Тони Хогланд. Бартон Спрингс

Бартон Спрингс - плавательный бассейн под открытым небом в Остине,Техас



Ах, жизнь, как я любил твои холодные, весенние утра,
когда укладывал свои вещи в зеленую спортивную сумку,
и направлялся по влажной траве к юго-восточным воротам,
чтоб протолкнуть мой скомканный доллар через прорезь.

Когда я получу назначенный мне случай рака,
позвольте мне поплавать в Бартон Спрингс
десяток раз
в холодной воде открытого бассейна в 6 утра,
в компании старперов и спортсменов.

С моей плешивой головой от радиации,
с моей потерей веса от химиотерапии,
я буду гладким, как гепард,
без жалоб на привычное жизни

лицемерие,
не стану смерть считать, как нарушение договора.
Пусть будет рак мой медленно растущим,
оставить время мне, в котором я нуждаюсь,

поплавать на спине над рыбками, камнями,
глядя наверх сквозь бронзовые очки
на своды и балки дубов,
и как вороны обмениваются утренними сплетнями

в бледных мутациях раннего света.
Стоит мне  увидеть тебя, смерть, через зрительные
нервы,
почувствовать ветерок сквозь мех на своих руках,
чтоб охладиться и встряхнуться от твоего
смертельного мартини.

Я записать успел уже свои прошения в тщательных деталях
на бланках, где-то в другом месте.
Сейчас, из-за того, что у воды так радостно,
пришла пора, наверное, чтоб наверстать упущенное.


Barton Springs

Oh life, how I loved your cold springs
mornings
of putting my stuff in the green gym-bag
and crossing wet grass to the southeast gat
to push my crumbled dollar through the slot.

When I get my allotted case of cancer,
let me swim ten more times at Barton Springs,
in the outdoor pool at 6AM, in the cold water
with the geezers and the jocks.

With my head bald from radiation
and my chemotherapeutic weight loss
I will be sleek as a cheetah
- and I will not complain about life's

pedestrian hypocrisies,
I wioo not consider death a contractual
violation.
Let my cancer be the slow-growing kind
so I will have all the time I need

to backstroke over the rocks and little fishes,
looking upwards through my bronze-tinted
goggles
into the vaults and rafters of the oaks,
as the crows exchange their morning gossip

in the pale mutations of early light.
It was worth death to see you through these
optic nerves,
to feel breeze through the fur on my arms
to be chilled and stirred in your mortal
martini.

In documents elsewhere I have already
recorded
my complaints in some painstaking detail.
Now, becouse all things are joyful near water,
there just might be time to catch up on praise.