Пианист

Пианист молоточками избивает струны,
Крик их толпы заглушая педалью.
Клавиши-зубы рук не кусают,
Лишь принимают узоры фаланг.
Переполнен рояль кровью звуков.
Кровоточат пять справа октав.
Реки фуг и прелюдий,
Тромбы кластеров и полистилистик
Взрывают пласты давних норм.

По венам струн плывёт Бетховен.
И резонирует по корпусу Равель.
И Шнитке спрятан в обертонах,
Канчели в паузах живёт.
И Веберн цифрами стреляет
В живой поток свободных нот.

Рояль - портал в миры и измеренья.
Он был во всех веках-произведениях.
Он видел Баха и хорал,
Общался с Гайдном и Косма;
Ломал он кость на Листе,
Тонула в Скрябине корма;
Он плавал в розах, «браво!»,
Под тысячами пальцев пел;
Глотал, голодный он, пассажи,
Ел трели и аккорды пил.

А пианист - издалека всё тот же –
За сотни лет уж сросся с ним.
Меняются века, поэты,
Но слово музыки нетленно.
Оно уносит мысли в верх – туда, где всё берёт начало.
Где нет смертей, болезней и обид,
Не кровоточат там октавы и нет толпы кричащих струн.
Но для Всевышнего играет
на белых струнах красоты,
на бело-огненном рояле
святой и юный пианист.