Сказ

Стоя на эскалаторе, в очередной раз оглядывалась по сторонам. Советские, дышащие на ладан ступени, тусклый свет, унылые люди – все это было настолько привычно, что уже могло бы опостылеть. Но ей нравилось. Каждый день, возвращаясь с работы, она вглядывалась в лица едущих навстречу. Вот девушка лет 18 задумчиво рассматривает свои руки, теребящие пояс пальто, – почему она волнуется? едет на важную встречу или боится возвращаться домой? Через пару человек от девушки – целующаяся парочка, которую явно ждет увлекательный вечер. Она отвернулась – ее всегда раздражали те, кто выставлял свои чувства напоказ. Не можешь сдерживать себя – ты слабый. Не можешь скрывать свои эмоции – ты слабый. Мимо нее, тяжело дыша, вниз пробежал полный мужчина. Возможно, когда-нибудь спешка его погубит. Кто знает.

Она неторопливо сошла с эскалатора и сразу влилась в поток людей, увлекших ее к поездам. Думать не хотелось, и она целиком отдалась человеческой стихии – пусть выплюнет ее хоть на рельсы. Усталость всегда показывала себя одинаково. Рассматривать лица на эскалаторе интересно, но пробираться через толпу людей она не любила. Тяжелый день на работе, рюкзак с ноутбуком отдавливает плечи, новые ботинки уже который день натирают мозоли – ну и пусть, хоть раз можно отдаться и на волю судьбы. Это казалось справедливым, хотя в судьбу она не верила. И не судьба привела ее, выросшую в глухой таежной деревне, сейчас в метро – она всегда надеялась на себя и добивалась всего своими силами.

В толпе может произойти все, что угодно, - неожиданная встреча, неловкое столкновение или намеренное преступление – лавина из людей скроет все. Такова человеческая сущность: никто не поможет, а если упадешь – пройдут сверху. Что говорить о толпе, запертой глубоко под землей. Она закрыла глаза. Общий гул создавал жуткое ощущение тишины. Такое случается, когда все звуки тонут в шуме и кажется, что ничего не слышишь. Толпа влекла ее за собой, как будто волны бескрайнего океана. Теплый летний вечер, дешевый номер в стареньком отеле. Пахнет потом, ветхостью и крепким мужским парфюмом. Или это запахи метро…

"Девушка!" Еще один шаг без опоры. От неожиданности она резко открыла глаза. Яркий свет заполнил все пространство. Чьи-то руки схватили ее и потянули в сторону. Доля секунды. Все потемнело…

***

Сознание выхватывало из памяти обрывки воспоминаний. Вот она, босая, бежит по пыльной дороге родной деревни. Счастливый трехлетний ребенок в забытой таежной глуши. А вот ей только что исполнилось десять. Сидя на полу и прижавшись к печке, она размазывает слезы по грязным щекам. На улице вспыхивают огни, раздаются крики. Ведьма! Ведьма… Мама… Она уехала из деревни, как только исполнилось шестнадцать. О той жизни остались лишь редкие кошмары. Да и те были практически вытеснены заботами повседневной жизни – она не хотела вспоминать.

Снова открыла глаза. Больничная палата охватила все вокруг ослепительной белизной. «О, как хорошо, что вы очнулись». Она повернула голову. Какие удивительные глаза – насыщенно синие, глубокие, манящие и неведомые, будто океан в семибалльный шторм. «Врач сказал – ничего страшного не произошло, скорее всего, просто нервное перенапряжение, любое волнение могло сказаться». Рядом сидел мужчина. Он выглядел молодо, но она никак не могла даже примерно определить его возраст – на вид не больше тридцати, легкие морщинки на лбу, улыбающиеся губы. Но его глаза. Она утопала и не было спасения…

- Кто Вы? Зачем Вы здесь сидите?

- О, меня зовут Дмитрий. Помните, что произошло?

Яркий свет. Оглушающий рев. Чьи-то руки.

