стань моей кожей

бездонные голубые крупнокалиберные глаза, —
я их увидела и на секундочку умерла,
хоть и маленькая смерть с тобой не новость, ты успел это доказать,
в те моменты, когда воедино сплетались наши тела.

помню, как поцеловала твою улыбку
и сразу все обо всем поняла,
как по жизни до тебя совершала ошибки,
а с тобой столько нового приобрела.

ты меня просто обезоружил, —
бороться с любовью к тебе я вообще не могу.
снег у нас над головами беззаботно кружит,
но до него есть дело только твоему промокшему рюкзаку.

ты прошёлся по перекрёсткам моего сердца
и, устав от скитаний, нашёл именно там свой дом.
знаешь, наверное, ты мне чуть раньше встреться
и я б никогда не вставала с постели с трудом.

по праздникам больше в одиночестве бы не плакала
и на сообщения придурков в отчаянии не отвечала.
я для мудаков всегда кусочком была лакомым,
хоть и рядом с ними была всегда одичалой.

ты меня как-то чувствуешь, улавливаешь легко так
любые мои неожиданные настроения перепады.
помню, в самом начале ты меня покусал через пиджак,
а теперь руки твои на моей талии, а сам ты стоишь сзади.

давай будем друг у друга единственными, —
я, как у других, больше никогда не хочу.
никакого больше обмана и ненужной тупой таинственности —
достаточно знать, что и я в груди твоей так же стучу.

давай путешествовать вместе по миру
и не иметь никаких мирских обязательств.
просто продолжай быть тем, кого наш сын будет называть кумиром
и кого я вечность буду называть «мой спасатель».

когда ты на нервах в твоих глазах волнуется море
и где-то за горизонтом собирается весенняя гроза.
я с тобой, если честно, ненавижу спорить,
но и меня, чтоб не скандалила, придется привязать.

можно к кровати... и следить за мной не сводя глаз,
иногда ослабевая хватку, чтобы я тебя укусила.
я обещала тебе, с самого начала, бороться за нас
и сдерживаю обещание, пока ещё есть силы.

я обожаю, как ты на ухо мне всякое шепчешь,
и то, как ты улыбаешься, — меня пробирает до дрожи.
просто обнимай меня чаще и крепче,
если это возможно, пожалуйста, стань моей кожей.