Поцелованная Матушкой Глава 4

Глава 4.Неандерталец.

Юлия сидела за столиком, ожидала своих детей, они что-то запаздывали, а она загляделась на два феномена. Как за соседним столиком уговаривали покушать ребёнка, насильно толкали ему в рот еду, а за рядом стоящим столиком, наоборот отнимали, девочка лет десяти, слишком много кушала.
Видать с рождения раскормили, боясь, похудеет ребёнок, вот теперь морока. Как всё привести в норму. У меня с дочкой и внуками такого не было.
Никогда не кормила насильно, хотел ребёнок, есть, ел, нет, так пусть ждет, когда нагуляется аппетит.

И вдруг её руку накрыла теплая ладонь. Отвлеклась от просмотра кормления детей, увидела за столом этого вчерашнего знойного мужчину. Сердце так и ухнуло вниз, и не поднять его. Молотки застучали в висках, сразу вспомнилось, как он ворвался в танец, как пытался обнять, даже пытался подарить поцелуй, получилось, что его губы прошлись по волосам, во время убрала лицо, а он наглый и уверенный в себе зазевался, и когда он крутанулся в танце, я и убежала.

«Мама моя родная! Что же это такое? И для чего мне в такие мои года? Ну да, я знаю, выгляжу намного моложе своих лет, спокойно можно отбросить лет 15-20, что делают незнающие меня. Но я то знаю свои года.
И это достижение Витюши, он мне давал стареть, с ним только молодеешь. И сам оставался почти в том же возрасте, когда встретились»

А этот продолжил, полностью завладел моей ладонью, не выдернуть.

– Пообедаем вместе?

– В честь чего? Я не намерена обедать с посторонними.

– Так вчера мы и познакомились, сладкая моя.

– Что? Никакая я не твоя. Размечтался.

– О принцессе мира всю жизнь свою мечтаю. После обеда прогуляемся, приглашаю, можно по морю.

– Я вам не давала согласия на обед и пожалуйста, освободите место, моя семья сейчас появится.

– Ну и что. Вот и познакомимся.

– Мне нет нужды знакомить вас с моей семьёй, не уйдёте вы, уйду я.
Юлия поднимается и уходит из кафе. В дверях сталкивается с семьёй.

– Мама ты куда? Обедать не будешь? – Спросила дочь.

– Нет, мне расхотелось кушать, я к морю.

И быстро вышла, больше ничего не объясняя, лишь заметила хитрющий и ласковый взгляд зятя. И о чём это он? Успела подумать, как внук перебил мою мысль.

– Бабуль будь на нашем месте, я скоро приду. – Произнёс внук.

– Хорошо. – На ходу ответила она.

На пляже были не долго, Андрюшенька всё поглядывал в сторону, там была группа молодёжи, заметив, что я заметила его интерес, лёг на лежак, и взял книгу. Но ведь вижу, не читает её.

– Андрюшенька, если у тебя есть свои дела, интересы, тебе нет нужды развлекать меня, отдыхай, развлекайся с молодёжью. Вон здесь её сколько.

– Нет, бабуля, меня никто здесь не интересует.

– Хорошо. –
Отвечает Юлия, и немного полежав в тени зонта, солнце повернулось, тень уже не скрывает её и она решила уйти с такой жары в прохладу кондиционера в номере.

Иду с пляжа, Андрюшенька, как всегда убежал. Да и пошёл со мной лишь, чтобы мамочка его не контролировала, а от меня почти сразу сбежал, как только понял, что я вижу его интересное чтиво, не читается, произнёс.

– Пожалуй, я пройдусь, бабуля. Я скоро.

– Иди, и я пойду.

Вот сейчас приду, Ляля спросит, где Андрюшенька. Естественно мальчику хочется свободы. Ему хоть и шестнадцать лет, но выглядит на все восемнадцать, и красив, и чернобровый с синими глазами, как у отца. Ох и красив, красив, копия Войша.
Тот точно таким был в свои, даже не шестнадцать лет, а в пятнадцать. И отчего он тогда исчез? Этот Войша, младше меня всего лишь на два года, вполне мог стать моим мужем, но меня отчего-то познакомил со своим дядей.

Нет, я не жалуюсь. Мой муж меня любил, и я его, мы счастливо жили, хоть разница большая была в годах. А может и  нет, не было большой разницы, он никогда не называл свои года, говорил,
«Я люблю тебя и для меня это огромная радость, ты рядом».

