Поцелованная Матушкой Глава 11

Уже сидя на скамье верхней палубы прогулочной яхты, возвращались назад, где целые сутки любовались красотами, встречали рассвет над Босфором. И многими другими красотами любовались,  и сейчас сидела и смотрела на водную гладь, к ней подошла Ляля, села рядом, обняла её.

– Мамуленька, ты такая серьёзная и бледненькая. Что с тобой? Тебя и экскурсии не радовали, ко всему относилась равнодушно, помню, раньше ты всегда восхищалась.  С папой, когда были, ты так и прыгала от счастья, словно маленькая. Что-то случилось?

– Ничего, Лялечка, просто переосмысливание жизни.
– Что в твоей жизни не так? Мамочка?
– В моей жизни теперь всё так, думаю о папе.
– Мама!
– Не перебивай, солнышко. Хватит держать меня в неведении.  Я знаю, что ты знаешь о папе, если не всё, то многое.

– Мамочка, правда, мало чего, Игорь загораживает меня от всего, мало во что посвящает. Говорит не время для меня, большие знания. Он только воспитывает меня, да говорит, «пока занимайся детьми и мамой». О папе, лишь только то, что папа не умер, он уехал. Мне Игорь рассказал, когда я однажды сказала ему, что фото папы на памятнике, яркое и свет сияет,  так не бывает. Я хоть и не медиум, но кое-что смыслю, живя рядом с папой, с Игорёшей.  Что-то самой доходило и приходило. И знаю, что фотографии не живых не светятся, а папина светилась.

– Да, на фото он так, словно живой, будто бы, прямо так и сойдёт с обелиска. Я тоже удивлялась. Лялечка, а как ты Игоря встретила? Всегда спросить хотела, но так и довелось. Всё что-то мешало, то отпадал вопрос, забывала. Ты когда его полюбила?

– Мамочка, ох, Игорь, я его знала с раннего детства.
– Да? А почему я не знала об этом?
– Не знаю, мамочка, а однажды с папой, ещё лет восемь, десять было мне, я влюбилась в него. Мы с папой были в планетарии, и он там был, папу ждал. У них свои дела, разговоры всегда были, но меня не забывали, развлекали, много рассказывали, Игорь меня однажды на плечи себе посадил. Что со мной приключилось. Мамочка, я в него влюбилась сразу.

– А папа знал?
– Думаю, нет, а может, знал, да не говорил.
– Что-то сомневаюсь, чтобы он не знал.
– Да? Я тоже так думаю, потому, что раньше он меня часто брал с собой на встречу к нему, а после того случая, редко.

– Вот заговорщики. А? – Произнесла Юлия, обнимая дочь.
– Ой, мамочка, я думала, с ума сойду пока дождусь, как выросту. Я даже набралась такой наглости в шестнадцать лет, и сама ему сказала о своей любви. – Ляля с восторгом вдохнула в себя воздух.
– Дааа?! А он что?

– Ой, мама, мне так стыдно было тогда, когда он поцеловал меня в лоб, а потом улыбнулся и сказал, «Я подожду, расти».
Вот только не поняла о том, что он сказал тогда, но дословно помню,
«Я тебя ждал, девочка, долго ждал. Наконец-то встреча произошла, богиня моя. Наши клетки разные, хоть и родила тебя дочь, но как мне нравятся твои фиалковые глазки».
Такая белиберда была, но это всё забылось, а когда его встретила уже в 18 лет, всё было по-другому. А потом как-то с ним разговаривали, Андрюша уже был, знаешь, что сказал мне твой Войша?

– Нет, и что?
– Сказал, что специально меня посадил себе на плечи, чтобы ко мне в голову больше не проникали мысли о других мальчиках. Ты представляешь? Вот маг. А? Сказал, что ждал меня много веков.

– Хитрец Войша. А ты не побоялась, он ведь старше тебя он мой ровесник?

– Мама, а папа насколько старше тебя был? А тебе семнадцать всего было и ты с ним зафиндилила никого не спросясь, ничего не боялась. Всё бросила и школу не закончила. Я хоть на двадцатом году вышла замуж за Игорёшу.
Юлия рассмеялась.

– Ты права дочь, ты права. А я была очень счастлива с твоим папой, и верю, счастье наше продолжится. А ты, дочь своего отца. –
Обнимая Лялю, смотрела в глаза и добавила. – Я счастлива, Лялечка, я такая счастливая. Уууумм! Сама себе не верю даже.

– О чём ты мама? Я тебя не понимаю. Вчера утром Игорь тоже сказал такое. Что это с вами?
– Что он сказал?

