О крысах, полёвках и птицах

То было в пустыне,
Окаймлённой горной грядой,
Там, где воздух палящий и зной,
Где полёвки попрятались в норы
От крыс.

Ночами казалось,
Будто в Небе, дня впитав пыл,
Полумесяц Звезду придушил.
Только крысам в столь душную пору
Был "Рай".

Они расплодились,
Не желая видеть границ,
Чем накликали гнев хищных птиц -
Со сторон те слетелись различных,
На шум.

И крысы свирепо
Стали птиц зубищами рвать,
А полёвки - меж ними сновать:
Всю ту кровь - не засыпать привычным
Песком.....

И всё так смешалось:
Как полёвкам было понять,
В этой бойне - кому доверять?
Крыс - боялись, но птиц ведь не звали,
Отнюдь.

Но странное дело,
Сотни птиц, потери неся,
Лишь на крыс (их к предгорью тесня),
Свой охотничий взор обращали -
И "в бой!"

А дальше - шло время,
Изменилось всё в тех местах:
Птицы - в Небе, а крысы - в горах,
И полёвки, с опаской, полезли
Из нор.

Конечно, к единству
В том, что после может их ждать,
Не пришли они. Надо признать,
Кто-то думал: "К горам не поспеть ли,
Вослед?"

Но эта повадка
(Сидя в норах - слушаться крыс),
Постепенно прошла: глядя ввысь,
Те забыли свой страх быть собою,
С тех пор.

Однако же, птицы,
Воспитав в полёвках покой,
Крыс устали ловить. Меж собой,
Как положено птицам, порою
Дрались.

И, чтоб не зависел
Зыбкий мир от птичьих страстей,
Поручилась быть мышь всех главней.....
Да была она больно невзрачной
На вид.

Вдруг крысы притихли,
Впредь аж клятвы сыпали с плеч,
Дав обет иноземных крыс сечь.
Птицы вняли той лжи многозначной,
Увы.

И начали птицы
Покидать пустыни котёл.
Белоглавый - последний - Орёл.
Задержался совсем ненадолго,
Один.

А крысы всё ждали,
Чтоб никто не мог помешать
Им "неверных полёвок" карать
(Мышь, трусливо - уж скрылась, как только
Смогла).

И паника - жало
Стала враз в полёвок вонзать:
Ведь пощаде от крыс - не бывать,
Так что сдаться им, даже без боя,
Нельзя.

Трагедию чуя
И страшась под натиском пасть,
За орлиную лапу держась,
Часть полёвок рискнула на Волю
Бежать.

И вот полетел он,
Оставляя дюны вдали.
В вышине той, казалось - "спаслись!"
Но полёвки, замёрзнув, срывались,
Без сил.

Узреть лишь успели,
Вниз летя, в предсмертный свой миг,
На земле как, под ужаса визг,
Крысы, хлынув, полёвок сжирали,
Как встарь.

Так всё возвратилось:
И пустыню, в горном кольце,
Снова душит крысиная цепь,
А полёвки - зарылись, всех целей
Лишась.

До лета конца
Оставалось шестнадцать лишь дней.