больше не будет слов

Ночью, когда грызуны роют глубокие норы,
Твёрдые горы — спят, совы хохочут сны,
Ходит с палкой старик, действуя на повторе:
Нет ни пути, ни финала для застрявшей души;
В небе летят тела, что атмосферный пшик:
Что необъятно вблизь, издали — пару искр.
Что для тебя — жизнь, то лягушонку — миг,
Как ни лови — прыжок, как ни аукай — брызги.

Надписи на стене — роза ветров, где нет
Стрелок, а только центр; в центре его — ничто.
Голода нет и глаз, в космосе нет планет,
Нету тебя и нет космоса самого.
Кашель не лечит мор, так же и чувства — связь.
Чувства — это повтор, раз-два-три, раз-два-три, раз —
Музыка для глухих, как бестолковый вальс,
Карточный арлекин — вероломная масть.

Нет ничего, сто раз — образное зеро,
Тысячу раз пиши — тысяча раз одно,
Или всеобщий нуль, или такой же ноль,
Вакуум, пустота — как ни крути его,
Как ни пиши его. Или вообще никак.
Что бы ни возвела — путаюсь в дураках.
Из кирпича сложу город, где нету бед —
Будет не тот кирпич, и/или не тот цвет.

Губы соедини — нет голосов. Нет сов,
Совы хохочут сны — следовательно — снов.
Нет середин нуля, следует — полюсов,
Нету небесных тел, видимых космосов,
Нету тебя. Вообще. Видишь? И нету слов,
Нету меня. Вообще. Больше не будет слов.