Пропеллеры

*
Нам остаётся только уповать
На провидение, везенье, звёзд рулетку.
Нас остается укомплектовать,
Приняв во взвод бомжа и людоедку.

*
Приняв вовнутрь керосин из ламп,
На счастье Джеку дай одну из лап,
Играйте, многорукие, в лапту,
Наяривайте блюз на пианине,
Мотайтесь в Лахту, Охту и Ухту,
Вымачивайте дыни в кетамине.

*
Нам остается только упрощать,
А укрощая, вереща, вещая,
Столовертеть, пропеллеры вращать,
Невинных местных жителей стращая,
Из мутной речки вытащив леща,
На сковородке сжарив, поглощая,
Крылами триумфально трепеща.

*
Разбросанность процесса и стиха.
Тиха Маньчжурия, и тяжел вес греха.
Походка насекомого легка,
Настоль же, сколь на зеркале громоздка
Насыпанная белого бороздка.
Закрадываясь, мучает загвоздка:
Пожадничать иль набросают сверх,
Где мех кромсает цех и техник – чех?
Намедни там арестовали монстра,
В фамилии которого – апостроф,
Как на корме у яхты, что за остров
Реальности уходит, за Ибицу,
И, зa&бись, поймал-таки убийцу
Герой-сыскарь, с коростами наростов,
С изрытым, как Садовая, лицом
И с бородой, испачканной яйцом.

*
A Петербург затем прийдёт к тебе кольцом
Трамвайным, тайным, далеко в Коломне.
Там хаживал когда-то ты мальцом
Когда вы жили у каменоломни,
А может у волшебного портала,
На самом окончании квартала,
Где сила тяготенья отпускала
И ты летел, запущен из пращи,
Как жидкий гной, наполнивший прыщи,
За хлёсткое сравненье – не взыщи.

*
И, уповая, куй слова в рельефы,
Жуй рябчиков, гугукая в кустах,
И сам, как рябчик. Червы, бубны, трефы
И пики остроносые в устах
И «пальчики кровавые», в перстнях.
Как «мене текел фарес», вени, види
И вици, и вся прочая латынь,
И греческий, ты – сын степей, Овидий
За трапезой из кетаминных дынь.