Париж отменяется...

Париж отменяется — будет Пхеньян.
Хватает на водку? Наполни стакан.
Дворцы — господам, а народу — пеньки,
Налоги, запреты и в дырках портки.

Гуляй же, рванина, пока нет войны!
Ты власть эту выбрал? Не чувствуй вины,
Ходи с ней колоннах, целуй её в зад;
Ведь ты ей не можешь ни в чём отказать.

Здесь Русью не пахнет, как ты ни ищи,
Здесь только глупец о свободе пищит.
К чему нам свобода, когда есть тюрьма?
Зачем честным быть, когда вся жизнь обман?

У дней не осталось особых примет:
Всё та же толпа и над ней та же смерть:
Бесцветные зенки, бессвязная речь...
Детей, стариков обещает беречь.

Нам уши нужны не для слов — для команд,
Глаза — чтобы пялиться в телеэкран,
Для рабской работы нужна пара рук...
Обслуживать властных дедов и старух.

Их должности намертво к ним приросли,
Их вера в отставку уйти не велит.
Как бросить Россию, когда тьма врагов
Готова все тюрьмы лишить их основ?!

Отставка одна — лишь ногами вперёд,
При власти чумы крысам высший почёт.
А людям? А людям с помоек еду,
Остатки несъеденных крысами блюд.

За новым Пхеньяном вся мощь из ракет
И флаг, что под гимн затмевает рассвет,
Закон, что вертляв словно пляшущий бес —
Бандитов не видит, их жертв — под арест.

Париж отменяется. Прелесть свобод
Чужда государству, где в рабстве народ
От счастья не знает, куда себя деть,
Что лучше ему — кнут сермяжный иль плеть.

Коль жизнь стала мукой, цена ей пятак,
Достоинство — враг, просвещение — враг.
Ведь чем ты глупее, ничтожнее, злей,
Тем запах чумного барака милей.