Штосс - III

III

Средь незаконченных картин
была одна – с прекрасной дамой.
Портрет её – по центру на холсте…
Лица наброски – по краям, у рамы.

Её, похоже, Лугин пробами писал:
в различных ракурсах в картине –
искал столь вожделенный идеал…
(Присущий разве ангелам поныне!)

Страдая от навязчивых идей,
в себя не веря, разрушая смыслы –
он в дамах ощущал своих врагов,
что в жизни не давали оптимизма.

Провёл он, вроде, вторник –
                как обычно:
весь день без дела дома просидел…
И лень его накрыла скоротечно –
так не рождалось
                никаких полезных дел.
 
                *

Его бросало в жар и в холод,
гудела страшно голова…
Шарманка – плача, дала повод:
вдруг накатилась грусть-тоска.

Он вспомнил, как бывал обманут,
рыдая бросился в постель –
жизнь пронесла вдруг,
                как в тумане,
воспоминаний канитель.
 
Но к ночи стихли грёз укоры:
присел за стол, под свет свечи…
Рука пером вила узоры –
лик старика возник в ночи.

Тут заскрипела дверь гостиной,
он бросил быстрый взгляд туда.
– Кто там?! –
               испуганно воскликнул.
Но лишь шаги
                за стенкой… М-да?!

Открылись двери из гостиной,
впустили сырость, темноту…
Мираж, фантом
                в халате длинном –
седой… Со взглядом в пустоту.

Старик присел за стол напротив
и вдруг извлёк колоды карт.
Одну – себе оставил, впрочем…
Другой – всё манит на азарт.

Сим действом Лугин ошарашен:
«Как?! Приведение извне?!»
(Нет, не поддамся –
                я бесстрашен!..)
– Так, что вам надо,
                коль ко мне?
 
                *

Старик на стуле шевелился –
вмиг изменялся скорбный лик:
всё удлинялся, расширялся…
Поёжась, принял прежний вид.

– Угодно ли, помечу штосс?!
И странно низкий в речи тон…
Колодой Лугин тут потряс:
– Не положу души на кон!

И «на семёрку» – золотой…
Здесь начал странный гость
                метать:
у Лугина убита масть –
старик свой выигрыш
                весь прибрал.

– Ещё сыграем – кон один?
Старик главою покачал…
Подумал Лугин: «Сукин сын!»
– В середу!.. –
                гость тут замолчал.

Воскликнул Лугин:
                «Завтра! Что?!»
Глаз гостя яростно блеснул –
старик промолвил: «Хорошо!»
С поклоном встал…
                И ускользнул.
 
                *

Подавлен Лугин: «Странно всё!
Старик – словно сошёл с портрета!
Тут, видимо, не просто сё!..»
И в кресле до утра заснул при этом.

Наутро – долго вспоминал,
да маялся в своей квартире:
«А что он в банке содержал?!
Вот рассмотреть бы,
                словно на картине!»

Он в полночь запер всё на ключ,
и гостя ожидал с тревогой в доме…
Раздался шорох, хлопанье туфлей –
фигура обозначилась в проёме.

А рядом с нею – странный ореол…
Не разглядеть: что это, в смысле?!
Старик сел с картами за стол,
да приготовился
                метать, читая мысли.
 
                *

Тут гостя озадачил вдруг вопрос:
«Желаю знать,
                с кем в карты я играю!»
Старик насмешливо
                ответил: «Что-с?!»
«Штос?! – испугался Лугин. –
                Понимаю!»

Возникший рядом дивный аромат
и лёгкий вздох прикосновения
понудил посмотреть назад –
где просияло чудное видение!

Там лик склонялся над плечом,
сиянье женского лица:
в глазах – невыразимая тоска;
в устах – мольбы,
                дыханье у виска…

И существо то – не было земным:
в цветах, дыханьи,
                мыслях, чувствах!
Ведь излучало – веру,
                страсть, любовь,
желание, надежду, жажду буйства.

Тот славный образ –
                фантазийный ряд,
рисующийся нами в откровениях:
когда влюблён в моменты этих дат,
то фонтанирует воображение!

А старичок стал на столе метать:
мгновенно карта Лугина убита!..
Взяла рука полуимпериал…
Вздохнул тут Лугин: «Дело крыто!»
 
                *

Та сцена в полночь повторялась:
тянулся целый месяц их игры –
удваивая ставки и не сомневаясь,
уверен Лугин:
                всё вернётся до поры!

Его манил тот взгляд безбрежный
и светлая улыбка в полутьме –
за те мгновения
                не жалко всё на свете!
Бурлили лишь фантазии в уме…

За это время Лугин
                пожелтел ужасно:
он часто не обедал, похудел…
Но как любовник –
                жаждал ночи страстно:
глаза, улыбку видеть! Ей болел!!!

Казалось, что она – в игре,
                с участием:
желает, чтобы Лугин выиграл.
Ему шептала:
                «Вот наступит счастье!
Не падай духом!
                Я твоя! Любимый!»

Чтоб поддержать
                игру свою к победе,
уж вещи Лугин начал продавать!..
Предвосхищая, что наступит вечер,
когда нет банка: не на что сдавать!

…И он решился...

Продолжение следует

*по мотивам одноимённой повести М.Ю.Лермонтова