру, как бы кругом,
Лес тропический стоял.

Были там крутые горы…
Появлялись, иногда,
Там пустынные просторы,
Но обширней всех вода.

Их прародину – планету,
Эти шапки, пояса
Очень многие поэты
Прославляли в небесах.

Ведь Земля была началом
В жизни двух уже планет
И все люди отмечали:
Равных ей планеты нет.

А вот кадры появились
Прошлой жизни на Земле:
Люди пили, веселились,
Крах не ведая в судьбе.

А судьба Земли несчастной
Их до точки довела:
Центр Вселенной беспристрастно
Разбирал её дела.

В этом центре управляют
Неземные существа,
Они лжи не понимают
У них честная душа.

На любой планете бренной,
Где есть жизнь и есть вода,
Этих судей, всей Вселенной,
Мир не видел никогда.

Судьи эти собирались
Свой вердикт вершить тогда,
Когда кем-то забывались
Нормы жизни навсегда

На Земле же так и вышло,
Люди стали враждовать,
Применять закон, что дышло
И друг друга убивать.

Вскоре страны появились,
Рубежи меж них росли,
До зубов вооружились,
Войны алчные вели.

Все законы попирая,
Смыслу явно вопреки,
Свои цели в войнах ставя,
Всё вершили дураки.

Атмосферу с каждым годом
Стали резко ухудшать,
Часто с умыслом, с подвохом
Заражать и отравлять.

Дальше кадры замелькали,
Как Вселенский суд идёт.
Там судьбу Земли решали
На пять тысяч лет вперёд.

Полупризраки в одеждах
Восседали на суде,
Все твердили: «Нет надежды
Зло исправить на Земле».

Встал Верховный всей Вселенной,
Был угрюм, задумчив он,
Повелел Земле – столь грешной
Сотворить Армагеддон.

Три кометы проходили
Чуть в сторонке  от Земли,
У одной путь изменили
И на Землю навели.

Было видно, как планету
Десять тысяч лет назад
Протаранила комета
Как космический снаряд.

Ось планеты наклонилась,
Вихри, смерчи поднялись,
Вся поверхность изменилась,
Все моря перелились

Люди все погибли, лишь
Сотни три «любимцев Бога»
На Ковчег перебрались.
И доплыли до «порога».

Их «порогом» оказался
Склон заоблачной горы,
А под ними разливался
Океан морской воды.

Две недели это лихо
Клокотало под дождём…
Ночью вдруг всё стало тихо
Старший молвил: «Вниз пойдем.

Вот как только день настанет,
Сразу спустимся все вниз,
Что нас ждет – никто не знает,
Может быть любой « сюрприз».

Утром рано, друг за другом,
Все спустились с той горы,
Обнаружили с испугом:
Прежней нет земной коры.

Это было дно морское,
Но теперь уж без воды,
Вместе с тем, оно такое,
Что они идти могли.

Шли, пугливо озираясь,
Наступая в ил с песком,
Всеми силами стараясь
Не завязнуть в иле том.

Рыбы, крабы, осьминоги…
Все встречались им в пути,
Вдруг скалистые остроги
Помешали им идти.

Нашли грот с песчаным дном,
Рыбы, крабов наносили
И отныне, хоть с трудом,
В этом гроте как-то жили.

Ил и влага благодатно
Принимали семена,
Кои с ближних гор исправно
Ветер дружно слал сюда.

Постепенно дно морское
Стала зелень покрывать,
А кусты, деревья вскоре
Фрукты, ягоды давать.
.
Люди часто поднимались
В горы, где паслись стада…
Так кормились, размножались,
Стали строить города.

Повинуясь зову мысли,
Путешествуя вдали,
Как-то к морю люди вышли,
Направляясь вглубь земли.

Дно морское оказалось
Необъятным вглубь и ширь
И при этом простиралось
На две тысячи аж миль.

Через семь еще столетий
Стало ясно – кроме них,
На той самой же планете
Можно встретить и других.

К их морскому побережью
Прибыл парусник большой,
Лик гостей и их одежды
Изумляли новизной.

Они были чернолики,
Все закованы в булат,
А в руках блестели пики,
Каждый был убить бы рад.

Объясняясь весьма грубо,
Непонятным языком,
Они нагло, без испуга
Обирали каждый дом.

Ближний город через сутки
Лишь сумел отряд прислать.
Бой жестокий, не на шутку,
Лишь сумел «гостей» прогнать.

Их «визиты» продолжались
Только с целью грабежа,
Города вооружались
Против черного врага.

Дальше кадры прекратились;
Был испорчен в книге текст.
Восстановить не получилось,
Был у всех в душе протест.

Прошли сто дней в трудах и споре,
Всех капитан собрал толпой
И объявил, что они вскоре
Все возвращаются домой.

Рич ходил мрачнее тучи,
Он ведь знал уже тогда,
Что тот полёт его разлучит
С дочкой  Даей навсегда.

Она как-то заходила
Вместе с Вадиком к нему,
Отпустить его просила,
Как законную жену.

Её любить, холить, лелеять
Ричу Вадик обещал.
Рич решил ему поверить
И своё согласье дал.

Никита с Вадиком решили,
Что как-то надо им суметь
Направить опыт, знанья, силы,
Чтоб всем на Землю улететь.

Никита с Катей, Вадик с Даей,
А Света будет пусть одна…
Среди земной мужицкой «стаи»
Там жениха найдёт она.

Но эта мысль пустой осталась
И проще стал теперь их план,
Когда Светлана вдруг призналась,
Что её любит капитан.

Никита с Вадиком решили,
Что план пора осуществлять,
Но он тогда лишь будет в силе,
Когда им будут помогать.

