За всё на свете благодарным

За всё на свете благодарным, прах смертности преодолев
в колодках спринтерских на старте земного притяженья лет,

разрушил финишные грёзы нагрудных ленточек эпох.
Как от себя бежать не просто, усугубляя тяжкий долг!

Все неудачи и восторги от теневых «случайных черт»,
присущих людям недалёким в век торжествующих невежд.

Всё, что легко, уже не трудно, как будто выжить и пропасть –
одно и то же безрассудство: вбирая, властвуя – давать!

И открываюсь с изумленьем вселенной внутренних пространств,
единого Творца творенья существенной частицей став!

Неуловимое мгновенье, неудержимой широты
непроизвольное явленье, – весь ужас этой красоты

в том, что сравнения хромают без аналогий дорогих:
всё, что не я, то ты, родная, а третий не из нас двоих!
                _____________________

Проходит день обыкновенный, необычайно яркий день
из мифов майских предвкушений; как я весь в нём, так он во мне!

Не сможешь знаки препинанья расставить на крутом ходу,
живёшь ведь не по расписанью на райском острове в аду!

И как пустые обещанья и облетевшие цветы,
от места-времени остались ребячьи «звуки и мечты»!

И мне давно не надо больше, чем невозможные порой
в стихийной животворной толще всё те же «воля и покой».

Не нужно ждать, «прощай и здравствуй», просвета, словно никого
из множеств без вести пропавших, их преждевременных плодов!

Сегодня и всегда без планов, сведённых рамочной строкой,
я движусь к встрече и слиянью, и всё, что надо, под рукой!

Не на рояле же играю, не зная, что ещё и как,
сегодня снова умирает в шестидесятом Пастернак!

Ни с кем ничем отождествлённый остался столько лет тому
стон струн глухой неизвлечённый, не обращённый ни к кому!

Как подлинный поэт не может весь в мире этом умереть,
его не смогут доопошлить ни мрамор, ни гранит, ни медь!

Ни времени не уничтожить, ни власти – запретить и сжечь.
Перешагнув свой труп, продолжишь жить образом, как мысль и вещь!