Блаженный Василий Московский

Кипят ключом котлы, горят костры,
Орудья мук невиданные, плаха,
Опричники кругом, как топоры,
Народа толпы согнаны для страха,

На возвышенье – грозный Царь-отец,
Лицом он мрачен, а душой доволен.
Он торжествует: нынче, наконец,
Он отсечёт все головы крамоле,

Пусть на царя забудут лаять псы,
От страха языки отяжелеют!
Секунды казни тянутся в часы,
Рвут крики тишину, и страшно снег алеет.

Народ молчит, хотя у многих здесь
Брат, сын или отец, - мертво молчанье:
Боятся на себя накликать месть
Хоть шёпотом, хоть всхлипом состраданья.

Но кто по снегу алому босой
Идёт в лохмотьях жалких и веригах?
Слеза со щёк катится за слезой…
«Юродивый! Юродивый, гляди-ка!»

Все взгляды устремили на него,
Забыв на миг о страхе и о казни,
А он, не видя будто никого,
К царю подходит прямо без боязни.

- Ивашка! Что же ты меня забыл?
Венцы ты раздаёшь ты тут – дай Васе!
Ты столько мучеников погубил, -
Зачем меня лишаешь с ними части!

Нахмурился царь грозно: «Уходи!
Уйди, Василий, здесь тебе не место!»
А гнев уж закипал в его груди,
Но тот своё: «Меня сподоби чести

Вот так же пострадать и умереть,
Уйти из тьмы твоей кромешной к свету,
И чистый лик Спасителя узреть!
Пошто ты мне отказываешь в этом?»

Царёво сердце яростно кипит,
И чешется рука злодеев верных,
Но царь усильем принял кроткий вид
И молвил со смиреньем лицемерным:

- Ступай, блаженный, помолись пока
За грешных нас! Пусть Божий суд свершится! –
Тот засмеялся: «У тебя рога!
Рога! Нельзя за дьявола молиться!»

И в диком гневе посох царь занёс,
Но тут народа прорвалось терпенье:
- Не смей! Не тронь его, кровавый пёс,
Нас всех казни, докончи преступленье,

Над нами волен ты! Но ни при чём
Блаженный человек! Не тронь святого!»
И дрогнул царь на миг, как под бичом,
Поник лицом под этим гневным словом…

Друзья мои, сегодня нам легко
Служить Христу и власти не перечить:
Рукой Он милосердной далеко
Отвёл от нас костры, распятья, печи,

Темницы, узы удалил о нас,
Освободив от страха нас плотского,
Его же можем славить каждый час,
Всем говорить Его святое Слово.

Но если тьмы на нас восстанет князь
Во власти необузданной и силе, -
Противостать смогу ли, не боясь,
Как тот мудрец, юродивый Василий,

И не попячусь ли на компромисс?
За свой покой не стану ли цепляться?
Не предпочту ль катиться мирно вниз,
Чем ко Христу крестом скорбей подняться?

Смогу ль ответить правдой на вопрос
Перед царями грозными земными?
Не знаю… Дай мне сил, Господь Христос,
И среди зла Твоё лишь славить Имя!