- Смутно. Это Вы меня спасли?

Чьи-то руки. Такие сильные. Кажется, она потеряла сознание, когда он подхватил ее. Так вот почему глаза особенно отпечатались в памяти – это было последнее, что она видела перед тем, как провалиться в небытие.

- Да-да, вроде того, - он выглядел взволнованным. – Как Вы себя чувствуете?

- Нормально, - она все еще не понимала, что происходит, но переспрашивать не решилась – он явно не хотел вдаваться в подробности.

- Тогда вставайте, надо идти. Вам нельзя больше здесь находиться.

Он помог ей подняться с кровати. Силы еще не восстановились, слабость сковывала тело. Он вел ее за собой слишком быстро, ноги путались, она то и дело запиналась.

- Куда мы идем? Что происходит?

- Кое-что случилось.

Это было странно, но тех сил, которые она набрала, валяясь в больничной кровати, явно не хватало, чтобы идти и думать одновременно. В машине она сразу отключилась.

***

Какая может быть речь о доверии, если первый раз увидел человека несколько минут назад? когда ничего о нем не знаешь и он, кажется, ничего не знает о тебе? или все же знает? Доверять нельзя никому. Ведь если доверяешь – значит открываешь человеку свои слабые места, подставляешь свою ахиллесову пяту и говоришь: «Вот, смотри, так меня можно убить». Оно того не стоит. Она давно усвоила, что доверие в нашем мире переоценено. Все люди двуличны. Или все, кто попадались на ее пути. Доверяя одной личине, ты не можешь быть уверен в другой. Таков мир. Можно не доверять, можно закрыться в себе, огрызаться на окружающих и хранить свою хрупкую, никому не нужную личность в безопасности. Сколько раз доверие показывало свою низкую цену: будь то сумка с важными вещами, оставленная на соседа по купе, ночная поездка в такси или уединенная прогулка с молодым человеком из тиндера. Одно дело раскрывать свою душу, и совсем другое – доверять свою безопасность. Но разве это другое?

Она всегда была другой. Люди не любят тех, кто отличается, и она не любила их в ответ. В большом городе это не бросается в глаза, но в маленькой таежной деревне все слишком хорошо друг друга знают…

Машина резко затормозила, и она открыла глаза. Пережитый стресс сказывался крайне негативно – вытесненные картины прошлого вновь пытались проникнуть в сознание. Они стояли рядом с заброшенной избой: грязные, кое-где выбитые окна, гнилые бревна, остатки забора. «Вылезай и пойдем». То ли ее жизнь стала настолько скучной, то ли слабость все еще не давала соображать, но она вышла из машины и пошла в избу. На удивление, внутри было сухо и тепло, возможно, даже уютно, насколько может быть уютно в заброшенном доме. Она села на подставленный Дмитрием стул и огляделась. Ничего особенного – обычная пятистенка: печь, полати, пара стульев и стол.

- Надо поговорить. Ты знаешь, что мы здесь делаем?

- Смеешься? Похоже, я чуть не упала под поезд в метро. Ты меня спас, а теперь привез в какое-то жуткое место и задаешь странные вопросы. Зачем тебе это?

- Ладно. Начнем с начала. Ты знаешь, кто ты?

Как человек определяет самого себя? Подобным вопросом несложно загнать в тупик. Чаще всего первое, что приходит в голову, – это отражение окружающего мира: работы, семьи, друзей, хобби, привычного времяпрепровождения. Кто вы? Хорошая мать? Заботливый друг? Успешный маркетолог? Может быть, вы завсегдатай ночных клубов? Вопрос заставляет задуматься, покопаться в себе. И тогда на смену привычным ролям приходят более глубокие определения – а какой я, на самом деле? Под внешней оболочкой спрятана личность, демонстрирующая окружающим свои качества, положительные и отрицательные, заставляющие уважать своего обладателя или позорящие его. Но главное, насколько человек знает самого себя? Насколько глубоко погружен он в омуты своего сознания?