– Да, как-то вёл себя странно, посмотрел мне в глаза, так внимательно, словно сквозь них всю меня разглядывал. Есть у него такое. Он и детей узнавал сразу в день зачатия и говорил, кто будет. Так вот он посмотрел в глаза и сказал.
«Ты дочь своего отца, Виктора».
Я ещё рассмеялась, и говорю, а чья же ещё? А он продолжил.
«Твои глаза ещё ярче стали, фиалки больше выразились. Всё очистила молодец».
Ничего не поняла, пояснять он не стал, сказал, чуть позже, а ты не пояснишь? Мамочка?

– Мне не хочется об этом говорить, Лялечка, давай отложим этот разговор, тем более не всё ещё осознала. Мне продолжить надо.

– Мамочка, что я скажу, ой, я так рада. – Ляля обняла мать и продолжила. Знаешь, что Игорь сказал?

– И что же тебе сказал этот хитрец, наш Войша?

– Сказал, у нас ещё будет девочка, она уже есть, пока ещё ничего не чувствую, он мне ещё в отеле сказал.
– А-а-а, то-то ты на ужине такая радостная была.

– Да, мамочка, я счастлива. Он сказал и глазки у неё, как у меня фиалковые. Как он разглядел? Удивляюсь. И главное в чём ещё? Там же капелька всего лишь. Ляля счастливо рассмеялась.

– Он душу её видел, там, в пространстве небесном. Она ему показалась, наверное, очень ждала своего воплощения сюда, к вам. Это счастье.
Я тоже за вас радуюсь. В нормальной любящей семье должно быть много детей. Если бы все это осознавали.

– О чём две красавицы так весело смеются? – Подошёл Игорь и сел рядом.
– О своём, о девичьем, не мешай нам. – Ответили хором.
– Ясно. А третья красавица, где?
– С братом, повёл её по яхте экскурсией.

– Вы не возражаете? Я билеты заказал, домой. Соскучился по родному краю.
– Давно пора, я голосую за, хоть сейчас стартануть, прямо отсюда. –
 Ответила Юлия.
– А как же амбре ментола? – Рассмеялся Игорь.
– В прошлом. Домой! Войша, в лоб получишь.

– Но он ещё так не думает, с нами увязался, молчит. Целые сутки молчит, лишь на тебя смотрит, но не подходит.

– Дойдёт и до него, Войша не порть настроение мне им. Пусть сидит, осмысливает, а я домой хочу. В вечную любовь и жизнь.
– Ты что? Мама?
– Лялечка не волнуйся, моя вечная любовь будет здесь в родном краю, в нашем доме и с Витюшей, с твоим папой.

И по возвращению с прогулки, каждый занялся упаковкой своих вещей. Вынув папки из сейфа, Юлия положила вместе с документами в сумку, ручная кладь должна быть при ней постоянно.
Сразу после ужина были в аэропорту, и через несколько часов ехали по родному городу. И как её не уговаривали остаться и отдохнуть в доме дочери и Войши, Юлия решила ехать домой.
Она прекрасно понимала, что её  ещё не встретит Виктор, что она ещё не всё закончила, что ещё должна встретиться с Матушкой Мира. А когда эта встреча произойдёт? Решать не ей, а Матушке. Но всё равно, домой, домой.

– Хорошо, Юленька, я тебя сам отвезу. – Произнёс Игорь
– Войша, ты устал, на такси доеду.
– Нет, такси тебя я не доверю, сейчас завезём домой наше семейство, Лялечка ты как? Устала?
– Всё хорошо, любимый, мы чувствуем себя прекрасно и радостно. Есть немного усталость, но она уже проходит, как вдохнули родной воздух.

– А может, все ко мне поедите? – Спросила Юлия.
– Да, да. – Заговорили  внуки.
– Нет, все останутся дома, бабушке многое надо осмыслить, у неё не будет времени на вас.

– Войша, как ты можешь говорить так? Как у меня не будет времени на моих внуков любимых. И потом я только и делала, что отдыхала на море.

– Можно подумать у тебя есть ещё внуки, и не любимые. –
Рассмеялся Войша, поворачивая на другую улицу, и уже через несколько минут они были за городом. На дороге, ведущей в городок Юлии,  к её дому.

– Ты куда, Войша? – Спросила Юлия, старалась рассмотреть через стекло в предрассветной темноте

– Тебя отвезём. – Ответил Войша. – Да и там отдохнём. Вдохнём воздух родного сада, да смоем родной водицей и своими фруктами всю экзотику.

– Урааа! – Заверещали дети.
– Чур, я сплю в гамаке в саду, где с дедушкой спал. – Произнёс Андрюша.
– Да на здоровье. – Юлия рассмеялась. – Под родными звёздами и сны снятся хорошие.

А через несколько дней, Войша забрал всех домой. Наплескались в родной речушке, побегали по лугу, по лесу, помогли с садом и огородиком,  отдых в родном краю, после экзотического отдыха это настоящая благодать,
Уезжая он произнёс.