Коль капитан сумел влюбиться
В подругу Вадика – Светлану,
Они решают обратиться
Для этой цели к капитану.

Не сразу капитан решился…
На третий день лишь огласил,
Что с предложеньем согласился,
Но чтоб Светлана была с ним.

Пусть она мысль свою оставит
Вновь оказаться на Земле,
А он за это их доставит
К исконной любящей семье.

Светлана им дала согласье
На поворот своей судьбы.
Она без дома, её счастье
В объятиях чужой звезды.

Вадим немедля рассчитал
Их путь к Земле, где он родился,
А через месяц срок настал,
Когда корабль их приземлился.

Для их посадки на Земле
Катюша место выбирала.
Она одна из них из всех
Ведь местность эту с детства знала.

Они бесшумно опустились
В тенистом парке, у пруда,
Там снова лебеди любились
Июльской ночью, как тогда.

Когда они с Никитой-клоном
Гуляли здесь пять лет назад…
У Кати сердце, одним словом,
Забилось как-то невпопад.

Центурионы вышли смело,
Чтоб оборону всем занять,
А капитан, так неумело,
Четвёрку силился обнять.

Но тут вдруг Света подскочила
И, со слезами на глазах,
Всех обняла, а у Вадима
Повисла долго на плечах.

Она ведь искренне любила
Вадима с давних школьных дней,
Но…выбор сделан. Лишь просила,
Чтоб дольше помнил он о ней.

Но тут вмешался капитан.
Он дал команду подчиненным:
Занять места, их звездоплан
Летит домой, но без влюблённых.

Вадим, Никита, Катя, Дая
Стояли в парке у пруда,
Корабль, стремительно взлетая,
Исчез из виду, без следа.

Княжекозловский переулок
От парка рядом был совсем.
Катюша знала вход в проулок
И показала его всем.

Вот, наконец, и дом Никиты…
Дверной звонок, открыла мать,
Увидев сына с целой свитой,
Невольно стала всех кричать.

Отец тот час же появился,
Сестрёнка Надя, брат Илья,
Тут с мамой обморок случился,
Её спасала вся семья.

Но, наконец, она очнулась,
Никиту, Катю обняла,
Вадиму, Дае улыбнулась,
За стол всех к чаю позвала.

Илья и Надя к брату жались,
Хотели знать его стезю,
Как, почему они расстались?
Отец же смахивал слезу.

Никита был в тот миг «глухим»,
Стыдливо отводил глаза,
Что он ответить мог родным?
Ведь он не жил здесь никогда.

Но тут Катюша попросила,
Чтоб все послушали её
И долго – долго говорила,
Как жизнь сложилась у него.

Сказала всей родне, что раньше
Был превосходный умный клон,
А этот здесь рождён, без фальши,
Никита истинный – вот он!

Мать побелела, как бумажка,
Дрожа при этом вся чуть-чуть,
Приподняла сыну рубашку
И осмотрела его грудь.

«Три малых родинки под сердцем
Сейчас я вижу без труда,
Они же украшали…тельце,
Я целовала их тогда.

А через день что-то случилось:
Исчезли родинки куда-то,
Пятно под шеей появилось,
Малыш не плакал, как когда-то.

Теперь мне ясно: то подмена
Имела место тогда быть!
Но где же Бог был в это время?
Как мог такое допустить?»

Но мать, отец, сестра Надюша,
А так же младший брат Илья
Теперь согрели свои души:
Ведь в сборе их теперь семья.

Затем послушали Вадима.
Он всё им быстро рассказал
И суть судьбы его – на диво,
Как у Никиты повторял.

И Дая тоже рассказала
О прошлой жизни не простой,
Как на Земле ей жить – не знала,
Но ведь Вадим-то с ней, он свой.

Всем молодым из них отрядом
Ребята к Кате собрались.
Их дом стоял почти что рядом,
За четверть часа добрались.

У Кати мать лежит больная,
Сестре Любаше – двадцать лет.
Пять лет ничто о ней не зная,
Уж свыклись с мыслью – Кати нет.

Какая радость была в доме!
Когда она в толпе друзей
Пришла домой, с поклоном к маме,
На койку села рядом с ней.

Опять всё снова рассказала,
Спросила мать: «Чем ты больна?»
Когда болезнь её узнала,
То хворь сняла ей без труда.

Они в дворцах лечились сами,
Ведь их учили там сполна
Болезнь любую снять руками,
Внушеньем мощным, как волна.

Настал черёд поехать вместе
К Вадиму, в город Красногорск,
А у любимейшей невесты
Душа застыла словно воск.

Она не знала жизни нашей
И волновалась хуже чем,
Когда её к вождю Абашей
Вели от дома насовсем.

Вот, наконец, и та квартира,
Где клон – Вадим когда-то жил…
Увидев вдруг живого сына,
Отец и тот заголосил.

А мать Вадима (звали- Настя,
а из детей он был один)
Прижалась к сыну в слёзах счастья,
Твердила всё: Вадим…Вадим…

Чтоб рассказать им всё о сыне,
Как появился в семье клон,
Катюша говорила ныне,
Когда уселись все за стол.

Рассказ закончен. Вадим внятно
Родным о Дае рассказал
И чтобы было им понятно,
Её женой при всех назвал.

Родители со всей любовью,
Как к дочке к Дае отнеслись
И рассказали, как порою
Молили Бога, глядя ввысь.

Никита с Катей, Вадим с Даей
Женатые средь нас живут.
Я рассказать Вам обещаю,
Какие новости их ждут.

Известно лишь, что по ребёнку
Они родили через год,
Такие милые мальчонки!
На радость всем землянам! Вот.