- Ты уснула? Да-а, определение себя – штука сложная. – Насмешливый голос Дмитрия вырвал ее из размышлений. – Ладно, помогу. Ты потомственная ведьма.

Она не рассмеялась, скорее, опешила. Спросила самое логичное, что пришло в голову:

- А ты тогда кто? Леший?

- Водяной. – Бездонные синие глаза смотрели абсолютно спокойно. Он не ждал реакции на свои слова, просто констатировал факт, как говорят об отсутствии молока в магазине или о скучном дне на работе. – Вероятно, тебе будет интересно, а времени на подробности у нас нет, поэтому обрисую общую картину в двух словах. Предполагаю, что ты читала что-нибудь по славянской мифологии. Они красиво, хоть и не совсем точно, описывают нашу жизнь. Мы, считай, хозяева этих мест. Поддерживаем баланс в мире: защищаем природу, помогаем людям. Не всем, конечно. Поэтому предания, в основном, повествуют о вреде, который мы причиняем, – плохое лучше и ярче запоминается. Когда люди стали отдаляться от природы, конечно, стало сложнее – новые технологии позволили им активнее уничтожать леса, водоемы и почвы. Но ко всему привыкаешь со временем. Теперь наша миссия не столь актуальна, поэтому мы можем позволить себе жить в обществе. Практически ничем не отличаемся от обычных людей, разве что глаза выдают. Даже смешно, что мифы рисуют меня стариком.

Она была серьезной – не из тех, кто постоянно подшучивает над другими и позволяет кому-либо смеяться над собой. Слова Дмитрия ненадолго загнали ее в тупик. Разумеется, это бессмысленная ерунда, он просто решил пошутить, но в ее голове резко вспыхнуло давно забытое воспоминание. Сидя на полу и прижавшись к печке, она размазывает слезы по грязным щекам. На улице вспыхивают огни, раздаются крики. Ведьма! Ведьма… Мама…

- Есть вопросы?

Вопросов было много.

- «Мы»? Кто вы?

- Помимо меня, есть еще русалки. Они находятся в моем подчинении, но редко встречаются среди людей. Русалки более низшие создания, поэтому им тяжело адаптироваться в изменяющемся мире. Они предпочитают жить уединенно, на берегах скрытых водоемов. Лесами, в основном, занимается леший. Иногда мы помогаем друг другу. Но, как я уже сказал, сейчас наша работа становится все менее актуальной – со временем люди сами учатся обращаться с природой. Может быть, есть еще кто-то в других областях, но мы не поддерживаем связь. Многие не пережили того времени, когда люди безответственно уничтожали природу...

- Но зачем вам я?

- Тебя хотели убить из-за твоего происхождения и предназначения, кто-то размеренно уничтожает всех, кто способен бороться.

- Это какой-то бред. Не может такого быть. Я упала случайно. Или кто-то меня толкнул. Мало ли маньяков на свете.

- Ты серьезно считаешь, что твоя жизнь настолько важна для каких-то незнакомых людей, что они пожертвуют своей свободой, лишь бы уничтожить тебя в толпе метро, где столько свидетелей и камер? На ведьм ведется охота. Хотя большинство из вас сейчас даже не догадывается о своем предназначении, а, следовательно, не несет никакой опасности, кому-то все равно понадобилось вас истребить. Что-то грядет. Но что? Ведьмы единственные, кто может поддерживать связь между потусторонним и миром людей. Это было важно для сохранения баланса. Люди боятся духов, а нам тяжело смотреть как они уничтожают природу. Однако последнее время равновесие поддерживается без посредников. Технологии развиваются, конфликты решаются словами, и война теряет свою необходимость как для живых, так и для мертвых…

- Стоп. Подожди. Мертвых?

