Пьеса 7. Ковчег часть-1

25.02.21г.   Пьеса№7.   «Ковчег»

Действующие лица:

Сара-Джон-западный лидер движения общества потребления, координатор международного правительства, основатель теории золотого миллиарда, резидент общества «Орион», исполняющий обязанности капитана судна, бывший судья, возраст, национальность и половая принадлежность не определены.

Марина Петровна-агент западной разведки, женщина пред-пенсионного возраста,( в прошлом директор дворца культуры в  Москве).

Вероника-творческая личность, пенсионерка, некогда продавшая свой деревенский дом в российской глубинке.

Сергей-русский пенсионер, волонтёр, творчески разносторонен.

С самого начала и до конца действия на декорациях, стенах  с иллюминаторами громадного, океанского судна играют солнечные зайчики, фоном звучат порывы ветра ,переливающаяся через борт океанская вода, стон чаек, пение китов и дельфинов, все ходят немножко в раскачку.

Сцена-1(Сара-Джон, Марина Петровна в капитанской каюте, оба персонажа крайне напряжены)

Сара-Джон: Ну, что, он опять пел свои гадкие песни и читал свои идиотские, никому непонятные стихи?!

Марина Петровна:(потупив глаза долу)Да, Ваша честь, к сожалению это так, но Вы же сами сказали, что он нам нужен для грязной работы. Ничего хорошего и нужного, востребованного для всех, делать он, к сожалению не хочет, да и не умеет. Купить его нельзя. Он не от мира сего, но Вы же сами сказали, его, пока не трогать.

Сара-Джон: Да, Мы приказали Вам это, но ещё Мы Вам приказали, чтоб он не читал эти идиотские стихи, не пел песен и не производил никаких, отвлекающих от существа дела, действий, смысла которых, здесь никто не понимает.

Марина Петровна: (как бы вторя последней фразе),Да, никто, Ваша честь, я, например, также, как и Вы, ничего. Но дельфины и киты опять пели вместе с ним, да и работяги, на верхней палубе опять собрались, почти все. Но не все.

Сара-Джон: Как работяги, Вы же мне докладывали, что они ничего не понимают.

Марина Петровна: Да, я, их, хожу и спрашиваю, каждого, они действительно, ничегошеньки не понимают, но их, как они выражаются, сюда тянет, тем более, что он им, ещё, там показывает свои авторские фильмы, презентации его бывших, допотопных путешествий.

Сара-Джон: Но, ведь там, многие не владеют его языком.

Марина Петровна: Да, Ваша честь, русскую речь, там понимают немногие, да и те же, Вам доложила, ничего не понимают. Но там много европейцев, говорящих на своём самом распространённом языке, а он, владеет, к сожалению этим языком.

Сара-Джон: Какой свой язык, Мы же его вытеснили совсем? Мы стравливаем их, стравливаем друг с другом, вытесняем их языки вытесняем, а они опять вместе и со своими языками. А какой процент этих людей?

Марина Петровна: К сожалению много.

Сара-Джон: Я спрашиваю, сколько!

Марина Петровна: Больше половины. А ещё, там много индийцев, они его тоже поддерживают, они вместе читают европейских и индийских поэтов на непонятных языках.

Сара-Джон: А ещё, они вместе, что-нибудь делают?

Марина Петровна: А ещё, они, как это лучше сказать Вам…они молятся.

Сара-Джон: Молятся?!Вы ,раньше, Нам об этом не говорили!...Это провал….(через губу)Ваши соображения.

Марина Петровна: Может, надо лишиться части команды? Ваша теория предполагает и даже предлагает это.

Сара-Джон: Да, но не сейчас, кто будет латать эту идиотскую, перманентно-возникающую трещину…,может быть Вы?!Или Мы хотим пойти ко дну?!(через паузу)А что говорят киты и дельфины?


Марина Петровна: Они, Ваша честь, ничего не говорят, они, только поют.

Сара-Джон: Вы понимаете, из этого, хоть, что ни-будь?

Марина Петровна: Ничегошеньки.(очень тихо)Может быть, уронить его, одного, за борт, нечаянно, позволить ему немного поплавать?