И день рождение праздновали только мой и Лялечкин. А ему я подарки тоже дарила, так сказать на день рождение, но в день нашего знакомства, когда я в тот день по сумасшедшему сбежала с ним. Это и считали его днём рождения. И всегда повторял,

«Для меня, Юленька, счастье, что ты рядом».
Как и Войше с моей Лялечкой. Андрюшенька красавец, не зря заглядываются девушки на него. И услышала.

– Юлия Сергеевна, добрый день.

Мне наперерез спешит этот самый неандерталец. И что ему от меня надо? На нём светлые брюки в тон рубашка, без галстука с расстёгнутыми верхними пуговицами, такой мачо, впрочем, меня это не волнует, а он   продолжает.

– Хотел бы с вами поговорить.

– Следите, что ли за мной? О чём нам разговаривать? Я вас вижу впервые и надеюсь, больше никогда не пересечемся в жизни.

– Так уж и впервые? Давайте поговорим.

– Оставьте, мне не о чем с вами разговаривать.

И поспешила нырнуть в здание, быстро пробежала по фойе, на ресепшене, что-то сказали, не расслышала, останавливаться не хотелось.
И в лифт не хотелось, видела, он ушёл, а пока жду, меня этот мачо догонит.  Побежала по лестнице и уже в коридоре на моём этаже, он меня догоняет.
Хватает меня за плечи, притягивает к себе. Взял мои руки своими, можно сказать лапищами, вжимает меня спиной в себя.  И говорит взволнованным сердитым голосом.

– Ну, всё, Мое терпение кончилось, святоша, Сюда иди.

Вырваться-то у меня не получается. И он это знает и повидимо отсюда и голос такой, дышит как загнанная лошадь. Ступени подействовали или же что-то другое? А может всё вместе.

Он прижимает крепче, я на мгновение, прикрывая глаза, медленно выдыхаю.

– Отпустите меня, – прошептала едва слышно, пытаясь вырваться из крепких объятий мужчины.

– Чуть позже, – Ответил он ей и повернул к себе лицом, сильнее прижался своим телом, вдавливая её в стену и медленно склоняясь к её губам.

– Нет! – Она крутила головой из стороны в сторону, понимая, что пропадает.

«Мама моя родная и это со мной? В мои-то года? Такое насилие?

– Почему нет? –
Вымученно произнес он, пытаясь поймать мои губы своими. – Мы взрослые люди. Я ведь чувствую, что заинтересовал тебя!

– Вам приснилось

– Я не спал, любовался тобой, твоей песней, твоим танцем.

– Значит, вам показалось…

Но договорить не успела, всё же он поймал мои губы, впился, как клещ, не вырваться.

«И это, что со мной было? Мама моя родная! И зачем ты меня на свет родила? А? Чтоб дожить до таких лет и испытать такое?
Я уж и забыла, что так бывает при поцелуе. Такое с Витюшей испытывала.
Матушка родная! Что ж это произошло?
Такое  головокружение было, до чёрных точек, если бы не была прижата им к стене, упала бы на пол.
Колени дрожат, ноги не держат, а он продолжает целовать жёстко с напором, подчиняя всю мою суть.
И это в мои года? Бывает такое? Матушка моя родная, да, что же это такое?

У меня дети взрослые, внуку моему уж шестнадцать лет, а я… а мне… ох, мать моя родная. Провалится мне под землю, дуре старой. И чёж я его не оттолкнула?
Что подумает этот вертоплан престарелый, хоть и выглядит он прилично, молодо и бойко. И вот кажется мне он знакомым. Откуда я его знаю? И где-то мы встречались, ну не с прошлой жизни же я его помню. Нет. Сдаётся мне, что в этой.
Еле освободила губы, успела сказать».

– Люди смотрят. Говорю ему, а он ещё и шептал, даже не шептал, а рычал

– Плевать я хотел на это, кто там сморит. Я потерял много времени, целую жизнь. Тот миг растворился и не понять его. Одну ночь…. Подари мне всего одну ночь…. Иначе я сойду с ума!

– Что? –  В голове у меня случился набат, теперь я могу сойти с ума от такой наглости.  – Ночь? Мне подарить тебе? С чего это я должна дарить?  Да кто ты такой? Я тебя впервые вижу, идиот.

Толкаю его, всё же просунув руки между нами, и всё-таки мне удалось вырваться из его объятий, уж каким образом, не помню,  оплеуху мне не удалось ему залепить, он схватил меня за руку, да и руки были ватными, и убежать сразу не смогла, ноги не двигались. Лишь чуть отдышалась, сказала ему.

