Только не плачь!

— Только не расстраивайся!

— Только не плачь!

— Не переживай так!

Эти фразы я слышу почти каждый день. С детства. И они по-прежнему меня расстраивают. И от них тоже хочется плакать.

Хотя причин для слёз и так хватает.

Бездомный, привычно копошащийся в мусорке, молодой парень без ноги, грубое слово ребенку, плачущий человек, безэмоциональный рассказ о жизненных перипетиях, птица с лысой головой, фальш в словах об успехе, сломанное дерево, внезапная смерть чужого человека, мысль о боли его родных, несправедливость по отношению к кому-то, собственное бессилие, мировые новости.

Я плачу каждый день. Когда читаю, смотрю фильмы, гуляю в парке, танцую, слушаю музыку, смотрю вокруг, пишу. Почти в каждом мало-мальски откровенном разговоре я вынуждена сдерживать слёзы.

— Это было давно! — в рассказе о тяжелом периоде своей жизни говорит мой собеседник спокойный голосом.

Нет. Не давно. Это происходит прямо сейчас в моей голове. Это невозможно видеть без слёз, без сочувствия к тому, кто словами рождает эти образы, эти чувства. Кто это пережил.

Но, как правило, люди пугаются моих слёз. По разным причинам.

Кто-то боится, что расстроил меня, сделал мне больно. Кто-то считает, что должен срочно меня спасти. Как минимум, успокоить.

Кто-то привык, что плакать при людях — это стыдно, это показатель слабости. И не знает, как на это реагировать.

Кто-то, глядя как плачу я, начинает испытывать желание присоединиться...

— Не плачь! Иначе я тоже заплачу.

Поэтому всю свою жизнь я сдерживала слёзы. И продолжаю делать это сейчас.

Моя гиперчувствительность оборачивается необходимостью часто скрывать внешнее проявление возникнувших чувств.

Потому что это оказывается проще, чем объяснять раз за разом свою особенность тем, кто не знает, что это такое — гиперчувствительность. Чем в моменте корректировать сложившееся стандартное поведение людей рядом со мной.

Это усложняет мою жизнь.

В то же время гиперчувствительность, я когда-то узнала, что это так называется, дает мне много и плюсов.

Во-первых, мне не нужно никаких ярких событий, чтобы чувствовать, что живу. Я не выходя из дома или на обычной прогулке рядом с парком могу получить столько переживаний, сколько другому человеку не светит и за неделю в экзотической поездке.

Во-вторых, я могу владеть собой даже тогда, когда чувства меня переполняют через край. Если я не захочу, чтобы вы видели мои чувства, вы их не увидите. Этот навык я тренировала с ранних лет, чтобы защищать себя.

В-третьих, у меня очень ясно выстроены психологические границы. По той же причине. Так, как я переживаю за каждого, мне каждому хочется помочь. Было время, когда многие этим пользовались. Сейчас я лавочку прикрыла. И у меня настолько всё хорошо с осознаванием и защитой своих границ, что я редко встречаю людей, у которых лучше. Вот прямо сейчас не могу ни одного припомнить.

В-четвертых, я часто, глядя на человека, вижу гораздо больше, чем он говорит. И даже больше, чем он говорит и думает сейчас.

В-пятых, зная, что чувствуют люди, я в своей профессиональной деятельности могу помочь своим ученикам в овладении ораторским мастерством и навыками общения не только техникой и методиками, но и эмоциональной поддержкой, принятием. Мои знакомые психологи, в том числе те, которые были у меня на групповых курсах, говорят, что мои занятия психотерапевтичны. Многие мои ученики, не психологи, говорят то же самое.

В-шестых, всё это дает мне глубокое общение и объединение с людьми. Ощущение единства с ними. И возможность разъединения с ними, сохраняя ощущение принадлежности к роду человеческому. А не это ли счастье?

Долгое время я не считала свою чувствительность какой-то особенной. Хотя в детстве родные все время говорили, что у меня "глаза на мокром месте". А еще называли лисой. Потому что я, чтобы они не огорчались от нашей ссоры, подходила к ним первая с ласковыми словами, чтобы утешить.

Я, наверное, лишь несколько лет назад осознала, что моя эмоциональная реакция — отклонение от некого среднего. И стала четче понимать минусы и плюсы этого.

И я стала искать и находить возможности расширения своей эмоциональной свободы безопасно для окружающих. Вот сейчас я могу написать о том, что я гиперчувствительный человек и часто плачу.

И в разговоре с близким человеком могу, хоть и не во всю силу, какую хочется, но плакать. Даже если ему кажется, что повода для слез нет. Даже если он говорит мне:"Не плачь!". И, по-моему, это делает нас только ближе и счастливее.

4 августа 2021