Сара-Джон: Мы подумаем, смогут ли латальщики, так слаженно работать, без него. А на каком же языке они молятся? Ступайте, Мы Вас вызовем. Нет, стойте. Узнайте, чёрт возьми, что же это за язык, на котором он общается и с людьми и с животными и говорит ли он на нашем  «международном» языке.

Марина Петровна: Да, Ваша честь. А насчёт нашего языка, он говорит на нём, ровно на столько, чтоб можно было существовать на судне.

Сара-Джон: Что так? Таланту не хватает?

Марина Петровна: Он говорит, что на этом языке, не понимают друг друга, даже его носители, из него, якобы, вытащили всю творческую и духовную составляющие, он, якобы, специально создан для разобщения людей.

Сара-Джон: А нам это и нужно, Мы же не зря заставили говорить весь допотопный мир на нём.(через паузу)Идите и помните, если Вы не уследите за ним и позволите ему, со своими приближёнными, с его китами и дельфинами и дальше так вести себя, вызывающе, не сможете найти  методов его усмирения и нейтрализации, я сделаю соответствующие выводы по поводу дальнейшего Вашего пребывания на борту.

Марина Петровна: (уходя, задом, склонив в поклоне голову, про
себя)Интересно, что я могу придумать, если Они сами ничего не могут, ни запугать, ни купить ни убить. Мне это, уже надоело, чёрт возьми, надо срочно вызывать эту Веронику,



Сцена№2(Вероника, Сергей)

Вероника: Ты знаешь, я ведь вербую, что называется, людей со стороны.

Сергей: И что же, какие успехи?

Вероника: Подошла к рабочим, нашим, а они меня не поняли.

Сергей: Что не поняли?

Вероника: Не поняли, что я хочу от них.

Сергей: А по-русски то они говорили?

Вероника: Да, я же говорю тебе, они наши.

Сергей: Это понятно, скоро никто из наших не поймёт, чего мы добиваемся, чего хотим.

Вероника: Почему?

Сергей: Потому, что .мы брали, последнее время худшие варианты западного, я бы сказал даже, крайне-западного, англосаксонского образования, где мыслить не учат, а культуры и святых  традиций, вообще нет в системе. Вот и получается, что, вроде по-русски  говорят, а не русские.

Вероника: Понятно. Жаль. Потом пробовала –к иностранцам, а это оказались не рабочие, начали меня спрашивать о чём-то, с большим акцентом, так и не поняла о чём, еле ушла.

Сергей: Э-э-э! Будь осторожна. И вообще, я тебе запрещаю эту работу. Всё, хватит, надо быть очень осторожными, потому, что наши тебя уже не понимают, так ,как поверили навязанным, чуждым, вымышленным, для нас, ценностям и готовы ради них лоб расшибить всем вокруг, вот только это у них и осталось русским, а иностранцы, особенно говорящие по русски, могут оказаться людьми капитана. Тогда загремим мы с тобой под фанфары.

Вероника: А что делать? Я же не могу просто сидеть.

Сергей: Будь всегда рядом, Сейчас, всё ,очень опасно. Я пою с китами и дельфинами и ты со мной, я читаю стихи, учу их Вере и ты со мной. Я понимаю, что и это может скоро накрыться, но пока, вроде нет, прямых запретов, я не могу не петь и не учить, иначе меня просто не будет.
Мы с тобой, к сожалению, не производим никаких материальных ценностей, не рожаем детей-будущих рабов, не приносим прибыль капитану, не знаем и не поём популярных песен на их языке, не работаем клоунами в цирке, в общем не делаем ничего того, за что нас могли бы на верху уважать, а то, что мы делаем, любим, умеем понимают только киты и дельфины, да ещё мизерная часть команды, это нужно только им.99% населения это, в лучшем случае не нужно, а в худшем, они видят в этом прямой вред своему существованию. Я думаю, скоро придётся уходить в подполье, только чем мы будем там жить и на что, я не знаю, на подачки. Ситуация крайне-напряжённая.  На  карте деньги и жизнь. Наша с  тобой. И я хочу, чтоб ты это поняла и не рисковала так.


