Я тебя помню

С уважением и благодарностью Н.Ю.

     Мы познакомились с этим мужчиной в одной из больниц нашего города: был он высоким, широкоплечим, с буйно растущими седыми волосами на хорошо слепленной голове… Странно смотрящий внутрь себя взгляд серо-голубых глаз выражал одновременно муку и заботу…
Сколько ему было? Да, наверное, чуть меньше сорока, лет тридцать пять – самый рассвет творческих и физических сил здорового мужчины…
Через какое-то время он уже спрашивал меня: - «Чего я хочу от его жизни, от его персоны… Жена у него есть, есть дочь, работа любимая… Кто я? Зачем здесь я? И зачем я здесь рядом с ним?»
А я пряталась. За широкими плечами этого хищника – запершего самого себя в клетку для исцеления укушенной лапы, не подпускавшего к себе ни наглых шакалов, ни смазливых гиен, всегда и во всём поступающего так – как он считал нужным…
«Я тебя помню.»
Таков был мой ответ.
Так получилось, что мне снятся сны. Ничего удивительного, скажете вы, дорогой читатель…
А вот и нет! Сны мои – это такая же важная часть жизни: как и книги, Интернет, как погода за окном… как отражение в зеркале…
В снах всегда наступает другая реальность: удивительная, полная захватывающих и опасных приключений. Иногда они повторяются из года в год, а иногда приходят так ярко – что взрезаются в память навсегда.
Живём мы в небольшом городке, ему около семидесяти лет. Молодой для города, но уже вполне потрёпанный, много чего повидавший на своём небольшом, практически человечьем веку…
Разделён город на две части заливом, бывшим ранее, видимо, небольшой речушкой, а теперь – вратами в огромную массу пресной воды – водохранилище.
***
В ту ночь рвались снаряды.
Ветер взрыкивал, доносил свист пуль, и разбивался о тихий плеск воды у прибрежных камышей.
А мы, несколько девчонок в потрёпанных вытянутых кофтах, стояли насмерть. Не давая врагу прорваться на ту сторону речушки, где в наспех сколоченной землянке нёс свою вахту он, наш командир. Наш звеньевой, а может даже вожатый пионерского отряда, но точно он, он, он…
Снова и снова я встаю посреди пламенеющего рассвета.
Снова и снова из-за тёмного кургана слышен рокот надвигающихся танков…
Снова и снова я пытаюсь дойти до него, спасти, предупредить о чём-то важном, необычайно нужном, а может просто защитить, закрыть собой от пуль, от ужаса войны, раскрывшего до боли мои глаза, но заставляющего щурится от ветра или невысказанных слёз…
Дошла ли я? Спасла ли? Бог – весть.

Какая же родовая, генетическая память заставляет меня, девчонку из далёкой средней полосы, заброшенной в этот маленький степной городок волей своих родителей, отправившихся за «птицей счастья», видеть эти сны?
Что заставляет меня вновь и вновь переживать ужасы Великой Отечественной, скорчившись на узкой больничной кровати?
Разве есть у вас на это ответ?
Да, может быть, он и есть: правильный, рациональный…
Но мой весомее. Мой – честнее.
Это заложено в нас навсегда. В русских, советских людях: детях, внуках, правнуках солдат – переживших, и не переживших эту Войну.
Любое другое испытание – это испытание на силу, на прочность, на отвагу…
Это же – испытание на память: на готовность снова и снова встать, повести за собой, подавать патроны, поддержать, а если нужно, и защитить наших мужчин, спасая стариков, детей, всю нашу землю от любого надругательства.
Нет – мы, жители России, не агрессоры, не захватчики.
Но мы держим оборону.
Я так думаю.
Я тебя помню.


10.01.2020
г. Волгодонск
Скрипова Наталья