Волшебные дары

На белом свете есть страна.
Была весьма большой она,
Пока не вышел срок — к несчастью,
Страна распалась на две части.
И стали части воевать.
Собрав бесчисленную рать,
Забыв про радости досуга,
Шли брат на брата, друг на друга.

Война — беда, какой тут смех,
Но через годы, как на грех,
Забылась суть, причина распри.
Кто виноват? Кто больше аспид,
Злодей, разбойник, душегуб?
За око око, зуб за зуб, —
Такой мотив вошёл в привычку.
То жаркий бой, то просто стычки
Шли от зари и до зари.
Менялись у сторон цари,
Не в силах вечно жить на свете,
А на престол садились дети.

В то время, о котором сказ,
У них сменилась власть как раз.
Правителем земель, что справа,
Стал человек крутого нрава. 
Неисправимый правдоруб,   
Бывал подчас настолько груб,
Что разбуди его средь ночи,
Всю правду скажет прямо в очи.
С отвагой и мечом в ладах,
Он в первых воевал рядах,
И непременно в гуще сечи,
Немало шрамами отмечен.

Властитель слева — утончён.
И, будучи коварным, он
Легко, продуманно и ловко
Предпочитал вершить уловки:
Удар из западни врасплох,
Ловушки, каверзы, подвох.
При этом сам на поле брани 
Не выходил, и не был ранен.
Как в поле сходятся войска,
Он наблюдал издалека.

Правители встречались дважды.
Но оба эти раза каждый
С начала встречи через миг,
Увы, переходил на крик,
И начинал винить другого,
Что тот нарушил чести слово,
Презрел порядок и закон.
И каждый — зол и оскорблён —
Снести не в силах разногласий,
Спешил уехать восвояси.
И был один от встреч итог —
Войны стремительный виток.

И долго б продолжалось это,
Когда бы не пришёл с рассветом
В тот край однажды Звездочёт
(Он звёздам вел на небе счёт).
Сначала к властелину справа
Явился гость и молвил здраво:
«Век древу доблести цвести!
Позволь тебе преподнести
В подарок плащ. Да сгинут беды!
Не миновать тебе победы,
Когда наденешь капюшон, —
Тут перешёл на шёпот он. —
Ты станешь для очей невидим,
И сможешь сам в незримом виде
Проникнуть тайно в стан врага...»

«Ты ври, да помни берега! —
Ответил царь. — Чтоб я без боя
Во вражеские влез покои?!»
«Велик и праведен твой гнев! —
Мудрец продолжил нараспев,
Души не оценив масштаба. — 
Я думал, вражеского штаба
Захочешь ты узнать секрет...»
«Поди-ка, шельма, вон! — в ответ
Отрезал повелитель справа. —
На чести держится держава!»

Но лишь ночной сгустился мрак,
Он рассуждал уже не так,
На одиноком ложе лёжа:
«Конечно, честь всего дороже,
Но этот всё исподтишка...
Не будет и за мной грешка,
Коль я одним глазком поближе
Его секретный штаб увижу».

А звёздный старец перед тем
Поднёс владыке слева шлем, 
И молвил речь сладкоголосо:
«Пребудет в длани твердь утёса,
А в сердце дерзновенность льва!
Ко мне дошла с небес молва,
Что будет за тобой победа,
И цитадель падёт соседа.
А стоит это ожидать,
Когда ты сам возглавишь рать!
Но этого, владыка, мало.
На шлеме опустив забрало,
Ты должен с ним сойтись в бою».

«Я лишь напрасно кровь пролью!» —
Воскликнул царь нетерпеливо.
«Да, это было б справедливо,
Но в шлеме ты неуязвим! —
Мудрец склонился перед ним. —
И этот бой пройдёт без крови».
Правитель слева поднял брови:
«А если... — он подумал так, —
Старик не врёт, и сгинет враг?»

К нему дорогой, что короче,
Тот самый враг добрался к ночи.
В плаще невидим и согрет,
Увидев свет, где шёл совет,
Туда пробрался с видом вора.
Открыв стенного шкафа створу,
Забрался внутрь и там сидел,
Кляня фортуну между дел.
А после, все дослушав речи
О плане предстоящей сечи,
Подумал: «Молодец мудрец!
Ну всё, сосед, тебе конец».

И вот настало утро битвы.
Вперёд щиты, мечи, как бритвы.
Суровы, в шаге от беды,
Стоят лицом к лицу ряды.
А два правителя в доспехах
Сошлись в бою не на потеху.
Напористы и горячи
Скрестились грозные мечи.
Исполнен праведного гнева,
Был ловок повелитель слева,
Но шаг за шагом отступал.
Казалось, закипит металл
От лязга, скрежета и крика...
И вот когда, бесспорно, пика
Достиг сражения накал, 
Тот, отступающий, упал.
Над полем плыл туман клоками,
И он, закрыв лицо руками,
Лежал в осоке тих и нем, 
А по траве... катился шлем...

Минута истины настала.
Бессильна магия забрала.
Теперь расправы не избечь.
Властитель справа поднял меч,
Глаза сверкнули самодержца,
Соседа под прицелом сердце...
Но... что такое? В этот миг
Победный исказился лик... 
Лишившись шлема и забрала,
Пред ним лежал... точней, лежала,
Волной волос окружена,
Сказать немыслимо — она!
«Девица?!! — победитель охнул. —
О небо, лучше бы я сдохнул!
Вчера в шкафу сидел как вор,
А нынче этакий позор...»
Он опустил безвольно плечи,
И стихли лязг и рокот сечи.

Итак, какой всему итог?
Правитель справа знать не мог,
Что у царя, что правил слева,
В наследниках была лишь дева.
Да, это было не к чести,
Кто будет в бой войска вести?
Кто понесёт зимой и летом
Войны лихую эстафету?
А время шло. Когда отец
Уже предчувствовал конец,
Он отдал ей бразды по праву.
Так, сохранение державы
Поставив во главу угла,
Она сражалась, как могла.
При том не ведали соседи,
Что под мужской одеждой — леди. 

А что же было после? О,
Война закончилась давно
(Тот был последним поединок),
И стали стороны едины.
Без распрей, ссор и дележа
Была утрачена межа.
Гадать не будем, чья заслуга,
Что стороны друг перед другом
Покаявшись, простили кровь.
А кто же там царит? Любовь!
Стройна, нежна и белолица
На троне та сидит царица.
А царь, тот самый правдоруб,
Представьте, стал не так уж груб,
И сам становится ребёнком,
Когда смеётся дочка звонко.