Птичку жалко...

  Однажды Лев предложил могучую лапу и храброе сердце… Синице. Столь неординарное событие повергло в шок  обитателей животного мира. Но у влюбленных -  свои мотивы. Синица пребывала в восторге, что ее избранник занимал самый высокий пост в государстве, что был атлетически сложен, бесстрашен и т.д. Правда, имелись и непритягательные качества, как то, вспыльчивость, самовлюбленность, высокомерие. Только ничего не попишешь – любовь.

  А Лев втюрился в Синицу, малюсенькую, стройную, как кипарис, в желто-синем наряде, когда она оказалась поблизости и начала выводить трели похлеще соловья. Подобного обворожительного чириканья Лев не слыхивал и в помине. К тому же содержание певчих речей было приятно для львиных ушей и мозга. Будто бы Он, Царь зверей, - это существо Космического статуса, которому должны преклоняться все и вся. И так два часа бла, бла, бла.
 
  Короче, лесной «исполин» не устоял перед чрезмерным пресмыкательством, и «ах, эта свадьба пела и плясала» три дня и ночи. И весь дремучий лес гудел так, что некоторые пожилые деревья сломались и упали на землю. А маленькие зверушки, к примеру, хомячки, которые не были в курсе государственных событий, восприняли «ураганную» свадьбу за пришествие Конца Света. И т.д.

  Шли годы… Молодожены превращались в будничную пару со  своими «тараканами» в семье. Сами понимаете, что детенышей у них не могло быть по определению: гусь свинье не товарищ. К тому же лесные медики об ЭКО и слыхом не слыхивали. Затем Синица из-за ненадобности, ведь цель по охмуриванию Льва завершилась благополучно, перестала петь свои «оперы». Да и охрипла она, так как пристрастилась к курению какой-то лесной наркотической бяки. А что, высоко поставленным все можно! Да еще на государевых харчах  Синица отъелась и превратилась в «колобок» с редкими перьями. Все это она могла наблюдать в зеркальном отражении близ протекающего ручья.

  Приходится констатировать, что и со Львом приключились конкретные метаморфозы. Вскоре после женитьбы завел себе Царь зверей любовницу-львицу и в перерыве между государственными делами предавался с нею любовным утехам. А о Синице в этом смысле совсем думать перестал. В это время его самодержавный эгоизм буквально зашкаливал на последней отметке. Шаг вправо, шаг влево, как сказали бы люди, расстрел.  И пикнуть Синица  ничего не смела, ведь сама же пела Льву о преклонении Царю зверей всех и вся.  Пригорюнившись,  сидела она в прохладе под кустом и  маялась негативными мыслями в «золотой клетке».  Да с тоской наблюдала, как порхали ее соплеменники, желто-синие пташки. Пусть порой и голодные, зато свободные и существующие по своему птичьему образу жизни.

  О, как ей хотелось оторваться от земли и взвиться к  недосягаемым облакам и парить над всем животным миром! И радостно о чем-то чирикать… Но… как сказали бы люди, поезд ушел. А, может быть, он еще вернется… Ведь расписание можно и переписать.