Монадология. Часть 2 Монада, часы и время

               (Сюррфилософическая поэма)

                1
Взглянула Монада на софийские часы,
Черты их лица инфернально были грустны,
Будто сам «Демон» печального Лермонта
Смотрел из прошлого в волшебный бинокль,
Который оказался только моноклем,
Поэтому демон по имени Велиар*
Злые Времена на Планете преуменьшал.
Часы их считали для людей вечными,
Имманентными всему человечеству,
Велиар же твердил: «Пройдут они, как больные сны».
Он, лживый, на то без вины не знал Временам цены,
Готовил им царские камеры престижной тюрьмы.

В Бытии нередко они подменяли Время,
Когда то спьяну ногу не может вставить в стремя
И нестись своим благородным аллюром -
У Часов седеет тогда шевелюра.

Смекнула Монада: «А может, Время замедлить?
Исчезнут спады во всём и не будет беден
Человек ни материально, ни духовно».
«Сие вряд ли», - вставили Часы монотонно,
Добавив: « Слаб взгляд Человека на прошлое,
Там в нём была кромешная тьма зла пошлого».

                2
Когда Сапиенс себя философией грузит,
Перманентно людей постигает иллюзия,
Что былое благороднее и моральней,
А современность грязней и экстремальнее.
Идейная историческая аллюзия
Иногда значимо, чаще как «дурево», блудит
В закоулках общественного сознания,
То слегка умирая, то снова почти возрождаясь.
Так казуальное матаморфозит в ненормальное,
Грубо сотканное из эзотерично астрального,
Где весь мир воспринимается как беспричинное.
В этаком Бытии Время чинно идёт стихийно.

«Зачем же мы отбиваем набатным  ударом
Даром миг Времени с Пространством спаривания?» -
Воскликнули Часы, обращаясь слёзно к Монаде.
«Так надо, - молвила та из философского Ада.

Абсурдное отторжение Времени от Пространства
Порождает мистику экзистенциального хамства.
Так в сказочном эфире рождались мировые религии,
На античные понятия  клеили листы фиговые,
А в свете являлась креативных демонов плеяда,
Готовых у Времени отобрать чреду житейских БАДов.
Там крики солдат слышны во взрывах снарядов,
Там мифами прорастают мёртвых бригады.

                3
События шли кругом своим чередом по спирали,
Но только там и когда Пространство и Время молчали,
А демоны выгорали под лучами ярких идей,
Коль Сапиенс на долгий час вырастал из мелких людей.

В микрокосмосе их разум творил напряжённость,
И Время быстро теряло свою протяжённость,
А Пространство – его обычную трёхмерность,
В кривых мозгах становясь многомерным смиренно.
Видимо, не Дьявол, а Человек крал куски Эфира
Для хулиганства в идейном трактире,
Где философские объективные категории
Метаморфозили в субъективных заморышей.

                4
Весь пространственный Экзистенциал,
Что для духа мал, лишь для вещей – генерал,
С досадою сказал: «Что я могу без Времени,
Только ему одному Вселенная и верит».

Человек своей воробьино-орлиной стаей
Не хранит Время, а между грёз-облаков гоняет,
Пока не предстанет пред Богом, духовной няней,
Личный разум отправив в трансцендентное изгнание.
Там он пиратски может быть перехвачен Дьяволом.
Был он ветрами и солью древних времён завялен.

Последний тоже никак не положит Время в сейф,
Лишь абсолютный мозг чрез гипноз введёт его в дрейф.

Со временем Монада, как и общественное сознание,
Обречены на эзотеричное прозябание,
Если философией опылённые – на процветание.

Время жёстко выталкивает в безвестные Времена
Даже самые блестящие в истории имена,
Коль на глазах у них мировоззренческая пелена.
Мало на Земле осталось  Времени, кругом – миг в штанах,
Туда на час приходит и сполна колдует Сатана.

После немалых раздумий упорхнула Монада,
Свернувшись мумией, в дворец с античной колоннадой.
Что ж ей делать в духовном блестящем убожестве
Средь человеческих материальных художеств,
Где Время никак не выберется из Времён,
Мешает ему духом слабый людей легион,
Ибо правит ими зелёный хамелеон,
Полный продвинутых инфернальным затей,
Что скоро станет зваться «злато-цифровой» змей.

Правда, потом Монада снова вернулась в Бытие.
Без неё Бес растянул Время и ушёл в питие.

                5
Когда в Бытии вдруг Время течёт в неглиже,
Значит, помолодело, но не в себе уже,
И Человек, что вполне естественно,
Должен ему во всём соответствовать,
Двигаться в жизни с оголённым телом души,
Но при этом в любви и деяньях не спешить.

В большинстве своём люди не берегут Время,
И оно, скорее всего, в них мало верит,
В экзистенции с ними рвёт решительно,
А  Вечности Сапиенс обременителен.
Для Минуток его личность предпочтительней.

                6
Монада, вникнув в суть сих бытийных отношений,
К ним применила свой мистический строгий гений:
Поставила на из лития цифровые колени
Гламурные, алчные жестокие  поколения.

Тут вдруг вмешался князь из Ада демон Бельфегор:**
Блеск им оставил, ввергнув в исторический позор,
Наградил биткоином для трусливого покоя,
Что гламурным не добавит морального здоровья.

Часы не всесильны – Вечность вынесет им приговор.
В трансцендентном будет нелицеприятный разговор,
Но скорее в текущее, собственное время,
Острой бритвою Окама их Главу обреет.

                7
Ныне Время, да и вся эпоха, зеленеют,
А Вселенная бледнеет от инфернальной смены,
На Терре воплощающей свои теоремы.
С песней Цоя миллионы ждут быстрой перемены
Средь алчного блестяще-тёмного властного семейства.
Не пора ли массам начать разумно смело действовать
И, наконец, ускорить время политрокировки
Со сноровкой для очередной историчной порки?

