О трусах и сэксе

Пусть Америка мечтает нас всех Сэксом подавить,
Расскажу я, ты послушай, этим нас не удивить:
Сексуальною войною плещет на берег волна,
Если вспомнить всё былое, не опасна нам она.
Сердце прыгает в груди, опоздали с объясненьем однополые в любви.
Раз в деревне Васильки собрались все мужики
К кузнецу пошли Миколе пышно праздновать уборку.
Пили много: водку. пиво, на ночлег ползли «красиво».
С первым солнечным лучом первым глаз открыл Пахом.
Он лежал в ужасной позе, рядом с ним лежал Микола,его попа была голой.
Как комок слетел с кровати, хвать штаны, да убегать бы,
А он начал вдруг орать: « Что такое твою мать?»
Застонал он, как медведь, застучал по голове.
Мужики глаза раскрыли, их признанья удивили.
Ужас был у них в глазах, обуял Пахома страх!
Растолкав толпу мужчин наш Пахом летит один.
Вроде хочет утопиться, только речка « Воробьиха», по колену воробью,
Там на солнце свои спины обжигают пескари.
Очумевший от позора он калитку раздавил,
Огородом, по картошке, быстрым шагом затрусил.
А за , свалив ограду, побежали мужики, невлекомые грехом,
Им хотелось всем увидеть как утопится Пахом.
А Микола предложил: « Здесь тебе не утопиться, лучше бы опохмелится, к другой речке ты иди, здесь не тонут пескари»
Он не понял -  виноватый, ведь в объятьях был Пахом, дело дальше шло пучком.
Дед Блоха тут вставил слово: « Там , у речки
можно снова самогона прикупить, к бабке Груньке подкатить,
За твою , родной, погибель хватанём стакан, другой, все за ранний упокой.»
Только тут поднялся вой самогонщицы крутой:
«Кто вернёт мне пять рублей? Гони деньги и топись, рассчитайся, торопись!»
На тот свет долги не носят, на друзей свалить решив, Пахом встретил отчужденье,
Хоть друзей он всех поил, в долг за это угодил, Самогонку не вернуть, друзей этим оттолкнуть.
Про беду узнав о муже Танька всполошилась тоже, на нём рваные трусы
Как он станет раздеваться, от стыда куда деваться?
Ведь осудят все её, прогремит на всю округу, что не смотрит за супругом.
Не захотят все замуж взять, будешь в  девках вековать.
Растолкав толпу народа, она пала ему в ноги –
Ты топись, не раздевайся, ничему не умудряйся.
Наш Пахом был удивлён, вот как напомнить ей о том, что принес ей куст калины
С корнем вырвал он в саду по дороге на свиданье, но а тут…на расставанье…
Подкосились его ноги, пал в картофельну  ботву, Горько , яростно заплакал, вместе с женушкой своей.
И захлюпали носами много из толпы людей. Танька первая очнулась
Быстро на ноги вскочив, мужа по щеке хлестнула-  Накоси корове сена, а потом иди топись! Лучше дома
До зимы ты дотяни, когда выкопам  картошку, перекроешь ты сарай,
Вырублю тебе я прорубь, вот тогда туда -  сигай! А пока
Ты спи с кем хочешь, всё равно ведь толку нет, пьянка эта и работа
От тебя ли наши дети? Сомневаться стала – вот!
Получив такой удар наш Пахом аж застонал.
Из платков, открывши уши, все придвинулись к ним ближе,
Дед Блоха тут вставил слово: «Петьку косить сено к себе не бери,
Он корявый, в бабьем деле кучерявый, тебе вовсе не чета,
Не дождётся баба срока, будет пара ещё та!
Ты меня к себе зови, я сарай тебе поправлю и заборы укреплю,
На могилку и оградку лучше всех я смастерю, очень водочку люблю.
Завопила громко Танька:»Ты бутылку захотел? На ко выкуси, под нос деду дулю завертела.
Я пока что молодая и красивая вполне, найду лучше Петьки мужа, только стоит свистнуть мне.» Тут возникла тишина.
Приумолкли и вороны, одолела всех мечта…
О суженном, о ряженном, на супружеское ложе Ложеным.
Появилась баба Луша, чей затоптан огород и на голову Пахома опустила свой батог.
От удара , от такого, он неделю пролежал и с женою помирился, водку пить он перестал.
Перед сном муж раздевался, Таня видела трусы,
В магазине закупила от всей щедрости души.


Рецензии