Куда исчезает вера в 3 20

Время 3:20.. Мы с Джил на площадке. Нам по пять лет. Мы вместе будто всегда и закат близится, я вижу его. Он слепит в глаза и отражает свет Джил. Она рядом всегда, но почему она не приходит, когда мы все молимся за ужином с вафлями? Где же ты, Джил, я не вижу тебя. Вернее сказать, не видят Они. Но ночью ты садишься на угол кровати и включаешь шкатулку с балериной, что неутомимо кружится в танце под "Лебединое Озеро".

Мне уже пятнадцать. Слезы наворачиваются на глаза в 3:20 в школьном холле около окна и платформы. На бетонном полу я сползаю и кричу вдаль. Я жду тебя, Джил, у того самого дуба в парке золотого сечения. Разбиты часы и пульс учащается со скоростью света, но где же ты, Джил?

Двадцать пять лет. За окном пейзаж расплывается от горьковатого привкуса виски со льдом. Зубы скрипят и срывается голос на крик. В глаза ударяет свет от солнца лучей. Резкий звук и осколки сыпятся на пол. На часах 3:20 все так же. А Джил наблюдает, но она лишь плод фантазии сущности моей.

Бейсбольная площадка трескается под натиском сотни людей, что жаждут игры, а я жажду тебя, письма уже не доходят. Все голуби разыскивают Мою Джил. Я ищу смысл во всех барах на этом проспекте разбитых молчаний о скалы мостов. На дне бутылки я вижу эти цифры, но они стираются, как старые фотографии в альбоме моем.

Я держу газету в руках, как восемьдесят лет назад твою руку в песочнице. Не проси у меня то, что я не смогу дать тебе, Джил. Около зеркала смотрю на тебя в отражении зеркала в ванной. Ты снова здесь, но невидимый потолок через мгновение рухнет на пол и в осколки соберется мое ожидание. Джил, на часах 3:21, ты так скоро опоздала на жизнь.