                8
Коль время твоё в чужую эпоху спешит,
Значит, в нём растерян философский колорит,
А сущностной хребет небрежно с пространством сшит.
Так мировоззренческий рождается гибрид.

Заветный же личный час спит летаргическим сном.
Пока не раскатится исторический гром
 Иль великаном не станет в тебе идейный гном,
Строй прочный экзист.дом, раз ещё стучит метроном.

Маскируя  своё Время от зла,  меняем  лица
Да так хитро, как рушит вековые традиции
Либеральный и сверхдемократический тупица.
Вот и летает орёл двухглавый драною птицей.

Дурная смена видов, типов соцэкзистенций
Сейчас - особенность человеческой потенции
В развитии провальном исторических тенденций,
Где стучит аритмично социальное сердце.

Мифы гламура в души масс открывают дверцу,
Внушают любовь к гобсековским отношениям,
Всем религиозным устоям на удивление,
Люциферу с компанией бесов в наслаждение.
Если демоны с ангелами истиной меряются,
Небытие решает ценностное уравнение.
Так со временем в нём возникает антиматерия,
А в сознании  диалектическое мышление
Формирует атеистическое поколение.

                9
Наше Время не борется с тёмной эклектикой –
Библейская ему не дозволяет метрика.
Когти-сюрры  догм и мифов держат его цепко,
А наука идейной сферы живёт, будто секта.
Ловко прибрала её к рукам звонкая монета
Поверх судьбою, Богом или чёртом данной сметы.
Науку толкают вперёд злато и гейтсы,
Потом нередко сию ценность прячут в сейфы
Или используют на могильные цели
Типа творений биоковидных моделей,
Лелеют прогресс и тут же садят на мели.
Такова диалектика капиталовой природы:
Двигать социум к счастью и по ходу бросать в невзгоды.

Над Капиталом не властны ни Время, ни Времена.
Как амброзия, всюду прорастают его семена.
Не удержала и марксова философская тюрьма,
А либеральная мысль ещё при рождении
Обмывала в лохани Капитала  свой гений.
Может быть, цифрой поумневшая Монада
Даст, наконец, загнить финансовому саду,
И Время гордо пойдёт не гадко новым порядком,
Если Человек вновь не разложится от сладкого –
В переломные исторические моменты
Его нередко преследуют диабеты.

                10
Когда от империй в душе у Времени настал надлом,
Жди кругом суровый абсурдный духовный перелом,
Там мигом сгорит твой эзотеричный одиссев дом,
И Пенелопа телом растечётся по лицу Европы,
Словно современная ближневосточная Азиопа.
Стать легко в истории политическим обормотом,
Если тайному Боссу Планеты есть на то охота.

Способны в мире единицы суверенных стран
Вполне узреть весь политический его обман
И поломать тупой имперский боевой таран,
Но им мешает внутри сидящий кот Леопольд,
Будто к его виску приставлен убойный кольт,
А политопоздавших Время бьёт тысячами вольт.
Видимо, эпоху нашу дикая ждёт боль.
Где же король, судьбоносную сыграющий роль?
Похоже, людской планетой правит инфернальный тролль,
А Небо с Адом симфонию играют  си бемоль,
Где соло исполняет «водобачковый инструмент».
Такой, наверно, здесь исторический эксперимент.


                11             
Прикоснувшись к планетарному прекрасному,
Решила мудрая Монада* стать в нём асом.

Для начала озадачилась творческим премудрым людом
С игрой его  на туалетбачках и «водосточных трубах»,
Но скоро, к Аполлону с эстетичным укором
И с Небом в неприятном экстренном разговоре,
Разочаровалась в запутанном явлении
Авангардного модернистского сюрргения.

«Пойду искать по свету продвинутое Время,
Где нету канализационного бремени
В планетарном вибрирующем абсурдном искусстве,
Там, где непризнанных, истинных, гениев не густо,»-
Вдруг, за сердце схватившись, воскликнула Монада
И тут же узнала голос Фауста из Ада:

«Уходя от Времени в исторический отрыв,
Получить рискуешь экзистенциальный взрыв
Публичного трудов твоих непонимания.
Таков удел спринтерского самосознания
На этапе творческого созидания.

Не торопись, как под гипнозом успеха спешил я.
В творениях разума и сердца таится змея
Тонких демонических соблазнов Мефистофеля
Изощрённого эзотерического профиля».

Многие из творцов не успели даже понять,
Что при жизни были уже гениальными,
А плоды их усилий стали не материальны
И навсегда умчались в Макрокосмос астрального.

Ценность творений светлых гениев не сжечь, не оплевать.
Эту пакость не сделает геростратов целая рать.
И только бес, поранивший час, крутит историю вспять.
Тогда время идёт ни взад, ни вперёд, а качается
Безжалостным маятником с застывшим лицом мраморным.

Погрузилась Монада в раздумья философские:
«Как социум кишит явлениями бесовскими!»
Затем помчалась по пространству Космоса дальше
Находить пласты экзистенциальной фальши.

Время, Времена и бойкий Час формируют нас,
Создают в сознании мировоззренческий каркас,
Дабы Сапиенс выполнял божественный заказ,
Чтоб жизнь наливалась этико-эстетичным смыслом,
От инфернальных затмений ума не зависела.

               
*Велиар— могущественный союзник Сатаны, демон лжи и притворства.
**Бельфегор — демон, соблазняющий людей богатством.
*** Монада — согласно пифагорейцам, обозначала «божество», или «первое существо», «единицу» или «единое, как неделимое». Позднее — многозначный термин в различных философских системах Нового времени и современности, в психологии и эзотерике. 


                16.09.21