– Ты неандерталец, что ли!? С дерева, что ли только спустился? Идиот. На людей бросаешься.

Повернулась от него, вроде сила моя возвращаться стала, в голове прояснилось, шум ушёл, а он, вероятно, почувствовал это, крепче руку сжал, потянул к себе, а другой рукой, двумя пальцами за подбородок взял, повернул к себе, посмотрел в мои глаза, а у меня вновь сердце ухнуло.
Видела, где, не помню, но видела раньше эти глаза, и так вот близко.

– Ты сводишь меня с ума, я думать не могу ни о чём, работу забросил, как увидел тебя, да ещё в танце. Всю жизнь мечтал, о тебе и верил обязательно встречу. И встретил.

– Смотри на молоденьких, вон их сколько, для чего ко мне пристал, отцепись от меня. Отвечала ему, и, пыталась унять в себе своё состояние.
Пусти меня.
«Да, где же Андрюшенька, ведь вместе шли, куда запропастился? Что он крикнул?

«Я сейчас бабуль, только…,». А, что только?
Не расслышала, налетел этот неандерталец, но красив подлец, ещё какой красив.
Где я его раньше видела-то? Почему в сердце боль? Как будто что-то просится наружу, но никак не вырвется».

По просторному коридору шла парочка отдыхающих, увидев их, Юлия вновь стала вырываться и, сумев оттолкнуть его, быстро ретировалась в свой номер. Лишь вдогонку услышала.

–  Ты станешь моей женой, довольно ждать.

–  Что? – Её ноги подкашивались. – Наглец, нахал, неандерталец.
Шептала она.
 
Вошла в комнату и чувствует, сил нет, просто совершенно нет. Надо лечь, а сил нет дойти до кровати, хоть ложись у двери.
Но нет, всё же ей удалось осилить дойти до ванной. Юлия вошла в ванную и скинула с себя всю одежду. Ей показалось, что она и вся одежда насквозь пропахла им. Смыть с себя всё прочь, и встала под душ.
В мыслях завертелись какие-то картинки.
Когда-то стояла вот так под душем, смывала этот гадкий запах. Но в запаснике мыслей мелькнул только душ и намыленная мочалка.

Не стала сушить волосы а, обмотав полотенцем, надев халат, пошла к кровати и просто рухнула на неё и закрыла глаза. И тот час возникло его лицо с его наглой улыбкой.

– Боже, ну откуда он взялся? И главное, откуда он мне знаком? Я же его никогда не видела. Или видела?

С самого детства, сколько помню родителей, они оберегали меня, отец, так тот вообще пресекал все подозрительные взгляды, брошенные в мою сторону.
Отца я любила очень, можно сказать, безумно, как и мамочку. Но вот, сколько лет уже живу без них, уж своя семья давно и доченька красавица выросла, правда капризная, наверное, как и я была в детстве и юности.
До недозволительного,  баловали и мой отец, и её отец. Мой любимый, муж мой, был прекрасным человеком. И внук Андрюшенька, внучка Леночка.

А зять мой, Игорь, отчего представился мне при знакомстве странным именем Войша. Позже ведь вспомнила по снам, его знала, и он был всегда рядом.

Эти сны мне периодически снились, что-то в них познавала. И чувствую, отгадка моей жизни  откроется во сне. Только вот когда?
Но на моё семнадцатилетнее день рождение он подарил мне потрясающий букет розово белых роз, познакомил меня с моим будущем мужем.
До сих пор помню, как мне было неимоверно плохо от его исчезновения, когда очнулась, насытившись единением с Витей, пора выходить в свет, то есть поехать к родителям, встретится с Игорем, но родители и на звонки не отвечали и видеть не хотели, а Игорёчек исчез. Хоть я была очень счастлива, но его мне не хватало.

Его бесед, его с детства рассудительности не детской. Конечно, всё это мне заменил муж. А он, может и был где-то поблизости, но не виделись с ним. Виделись лишь во снах. Тоска прошла благодаря моему мужу.
Здесь раскрылась у нас такая любовь, что нам было не до посторонних лиц среди нас. О родителях не вспоминала, они сами с обиды все отношения со мной прекратили, до самого рождения Лялечки.

Игорь, когда вновь появился уже женихом Лялечки, почему-то меня не удивило, представился.