- Видимо, я погорячился, когда предположил, что ты читала мифологию. Наш мир немного сложнее, чем ты думаешь. Духами не становятся просто так. Все мы когда-то наказаны вечной «жизнью» за желание смерти. Природе нужны были помощники, и она их сотворила. Сейчас все изменилось. Люди растут, потребность в нас теряется, поэтому те, кто не хотят жить или попросту устали, теперь могут уйти. Лично мне интересно наблюдать за развитием человечества. К тому же еще есть что защищать. И эта охота…

Он замолчал. Она тоже не говорила ни слова. Вся эта информация не укладывалась в голове. Ведьмы, водяные, лешие и русалки – привычный мир рушился на глазах. Да, ее жизнь была не самой легкой. Рассказы Дмитрия всколыхнули в душе то, что она так усердно пыталась выкинуть из памяти. Ей было десять, когда они пришли. Крепкие мужчины, широкоплечие женщины, с вилами и факелами в руках, – они боялись и в страхе исполнились ненависти. Это могло быть страшной сказкой из детства, если бы спустя столько лет не отдавалось в душе гулкой болью. Они пожалели ребенка, отдали ее глухой старухе, жившей на окраине деревни. Им нужна была только одна женщина. Та, что лечила их детей, давала советы по ведению хозяйства, всегда помогала и отзывалась на любую просьбу, рыдая, на коленях вымаливала не трогать хотя бы дочь. Не делай добра – не получишь зла. Мудрость, обретшая словесную форму в течение многих поколений, стала смыслом ее жизни.

- Я понимаю, что тебе нужно время, чтобы принять это, но, к сожалению, у нас его нет. – Она вздрогнула, услышав голос Дмитрия, и подступившие к горлу слезы хлынули нескончаемым потоком.

- Я не хочу в этом участвовать! – захлебываясь собственными словами, кричала она. – Не буду!

- Боюсь, у тебя нет выбора. – он внимательно смотрел сквозь нее, будто пытался что-то понять. – Что тогда случилось?

- Они сожгли наш дом. – Она огрызнулась. Воспоминания вызывали боль. Она злилась на Дмитрия за то, что ей снова приходится переживать это. – Они сожгли наш дом и ее вместе с ним. Меня вытащили, а ее заперли внутри. Они считали ее ведьмой! – снова перешла на крик. – Они боялись ее, хотя она всем помогала!

- Что ж... В чем-то они были правы. Успокойся, нам нужно подумать, что делать дальше.

Его спокойный тон обескуражил ее настолько, что слезы мгновенно высохли, а злость испарилась. Она удивленно посмотрела на него и тихо спросила:

- Как ты можешь быть таким бессердечным?

- Когда очень долго живешь, становишься менее… эмоциональным. Более трезво оцениваешь ситуацию. Проще действовать, когда ты спокоен и способен мыслить обстоятельно. Переживания не помогут ничего изменить, только навредят тебе. К тому же это не мое горе, чтобы принимать его близко к сердцу.

- Ты сумасшедший.

- Я бы предпочел называть это мудростью. – Он слегка улыбнулся, но тут же его лицо снова стало сосредоточенным. – Мне нужно поговорить с существом, которое ведет охоту. Я не знал, как его найти, но теперь у меня есть ты, поэтому можно попробовать ловить на живца.

- Что?! Я не буду в этом участвовать. Я не верю. И не хочу подвергать себя опасности ради непонятно каких целей.

- Фактически, я тебя спас, поэтому теперь твоя жизнь – отчасти и моя. Так что как раз вернешь должок.

- Я могу просто отказаться и уйти.

- Не можешь. Я, в любом случае, найду тебя, где бы ты ни скрывалась, - в его глазах промелькнул недобрый огонек. – А он и подавно.

Она задумалась. С одной стороны, она ничего не знала о человеке, сидящем напротив, и мире, который он ей представлял. Она теперь не была уверена даже, человек ли он, тем более не могла понять, что можно от него ожидать. С другой стороны, рисковать своей жизнью не хотелось. Хотя история прекрасно сходилась с ее воспоминаниями, это могло быть странным совпадением.

