О троих ужасных

Я боялся рассказать об этом.

Пришвин, Циолковский и Мичурин
прячутся по школьным туалетам,
по квартирам питерским кочуют,
и везде, за каждым поворотом
вижу я пергаментные лица,
злы они, опасны, кривороты,
желчны, желтозубы, перхотисты.

Вот из ниоткуда вырастает
над кроватью пелена густая,
и по тёмной комнате летает
страшных стариков ночная стая.
Мама спит, ей ничего не страшно,
а они кружатся надо мною,
влезут ночью на второй этаж к нам
и скандалят, брызжутся слюною.

Чтение, физра, чистописание.
Слабый пухлощёкий третьеклассник,
я боялся даже другу Сане
выдать тайну о троих ужасных.
Отчего не отпускает память?
Пусть в иных мирах по-стариковски
шамкают отвислыми губами
Пришвин и Мичурин с Циолковским,
скрещивают яблоко со сливой,
проникают в отдалённый Космос.
Но я слышу голос их плаксивый,
вижу их нечёсанные космы.

Я вожу машину, как Шумахер,
развожу гадюк в своей квартире,
но из детства наползают страхи,
и всё так же страшно в этом мире.