– Юленька, будет трудно, зови. Как звать меня, знаешь, это можно и не только во сне, произнеси моё имя, настоящее имя, Радегаст, или просто отец. Я услышу и мигом буду у тебя. Можно по телефону.

– Мама справится, милый, она у нас сильная. – Улыбалась Ляля, она счастливая и весь мир для неё сверкает. Поцеловала мать, произнесла. – Зови нас мамуля, если что, мы примчимся.

Ляля ещё более похорошела, беременность ей на пользу, хотя и срок-то маленький. И врачи не определят, разве только по анализу крови.

«А Войша-то рад, вон, как её оберегает. –
Думает Юлия, счастливо улыбалась, провожая их. –
В машину-то сажает, что тебе хрустальную чашу с нектаром божественным на стол ставит, осторожно, не расплескав».

Проводив их, она занялась домашними делами. Сад и маленький огородик требуют внимания, за эти дни, что дети оставались у неё, почти все дела были переделаны. Корзины с фруктами и овощами едут вместе с детьми, остальное ей надо переделать в разнообразные заготовки на зиму.

И вот она сидела в саду, день клонился к вечеру,  погода была почти пасмурной и Юлия включила орошение сада и грядок. А сама резала фрукты для сушки. Одна партия дозревала в сушилке. От орошения тянуло прохладой, и ей было комфортно.

Настроилась ещё на размышления о том, как соединится с Матушкой, посмотреть самой, дождаться сна, или  есть возможность без сна побывать там. Хотелось бы без сна побывать там, было бы ярче и здорово. Надо над этим основательно подумать. Думала Юлия, как раздался рокот, пролетел вертолёт.

– Что это? – Спросила она себя. – Вертолёт над моим домом, и так низко?
 
Вертолёты периодически летали в этой местности, но их курс всегда был в стороне, никогда над домом Юлии не пролетал.

Вертолёт на минуту завис почти над нею, затем полетел дальше, Она проследила взглядом, вертолет, сделав круг, стал опускаться на лугу, что за домом. Юлия подошла к калитке, за высоким забором и за кустами её не видно. Вертолёт был не таким, которые летали иногда над её местностью, зеленые, цвета хаки, этот же цветной, прозрачные дверцы с какими-то знаками.

Ещё не остановились винты, открылась дверца, и из вертолёта выпрыгнул, мужчина, обернулся, что-то прокричал, махнул рукой побежал в сторону.  А вертолёт взлетел. Он же побежал в сторону дома, Юлии. Хотя здесь больше некуда было бежать, или в лес через луг, или к реке. В городок если, то всё равно мимо дома Юлии.

– Матушка моя! И что ему здесь надо? –
Охнула от удивления Юлия, увидев, как к её дому бежал знакомый обладатель аромата ментола, неандерталец. – Вот это новости? Это имел в виду Войша? Трудности с этим? Справлюсь. – Твёрдо произнесла Юлия слово «Справлюсь».

Она, как была с ножом в одной  руке и с яблоком в другой, задвижка калитки была открытой, И только протянула руку задвинуть щеколду, как калитка открывается, и вот она встреча – глаза в глаза.
Он застывает на пороге калитки, медленно опускает глаза, проводя взглядом по всей Юлии, и произносит улыбаясь.

– О, а встреча мне уже приготовлена. Вы всегда так встречаете гостей с ножом в руке? Юлия Сергеевна?

– Нет. Званных и любимых встречаю хлебом и солью,  божественным престолом – накрытым столом. Вас же я не ждала и в гости приглашать вас мне нет резона, и  не собиралась.

– Но раз я здесь, позвольте войти в калитку.
– Для чего?
– Какая же ты не гостеприимна, Юленька.
– Я вам не Юленька.

– Хорошо, Юлия Сергеевна. Извините за вторжение. Можно мне войти? Транспорт мой улетел, другого нет под руками.
– Такси вызови, у нас есть, от цивилизации не оторваны.
– Поговорить бы с вами мне требуется.
– А мне не требуется, так, что скатертью дорога.

– Но я всё равно войду, и думайте, что хотите обо мне, говорите, что угодно, хам, нахал, неандерталец, амбре ментола и прочее и прочее. Ментолом я уже не пользуюсь, – Произнёс он, отстраняя её руку  с ножом,

– Да мне-то, что, пользуйтесь на здоровье, хоть ментолом, и чем-то другим. Как вы нашли меня? Хотя в век интернета, это не сложно.

– Вот именно, у меня на вас всё уже есть и ещё там, на отдыхе было.

– Ой, напугал. И что там у вас? Обычная анкета. Родилась, окончила школу, где работаю, и семейное положение, замужем. По-другому и нет и быть не может. Эта анкета везде есть.

– Вы правы, только это и смогли мне раздобыть и ещё адрес. А у вас здесь уютненько и мило, только дом старьё. Здесь другой должен стоять.

