Кукла

Голубые глаза — ни намёка улыбки,
И взирает на всех свысока — но беззлобно.
К нам на землю сошла по какой-то ошибке:
Тонкой нитью мифически нежного шёлка.

Паутинкой, волнуемой ветра дыханием,
Задрожит и сама не сумеет согреться.
Её мертвые пальцы легко, но устало
Рисовали узоры на каменном сердце.

И она была куклой, безликой игрушкой,
Было платье из шёлка, душа — из фарфора.
Склонит голову набок, реснички и губки…
На шарнирах ворочалась ручка сеньоры.

И была ещё нитка, проткнувшая руки,
Искусителем-змеем вошедшая в сердце.
Кукле больно и страшно, далекие звуки
Звоном воздух полнят, устремляясь на небо.

Кукловод бессердечен, спокойно и строго
Контролирует нитей причудливый танец.
Молчаливо горела немая жестокость,
В безднах чёрных зениц отливая багрянцем.

Не проронит слезы и не скажет ни слова,
Продолжая страданий нести тяжкий крест.
Нитей новых спрядёт своему кукловоду,
Отказавшись от счастья, от мнимых небес.

И завод на исходе, и вертится прялка,
С каждым кругом — быстрее, вертеп разрушая.
Бесконечных кругов сумасшедшие вальсы
Закружили… и куклины ноги сломали.

И в тиши прозвучал оглушающе громко
Нежный звон от разбитого кем-то фарфора.
И в руинах фарфоровых сердце лежало
Той, кто прежде была несравненной Мадонной.