Всё будет хорошо

В далёкий, старый век и времена,
Когда все из мушкетов лишь стреляли,
Я расскажу о двух друзьях, пока
Скажу, что крепче дружбы их - вы не встречали.

Они, как братья, может быть с горшка:
Один серьёзный, строгий, справедливый,
Другой весёлый, балагур слегка,
Нрав верный, стойкий, но порой шкодливый.

На помощь он тому всегда придёт
И просьбу, не задумаясь, исполнит,
Однако, что бы в жизни не произойдёт,
-Всё будет хорошо,- он другу молвит.

Так вот, в один из ясных, тёплых дней,
Чтобы взбодриться и забыть заботы,
Они седлают вороных коней,
Решившись выехать с другими на охоту.

Рог прозвучит, да слышен лай собак,
Крик ликования в гомоне утонет,
Азарт в крови уже шумит, и так
Охотников гурьба добычу гонит.

Увидев лань, в седле привстав слегка,
От цели своей глаз не отрывая,
Остался лишь простой нажим курка
И с ним всю руку болью прошибает.

Ещё не до конца всё осознав,
Как под гипнозом, он с седла сползает,
Костюм в крови и слёзы не сдержав,
Свою он руку всё ещё качает.

К нему друг верный сразу подлетел,
На месте помощь стал оказывать страдальцу,
А тот с печалью в взоре посмотрел,
Что на руке отсутствуют два пальца.

Перевязав, тихонечко вздохнув,
Переживая всё ж за друга тоже,
-Всё будет хорошо,- ему шепнув
И, видимо, хотел что-то продолжить...

Но тот, ещё на руку поглядев,
Вскипев от злости и себя не зная,
Кричит в лицо, всё прошлое презрев,
Что дружба не нужна ему такая.

Что этим "хорошо" лишь радуется тот
Произошедшему не с ним несчастью,
Хоть злого рока не изменишь ход,
Но связи разорвать в его всё ж власти.

Так пару лет прошло и приглашение
К участию им в экспедиции лежит,
Откинув все ненужные сомнения,
Своё согласие на это подтвердит.

На карте Африки маршрут проложен,
Есть средства на него, проводники.
И пусть он поначалу очень сложен,
Но мысли развернуться далеки.

Беды для них ничто не предвещало,
Спокойный вечер, только мошкара
Вокруг кружилась, жалила, жужжала,
Когда они сидели у костра.

Укол в плечо и контуры терялись,
Сознание туманится вослед,
И тени лишь неясные мелькали,
Да слышишь, как упал рядом сосед.

Под бой тамтамов голове всё хуже,
А сухость в горле вовсе не унять,
Верёвки с каждым часом станут туже,
На нервах продолжает страх играть.

Его съедят, как видимо, последним,
Закрыв глаза, но слыша крики боли,
О друге думал он своём заветном,
Что зря ушёл он от него в раздоре.

Аборигены вновь заликовали,
Освободив, кидают пред шаманом.
Поддавшись знаку, все вдруг замолчали,
Он слышит возмущение над станом.

Его всею толпою изгоняют,
Но не из побуждений человечных,
Как позже он впоследствии узнает-
Те канибалы не едят увечных.

В подробности не буду я вдаваться,
Как он домой обратно возвращался,
Ему б в спокойствии, тиши остаться,
А он пошёл к тому, с кем разругался.

И рассказав всё другу без утайки,
Прощения прося, да проклиная глупость,
Что стала участи его хозяйкой,
Коль он не проявил когда-то грубость.

Друг, выслушав, плеча его коснулся,
Хоть жалость он свою и не покажет,
-Всё хорошо,- спокойно улыбнулся,
-А на тебя я не в обиде даже.

-Но что хорошее ты видишь в этот раз?
Тебя я игнорировал подчас.
Твою я правоту лишь счас признал, заметь.
Где спрятан добрый знак ты мне ответь?

-Зря возмущаешься ты, прошлое коря.
Как друг с тобой туда поехал б я.
Энтузиазмом оба мы с тобой горели,
В конечном счёте бы меня там съели.

Поэтому, что б в жизни вашей не случалось,
К себе вы самому давите в корне жалость,
С улыбкой на лице судьбу встречайте,
Всё будет хорошо - вы только знайте.