Вероника: Я поняла. Жду указаний.

Сергей: Я тебя очень прошу, это может кончиться списанием, только не на берег, берега, просто нет, списанием за борт. Нас, даже не посадят в тюрьму, не захотят «жратву» на нас переводить. Единственный выход, найти, чем мы, ещё, кроме авралов, могли бы быть им полезными.

Вероника: Ну да, ты же говорил, что знаешь молитву, чтоб трещина больше не раскрывалась.

Сергей: Да, да, да, но её должны произносить, одновременно, соборно, очень много людей, а эти  люди должны верить в чудодейственную силу произносимых слов. А где мне взять, хотя бы одного такого ненормального. Ведь я говорю о том, что обычному человеку, нельзя ни почувствовать, ни увидеть, ни потрогать. Чтоб поверить, надо стать необычными, какими мы и были изначально созданы

Вероника: А я?!

Сергей: Ты, конечно же, очень хороший человечек и ты верующий человечек, способный поверить, в то, что даже не ощущаешь в данный момент и у тебя таки случаются позже эти прозрения  но, но и твоего уровня веры не достаточно для этого. Я мог бы воспитать в тебе это, но это опять время, которого у нас почти нет. Почти. Но, если, даже, нас уже двое, то это крайне мало, энергия мысли очень мала.

Вероника: А сколько нужно?



Сергей :Я не знаю, ну хотя бы человек 50,при таком количестве можно хотя бы попробовать. Я, кстати знаю и молитву для возможно-долгого пребывания человека в открытой воде, но пока я об этом молчу, я не хочу, чтоб об этом знали. Думаю, это мне скоро понадобится.(слышится посторонний шум со стороны палубных кают)Всё, разбегаемся.(Вероника и Сергей расходятся в разные стороны)


Сцена№3(Марина Петровна, Вероника)

Марина Петровна: Слушай, ты со своим Сергеем, уже, всем, здесь, изрядно надоела, со своими выкрутасами. Я не понимаю, Вы, что, не можете ,как все?!

Вероника: А что мы такого сделали, Марина Петровна?

Марина Петровна: Ты ещё спрашиваешь! Тебе, что по-русски  объяснить. Твой Сергей, он, что, нарывается. Это, что за сборища? Со своими ещё ладно. Но, ведь он на иностранцев уже переключился. А эти песни, вообще не с людьми, с морскими чудищами, какими-то, безмозглыми.

 Вероника: А они не безмозглые, Марина  Петровна, они хорошие, «умнички» такие, чувствуют его и подпевают ему. Не каждый человек так чувствует, как они.

Марина Петровна: Да, а если из пушек, да поубивать твоих хороших?!

Вероника: (с ужасом в глазах) Из гарпунных?

Марина Петровна: Почему из гарпунных, у нас и торпедные есть. А, ещё, лучше так, посадим его, у тебя на глазах на торпеду и по Вашим хорошим, а?!Он, моего хорошего языка, уже не понимает, сколько раз говорила не кричи, не ори, ну сколько можно!

Вероника: Марина Петровна, Вы что, да Вы что!

Марина Петровна: Хорошо, можем по человечески, мы же, тоже люди. Ни на что сажать не будем, а просто отпустим поплавать с этими Вашими хорошими. Хочешь?!

Вероника: Марина Петровна, да Вы что, мы столько делаем, для всех, для Вас!

Марина Петровна: Чего Вы делаете для нас, для меня? Мне, Ваши, эти экзерсисы, уже во где поняла!(жестикулирует)

Вероника: Но, мы, ведь, всех любим, мы ведь несём искусство, веру! Трещину, всем закрываем, каждый раз!

Марина Петровна: Во, только это, трещина, только это. Я бы Вас, давно, уже выбросила на хрен! Я, из за Вас не собираюсь погибать, понятно?!В общем так,(подходит к Веронике вплотную) если ты никак  не сможешь на него к воздействовать, то видела, я Ваше искусство и Вашу веру и любовь в гробу и в белых тапочках, понятно?!Его, ещё, может, всё ж, не сразу, но тебя, сука, точно за борт уроним,!!(Вероника быстро уходит)