Иллюзия вечности

Там, где гигантские скалы возносят острые вершины к призрачному горизонту, лежит овальное озеро. Воды его настолько спокойны, что в первое мгновение их легко принять за отполированную поверхность льда. Перейдя жёлтую полоску берега и окунув пальцы в прозрачную влагу, можно увидеть серебристую рыбу. Она – единственное проявление жизни на всей планете. Остальной мир безжизненно стерилен. Грани реальности отточены до абсолюта. Погружение в покой нарушают только бледные очертания совершенного тела без плавников. Следует сказать, что эта рыба живёт вечно… Вернее, относительно продолжительности жизни любой из цивилизаций, она бессмертна. Наверное, в конце концов, небытие тоже поглотит её, но мне это полностью безразлично. Ведь её одиночество, скорее всего, лишь простое мгновенье. Иногда рыба подплывает пугающе близко и тогда голова моя начинает кружиться, словно я склоняюсь над краем пропасти. Удаляясь, рыба лёгким движением полупрозрачного хвоста оставляет едва различимые круги на поверхности воды, заставляя сердце моё замирать от восторга, как если бы я стремительно падал вниз.
На противоположной стороне озера стоит дерево без листьев, росчерками черных ветвей напоминающее Шлор Циран. В период цветения, закономерность которого определить очень сложно, оно густо покрывается соцветиями средней величины цвета слоновой кости. Цветы на какое-то время застывают в неподвижности, чтобы потом, в единый миг, осыпаться ослепительно-пламенным снегом. Дерево это никогда не даёт плодов и не имеет ни малейшего отношения к биологическим формам жизни. Скорее всего, оно состоит из бесчисленного множества неживых элементов, соединившихся случайно в гиперреалистичном подобии того, что мы называем живой материей. Или же это только простая галлюцинация, возникающая неизбежно вследствие банального искривления пространства – так, лёгкий бред, кажущийся реальностью. Впрочем, я никогда это не проверял и не стремился выяснить правду. Зачем?
Мне нравится смотреть туда, вверх, на острые вершины скал, из-за которых струится рассеянный свет далёкой звезды, которую никто никогда не увидит. Я счастлив, что рыба все ещё приплывает к берегу, чтобы, блеснув стальной полоской спины, исчезнуть в пустоте таинственной глубины. Меня приводит в восторг мучительно сладкое ожидание лёгкого треска раскрывающихся почек на изогнутых ветвях одинокого дерева, выпускающего на свободу влажную ткань лепестков, чтобы, расправив их в звенящей пустоте тишины, воссоздать неповторимую иллюзию жизни…
С тех пор, как я попал сюда, в мир абсолютного совершенства, мысли утратили множественность образов прошлого. Испарившись за ненадобностью, они, словно жидкий азот, освободили мой мозг от лабиринтов метагалактической грязи. Можно сказать, что я, наконец, обрёл небо своей души. И только одно беспокоит меня, навязчиво напоминая о том, что я – раб иного существования. Очень редко (всего лишь несколько раз за вечность) тут поднимается ветер. Он неистовствует до тех пор, пока не восстановится первоначальное равновесие: скалы, дерево и рыба. Все поглощённое извне должно быть неумолимо отторгнуто. Здесь свои законы. При этом никто точно не знает, когда это произойдёт: сейчас или же никогда. Неизвестность ввергает меня в водоворот мучительных ожиданий. Знаю, однажды, с первым порывом ветра мне, возможно, придётся исчезнуть навсегда.
Сегодня тон неба кажется особенно странным. И дерево, вопреки привычному, едва уловимому движению ветвей, замерло в пугающей неподвижности. Словно зыбкий мираж из стекла, мир застыл в предчувствии удара, чтоб обновлённым, засиять тысячами граней своей безукоризненной чистоты! Неужели пора?
Но я все ещё медлю… Медлю, из-за осознания того, что ничто не должно повториться и я, утратив однажды этот удивительный мир, буду обречён никогда не вернуться обратно.

N.A.Talis