Арцах

О, не забытый наш Арцах,
Словно, монах бродящий
По пустынным сёлам.
Я не успела лишь родиться,
Война спиралью заглатывала тех,
Кто волен был и не успели слиться.

Был тот очаг
В деревне царства,
Когда старец-монах гулял,
Наслаждаясь пурпурным садом,
С мясистыми гроздьями
Сладострастного граната.

Царится мир под бесконечным небосводом,
Где выстроились миллионы звёзд,
По свойски семьи
Обхаживали человеческое счастье.

Но голоден шакалий глаз,
Высматривающий из дали
На пурпурный  дивный сад,
Что с сердцами,
Точно, ядерные гроздья
Сладострастного граната.

И сыпеться пелена от искажённых фраз,
До трещины сухожилистых анфас,
Поворот непредсказуемой атаки.
Сошлись наместники холодной власти,

Искушённо вылепливать судьбу,
Громоздкими руками,
Сердца людские сквозь мясорубку выжимать,
Точно, кровавые гроздья
Сладострастного граната.

Бьет бомбой, скрежет жесткий риск,
Летит вокруг острыми пулями свист,
Несчастной суматохой визг.
И каждый, будто обесточен и расколот.

В тот едкий шум погони,
Родня слипся меня к себе,
направлялась вдаль,
Перебираясь под склонным водопадом,
По острым горам,
по заваленным ущельям.

О, незабытый наш Арцах,
Ты тишиной пропитан изобильным.
Кто не успел покинуть Вас,
И утонул в своих слезах,
Часть боли эхом, впредь,
В глазах бренного народа.

А старец у окна в тиши,
Дыша в тоске, души глухи,
Перебирает чётки в ряд,
Высматривая в свой опустелый сад.
Безвозвратно и печально,
под обстрелами потерянного царства.

О, расскажите мне дитю,
Как зарождать в себе войну?
Солдат идёт вразрез своей природе.
Ему подарено житье
И судьбоносное ружье,
Стрелять в своё человеческое отродье.

Как выдан дураку канон?
Какая истина закон?
Как человек из себя строит Бога?

Какое место райский сон?
Как воин в родину влюблён?
И где теперь его дорога?

Вон солнце светит в дальний путь?
Кто свет тот хочет завернуть?
Как создаётся племенное войско?

Как сына ждёт его семья?
Как мать теперь его одна?
Какая жизнь ждала бы дома?

Где тот монах?
И чей теперь ты, Карабах?
Где здравие между этим безрассудным пленом?

…

Быть бренным беженцем Земли,
Ворочаться в уголках страны,
Потеря своего дома,
где нет родного крова.
И ты не голый,
Ты точка без опоры.

Но это центр и целый шар,
Приблизившись, познаешь сам,
Мир человеку, точно дом дан.
Боготворить его, как часть Вселеной.

И молиться внутри душа,
Лишь бы не не была война.
И жили люди,
Как деревья гармоничны.

Казалось наше дыхание здесь,
Сияние, рассвет, цветы,
Умножается родное счастье
И воссоздаётся огонёк прекрасный.

Но возвращается война,
Что не понять, не поделить
Отнюдь кровь, бойня и резня,
Мир духа прячется
В печальной доле.
Вновь выжимаются сердца,
Точно, кровавые гроздья сладострастного граната.

Сколько потерь,
Чей был продел?
Чей вышел срок и не не придет,
А кто остался целый, но все помнит,
Кого винить и наказать?
Для оправдания мы гарант.
Смиренность, доброта и сострадание
Мое глубинное желание.

Вечное молчание или отвоевание ?
Скажи, в чем наше спасение?
В чем правда мира?
Где твоя сила?
Кто тебе брат?
Кто гнусный враг?
Прячется мошенник,
Взрывается граната,
Вместе с сердцами, точно кровавые гроздья сладострастного граната.

…

Чей жадно жжёт внутри огонь,
Кто вновь повергнут, но не сломлен.
Веет армянский древний народ:
“Armenian lives matter” -
Репост сплошным кровавым
фоном с хештегом.

И не смотря, что мы в дали от Вас,
Вы есть в каждой частичке нас.
Как всякий человеческий потомок Бога.

О, сколько всяких разных дум,
Кому ты принадлежишь и по куда?
Где начинается предел?
И где конец слепого умысла?
Когда ждать очередного  безрассудства?
Или бесхребетного суда средь бела дня?

Скажи мне, ответь, чьё это утро?
Чья ночь абсурда?
Где наше изломанное чудо?
Я лишь твой посетитель земного неизведанного маршрута.
Дай сил нам Боже, храни людское судно здравого рассудка.
И сердца наши израненные,
Точно, кровавые гроздья сладострастного граната

Наш грустный, неразделимый край.
В слезах все жители страны,
Усталый древний твой народ,
Устал и ты клочок Земли.
Создание живое погребли
С сердцами, точно, кровавые гроздья
Сладострастного граната.

Впредь стёрто место навсегда,
Остатки дома унесла война.
Лишь я мечтаю об одном,
Увидеть мигом, откуда родом.
Возможно обуздать былое,
Поняв в ответах, даже пустое.

И вот мне снится вещий сон,
Вдруг, слышу колокольный звон.
Как пробуждаясь в родимом доме.
Все будто бы живое и неживое.

Вступаю босою ногой,
Вдыхаю лес, привкус мирской.
Рассматриваю прекрасный край,
Контраст цветов, их дружное сплетение.
В пространстве гармоничного
земного государства.

Где между возрастает сад,
И горы вычерчены в ряд,
Стоит все тот же старенький монах,
Держа в руке пурпурный мраморный  гранат,
Под славным небом,
Под опечаленным великим Карабахом.

(Старец-монах -
опечаленная душа Арцаха
Она всегда будет помнить
боль и потерю народов…)

/2020