Август. Двухтысячный

Восьмой месяц года.
Миллениум близится.
Стонами слышится
Из перехода,
С холодного дна.
Исхудала страна.

Кончается лето.
Железобетонная,
Стройной колонной
Пронзившая небо,
Она поднялась
Словно шприцем для масс.

Горит ярым пламенем.
Рябью помехи.
Печальною вехой
И плёнкой на камеру
Двадцать седьмое.
Опять роковое.

Ютились частоты.
Не кончено дело,
"Сегодня" и "Время"
Идейной пехотой
Идут на прорыв.
Против них - перерыв.

Эфир оборвало.
"Итогами", съёмками
И шестерёнками
Многих топтало,
А в сраме ночей
Ржали кони "Вестей".

Обида. Тревога.
Четыреста метров.
Три найденных тела.
Бессилие. Злоба.
Одним замыканием
Пали экраны.

Безмолвная радость
Гор книжных развалов,
Бесед и журналов,
И бедная святость
Бабуль-продавщиц,
Шорох жёлтых страниц.

Молитва рекламы
Тяжелою долей.
Октябрьским полем
Надежды. Усталость.
Всё предрешено.
А душа в решето.

Запахом, горечью,
Копотью, дымом,
Пред всеми повинный
К сентябрьской полночи
Веет мучительный
Август. Двухтысячный.