Светление

В момент заточения,
    В сумрачный, томный,
Мне слышится пение
    Листвы заоконной.


    В момент градиента,
        Что синь отгребла,
Собою сбила молекулы в облако,
    Торжество фиолета
        В себе обрела
Купол-сирень, обнимает что образность.

    Здесь довлеют фонарики:
        Мягкой, тёпленькой фразой
Убаюкают каждую живность.
    Здесь одни лишь лунатики
        Бродят в юбках образных,
Подфонарных, что гасят активность.


    Я из них, полуночников,
А прибит казематом для прыти.
    Хоть сижу у окошечка,
Страшно! Страшно наружу мне выйти!


    Я сижу. Не читаю!
        Для сего злодеяния –
Слишком сбит мой увядший рассудок,
    Я сижу, и мечтаю,
        И гляжу с обаянием
На изменчивость летненных суток.

    Вот уже одеяла,
        Тёмные, твёрдые,
Кажется, рассыпаются пухом.
    Но ещё не увяли,
        Держат огромные
Своды, делятся в городе зубом.


    Си зубчатые линии – образ домов,
Крыши сыром режут и рвут небосклон,
    Издали лишь, вместо них колесом
Оттеснён горизонт, там – образы крон.


    Сначала под небом –
        Матовость тел,
Заскорузлость и тишь под месяцем,
    Но потом – перелом,
        Отблеск белел,
Амальгама зарилась течением.

    Сначала в корсете,
        Ну а потом – гола;
Всесеростью всесвод залеплен.
    Светление в лете;
        Чёрные купола
Расплескались по небу пеплом.


С приближением дня, вся Низкая тьма
    Доплером Ввысь сразу млеет.
С приближением дня растёт кутерьма.
    Белое молоко. Светлеет.


Рецензии