Посвящается Себастиану Бранту Корабль дураков

Теперь, когда заострено перо
И выпито до дна вино,
Готов ли я направить шквал
На тех, кто, по всему, не прав, —
Вы спросите, и я отвечу вам:
Конечно, я готов, но, между делом, вас сослав
К поэту, что ни труда, ни пота не жалея,
Недоедал, ночей не спал,
А только всех глупцов перебирал
И чудным слогом их карал.
Но вот, столетья утекли,
И я тут выбрался из тени.
Помешкал чуточку: хладна вода из той реки,
Но поборов смятенье,
Я в той водице ноги намочил.
И тут заметил Бранта:
Он остриё своё точил
И постепенно, без обмана
Всех по порядку обличил.
И, как тогда, так и сейчас
Вернее правду уж не скажешь,
И с масок содран макияж,
И там, где лицам должно быть,
Остались лишь гримасы.
Одни — стяжатели, кажись;
Другие — лжепророки и лгуны;
А дальше — боже мой, какие рожи(!)
Там выстроились в ряд, но не похожи:
Грабители; блудницы, чьи тела покрыл позор;
И дамы ряженные — в раме антуража,
И кто здесь, кто — не сразу скажешь.
А следом, бравый командир —
Он славно родине служил,
Свои награды раздавая:
Кому калаш, кому под дых,
На плеер честь свою меняя:
(Ты, вроде как, бессмертия желаешь а, шахид?
Так вот тебе снарядов грузовик.)
А вот и почтальон стоит:
Он вольно письма ваши прочитает,
Потом возьмёт вас за кадык.
Ох, длинный ряд: я приустал немного —
Чтобы всех злобных тварей перечесть,
Понадобится мне подмога…
Ах, Брант — дружище, ты уж здесь!
А то я запыхался… Тут присесть?..
Нет? Хочешь, чтобы я продолжил?
Ну, брат, спасибочки за честь!
Что ж, бог с тобой. Тогда взгляни на эту рожу:
Она на хряка нашего похожа,
Что вечно нос суёт в помои
И думает, что шкура будет новей,
Но я его, дурак, вседневно мою.
А этот, глянь, его рога
Уже сравнялися с листвою,
На них уж птички вьют гнезда.
А там, смотри, — звезда.
И луч её издалека
Бьёт прямо в темечко тому мужчине,
Что нарядился в женскую личину…
Ну, как тебе такой скандал?!
В твоём ряду такого не видал.
А этот — прямо натурал!
В его руке большой бокал
И сам он, будто бы не пьян,
Но отчего-то льёт в стакан
Вина чуть-чуть, а в остальное воду.
Во времена твои, товарищ Брант,
За это окунали в омут.
А вот ещё один нахал:
Он уважение попрал —
У стариков во всём покорных
Всё нажитое отнимал.
Его я, точно бы, стреножил.
А вот ещё мой персонаж:
Ну, этот — и в твоём флоту воспет не раз —
Отчаянный был педофил,
Как клирик Брендан, в самый раз.
А тут и игроки собрались:
Так кучно группками прижались,
Чтоб было видно, кто завяз
По уши самые во грязь.
А там, правее, нищие толпятся…
И я у Бранта поспрашал: «Тебе тут не к чему придраться?»
А тот плечами пожимал,
Пока ему я толковал,
Что то, что видит он — есть жалкий сброд,
Но так и надо им казаться,
Покуда крепнет кошелёк —
Растёт мошна у воровского братства.
А бедный и доверчивый народ
Им на похлёбку подаёт.
Ну, кто ещё здесь на параде?
Мошенник, самохвал, чиновник в ряде,
Что из казны крадёт; виновник,
Клеветник, изменщик и ломбардщик —
Стяжатель всякого добра
И ростовщик в придачу.
А это кто — особняком?
Ах, это — те ещё злодеи!
Видал, куда их сдуло ветерком?
Убийцы тут и лиходеи…
А вот и самый важный люд:
И похоть в них, и чревоугодье —
Правителями все себя зовут.
Во славе их, что капля в море,
Есть толика от слёз, бездолья;
И душ испорченных есть доля,
И вечный круг невольников страстей,
Что внемлют плети пуще воли
И от того становится всё горячей
В глубинах ада; и больше палачей,
Где сатана им жалует бичей.
Ох, длинен ряд — он бесконечен.
Их всех не перечесть, конечно.
Но жизнь у нас одна, а долг наш вечен.
Эй, народ! Не надо лезть вам в этот ряд бесчестья.
Ну что же? Подведём итог?..
Но раньше Бранта поспрашал чуток
И чтоб усилить голосок свой хилый,
Спросил взаймы я пару слов.
И получив согласье, цитатой вставлю в эпилог —
Ведь лучше выдумать не смог.
«Под скрип снастей, под всплески весел
С мастеровыми всех ремесел
Корабль от берега плывет
По вольному простору вод».
Прости меня, мой милый Брант,
Я лишь коснулся твоих строк,
Но я продолжу — дай мне срок.
Пока корабль грести готов,
Сыщу ещё я дураков.