Не спрашивая ее, прошёл вглубь двора, туда, где лилась вода, на сад и грядки на травку и на маленький прудик фонтанчик, вода с шумом опускалась на воду и на листву и траву, и выглянувшее солнце из-за тучи организовало тысячи радуг в каждой капле. Ходил и осматривал.

– Красиво, красиво, скажем так, маленький рай. Мне нравится.

– Да, кто вас спрашивает? Нет, вот действительно, неандерталец. Я вам давала разрешение на вход?

– Мне это без надобности, я приехал поговорить и поговорю с вами, даже если придётся к вам применить силу.

– Опять? Вам мало было последствий после первого насилия? Или до вас не дошло? Второго такого не будет, не восстановишься.

– Прости принцесса, вырвалось.  – Взглянул в её глаза виноватым взглядом.

– Сначала научитесь цивилизованно разговаривать, без насилия. Хотя, что взять с безпредельщика.
– Я не беспредельщик, Юлия Сергеевна.
– Ой, хватит оправдываться. А кто же? Врываетесь…
– Давайте поговорим спокойно, пожалуйста.

– Вот с этого и надо начинать было. Пожалуйста, знаете такое волшебное слово, которое нормальные люди с детства знают.  А то влетел с гонором, или миллионам всё дозволено? Вас мама в детстве не учила, быть вежливым? Есть ещё одно слово вежливости, о котором почти никто не знает. Это слово «Нет», но я повременю с ним, оставим, пожалуйста.

– Учительница. – Ласково произнёс он, улыбаясь. – Так на меня смотришь, что чувствую,  душу насквозь видишь.

– Твоя душа и не прячется, только что панцирь сорвала, голову подняла, так ты не даешь ей полностью освободиться. Вновь колпак надеваешь.

– Ну и. где ваш муж? В анкете о нём ничего нет, но и нет отметки развода или вдовства. Ребята мои всё перерыли и следов его не нашли.
– А вам так хотелось узнать?
– А как же, я должен знать с кем мне придётся воевать за тебя.

– Опять война? И когда же вы навоюетесь? Виктор не станет воевать, он вне конкуренции и он об этом знает.

– Вне конкуренции. – Скептически произнёс он. – Посмотрим. –
И направился в ту сторону, откуда сладостно доносился аромат фруктов. К беседке, где под развесистой старой яблоней стоял столик.  –
О, да у тебя прям так конвейер. Видать, ты хорошая хозяйка.

– Семья не жаловалась.
– Почему ты не живёшь в родительском доме? Там такой домина, а ты ютишься здесь?
– Потому, что мой дом здесь и только здесь, а там дом сестры.
– Почему не оспорила? Ведь ты тоже имеешь на него право.

– Сразу видно только о деньгах, о прибыли думаешь. Мне нет нужды оспаривать дом, он мне завещан, ты же уже знаешь, как ты можешь не знать, когда сведения собирал.
– Да знаю, и спросил, почему?
– Мне там не нравится, а здесь наше царство с Виктором. И какое твоё дело?

– Никакого, просто спросил, поинтересовался.
– Капиталист, но дрянной капиталист. Нувориш.
– Ну почему же, сразу нувориш? Я своим трудом всё заработал. И из кредитов вылез, всё честь по чести.

– Уж не знаю по чести у тебя или нет. Поведение твоё оставляет желать лучшего.
– Учительница! Ну, продолжай, учительница.

И уселся на стул стоящий рядом со столом. Бесцеремонно приподнял крышку дигидратора, вдохнул аромат груш, затем сунулся в чашку, где варилось варенье, помешал лопаточкой, вытащил, произнёс.

– Посмотрим, что ты здесь наколдовала. – Подул и обмакнул палец, облизал его, смакуя. – Умм! Домашнее. Настоящий смак. Юленька прошу тебя не возмущайся, да, я нахал, неандерталец, согласен. Не удержался отведать твоего волшебства. Это большой соблазн. –
Он развёл руками, весело улыбался, продолжил. – В твоём саду шальное буйство цвета. Шмели и пчёлы даже летают, удивительно и не пристают, не садятся на стол, не лезут в варенье.

– Для чего им стол, когда они над цветами порхают, там для них стол, это же не мухи.
– А у тебя и мух нет. Интересно, почему? Обычно мухи летят на мёд, на варенье, а здесь нет.

– Мухи на другое летят. У меня они не водятся.

– Да, на такую, как ты волшебную полетит, наверное, всё. Вот в том числе и я  примчался, не могу больше ждать. Ты такая ароматная и ты такая домашняя. Этот фартучек на тебе, обалденный, что меня завораживает. Ох, ты далёкая, и близкая, словно розовый туман. А ты никогда ему не изменяла? Без предисловий продолжил он.

Продолжение следует...
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.