- Видимо, выбора у меня нет?

- Все верно. Теперь слушай.

***

Она стояла на краю набережной Москвы-реки и вдыхала сырой весенний воздух. Андреевский мост угрожающе нависал над водой тяжелой металлической аркой. Розовые башни давили своей приземленностью. От этого места веяло историей. Хотя она знала, что старость моста – лишь иллюзия, все равно любила приходить сюда. Удивительно, как способен человек разрушить границы между историей и современностью. Из-под моста далекой тенью выглядывала одна из сталинских высоток. В голове заиграла знакомая песня. «Москва тревог не прятала, Москва видала всякое». Она всем сердцем полюбила этот город с его необъятной живой душой, наполненной гулом машин, грохотом поездов и вечно спешащими по своим никому больше не известным делам людьми. И город, казалось, отвечал ей взаимностью…

- Ты, правда, думаешь, что это реально? – голос будто из подземных глубин отозвался в ее душе гулким эхо. Она обернулась. От противоположного края дорожки к ней подходил опрятный мужчина лет 35, одетый в несколько старомодное пальто. До нее донесся приглушенный сыростью запах крепкого мужского парфюма. Москва-река перекатывалась у ее ног будто волны бескрайнего океана. Теплый летний вечер, дешевый номер в стареньком отеле. Пахнет потом, ветхостью и этим парфюмом. Она узнала его.

- Что ты здесь делаешь?

- А ты думала, это мимолетная интрижка? Курортный роман? Поматросила и бросила? Надо отвечать за свои обещания. – Мужчина продолжал устрашающе надвигаться, его глаза были холодны.

- Но я ничего тебе не обещала. – Она паниковала. Уходить было некуда – за ее спиной набережная обрывалась в воду. История, произошедшая пять лет назад в одном маленьком городе на побережье Португалии, тоже была старательно вытесненным воспоминанием.

- Мне и не нужны твои обещания. Я следил за тобой и понял, что мы не ошиблись. Конечно, можно было сделать намного проще, но, согласись, так интереснее. Почти как в дешевом детективном кино. – Казалось, с каждой фразой его наполняла злость. – Вы заслужили самые худшие страдания. Посмотри на эту воду. Это наша душа – природа. Посмотри, сколько грязи, сколько мусора плавает в ней. Она заражена, прогнила до самой глубины. И вы, имеющие власть, чтобы остановить это, вы помогаете им, вы встали на их сторону. Вы предали нас. Но теперь осталась только ты.

Она сделала шаг назад и уперлась ногой в бордюр, отделяющий тротуар от реки. Взгляд скользил из стороны в сторону в попытке найти помощь. Но набережная была пустынна.

- Ищешь Дмитрия? Он не придет. – Глаза мужчины сверкали неподдельно лесным зеленым цветом. – Мы с ним остались только вдвоем. И почему? Потому что такие как вы решили показать свою власть. Ведьмы единственные, кто может поддерживать связь между потусторонним и миром людей. Ха. Использовать свое предназначение для помощи людям. Вы слишком сблизились с ними за эти годы. Тьфу. Дмитрий слишком миролюбивый. Заманить тебя в ловушку, да, но уничтожить… Переобщался со своими русалками. Ты и подобные тебе не должны существовать. Мы сами можем поддерживать равновесие. Ты не нужна. Ты опасна для нашего мира. И лучше, чтобы ты этого никогда не осознала.

Он подошел вплотную и легким движением оттолкнул ее. Она медленно падала в серое всепоглощающее небо. Зажмурилась в ожидании удара, но его не последовало.

***

Резко открыла глаза. Яркий свет заполнил все пространство. Она лежала на рельсах. Оглушающий рев поезда, казалось, раздавался ото всюду, отдаваясь тупой болью в голове. Город, которому она доверила свою свободу, сейчас был готов растерзать ее. Как нелепо.