«Я Войша, но можете называть меня, Радегаст. Игорь, земное имя, данное мне моими родителями, меня оно не волнует. Возможно, вы его ещё помните с детства.  – Держал мою руку в своей руке и не выпускал, поднося к своим губам, и проницательно смотрел в глаза. – И это земное для Лялечки, и у неё в этом нет заморочек, земное, не земное, она пока живёт полностью земным. С вами же всё по-другому, возможно, имя Радегаст вам о чём-то поведает»

– У меня тоже земная жизнь. Игорь, прекрасно помню тебя. Отчего же ты исчез? Скажи на милость, моё сердце тосковало по тебе и беседам с тобою.

– Так надо было, Юлия Сергеевна. Юленька я Радегаст, но зови Войшей.

– Радегаст? Помню, читала, где-то, бог такой. Так ведь?

– Так. – Ответил он тогда, а глаза у него стали блестящие, как сверкающие, солнечно-голубые, что ли, в синих глазах сияло солнце, от него повеяло чем-то таким родным, что захотелось его обнять, но посмотрела на мужа, на его скептический взгляд, раздумала.

Так и не поняла, отчего Игорь и мой муж во всём были единогласны, и раньше он часто упоминал имя Войша, с восторгом говорил о нём, но всё, что касалось меня, они просто терпели друг друга, вернее, муж мой терпел, а Игорь, тот, по-моему, всех любил. Ведь они дядя с племянником, а что-то было ещё между ними.
Неужели я?

Это меня очень удивило, смотрела в его синие глаза, они смеялись, лучились лаской, и что-то таинственное таилось в них, до сих пор не разобралась.
Шутник мой зять, и ещё однажды мне сказал, пока не поняла что к чему.

«Сознание Юлия Сергеевна, не имеет рождение, рождается лишь тело, тело умирает, а сознание продолжает здравствовать, так как оно вечное и в вечном свете, оно и есть вечный свет. Не сразу, но осознаете»

Вот шутник, а может и не шутник. Но странно с ним я чувствую себя, как маленькая девочка, а он мой отец.
И ведь я это почувствовала в первый день знакомства.
Меня мой отец обожал, и в то время он ещё жив был. После моего побега, он всё же простил меня, с появлением Лялечки, хоть и очень был сердит и на меня и на Виктора. Постепенно они познакомились, у них оказалось много общих тем для разговора. А появилась Лялечка, так соперничество в обожании её.

И зять отчего-то тоже меня обожал, и с отцом они как-то нашли общий язык, всё у них были нескончаемые разговоры, а вот с мужем моим, то есть с его тестем наблюдалось такое редко, если меня рядом нет. Так, простое терпение и уважение друг друга. Порой Лялечка вредничала, от того что бывая у нас он больше всего уделял мне внимания, а уж после смерти мужа вообще опекать стал меня. Может и правда прошлые жизни влияют, как он говорил однажды.

– Человек, Юлия Сергеевна, будущее закладывает своими поступками и проживанием всей жизни. Как проживёшь эту жизнь, так и следующая тебе откроется в таком же ракурсе, что посеешь, добро или зло, фальшь или истину, в том и будешь купаться. Хорошо, если на чаше весов будет равновесие, но если же зло перевесит, ничего хорошего не жди в следующей жизни.
А она будет, хочет ли душа человека или нет. И уходя, покидая это тело, ей будет не сладко там, проживая и осмысливая прошедшую жизнь.
И скажу вам ещё, что грядёт такое, что в новой жизни, а может, кто и в этой ещё жизни познает свою грязь. Увидит все свои поступки, и явно будет их ощущать.

– Да, боже ты мой, матушка родная! – Меня аж затрясло. – Игорь, что ты такое говоришь. А откуда ты знаешь?

– Знаю и всё, как тебе объяснить, дорогая тёщенька. Просто знаю и это точно. Я за этим здесь, пришёл уберечь вас.

– Да, что меня уберегать? Вроде никому не желаю зла.
– Знаю и вижу, но Лялечку надо уберечь. Жаль, рановато ушёл Сергей Владимирович, да Виктор Константинович. Мне бы было легче. Но мы справимся. Верно Юленька?

И о чём это он говорил? Мне не понятно. И назвав меня Юленькой, как называл тот мальчик в детстве, в юности. Мне до слёз стало и грустно и радостно.
Радостно от того, что со мной родной человек и грустно, я почти не помню многого из юности.
Что-то было в моей жизни, драма какая ли или ещё какое то событие, касающее  меня. И что же такое?
Я приехала отдыхать, а мне здесь ребусы разгадывать требуется. Да они ещё не разгадываются.


Продолжение следует....
Таисия Лиция.