Зоя 2

Зоя глядит на узоры на кончиках пальцев -
завитки-завитки-десять раз завитки.
отсутствие петель и дуг делает ее творческой, нелогичной, глупой, наверно.
и правда, глупо, что Зоя послюнит палец и поднимает вверх -
сколько ангелов ей поймалось, хватит ли пальца на них на всех?
они прилипают пыльцой, грустными глазками смотрят.
каждое утро Зоя чувствует - в ней просыпается Грегор Замза.
она боится пошевелиться - дошевелиться до страшной правды.
но ангелы на жуков не липнут, а только на человека, правда?
Зоя спускает ногу с кровати, рукой откидывает одеяло.
Грегор Замза машет щетинистой лапкой: до завтра.
-
и правда глупо, что Зоя выдумывает приметы.
вот например, можно высунуться в окно,
запрокинуться в небо с открытым
на всякую радость ртом.
если не схватишь харька от соседа сверху,
обязательно схватишь какую-нибудь звезду,
особенно в августе -
месяце ливней звездных.
можно катать ее от щеки к щеке,
будет она биться, как лодочка в берега,
пока не останется чистый свет.
если бы сытой быть только светом -
Зоя глядит на запястья -
на сколько они станут тоньше.
-
при выходе из подъезда с тепла на холод,
если шире откроешь рот и проглотишь плохую погоду -
ничего плохого с тобой уже не случится.
погода случается в Зое как ветер - сушит и холодит гортань,
сердце прохватывает прохладой, крутит под ложечкой, колет почки,
будто внутри разворачивается китай. тихим сапом крошечные китайцы
захватывают всю ее, как сибирь. вырубают леса. загрязняют реки.
злые и добрые борются за ее пространства.
начинают с центра движутся к периферии.
вот почему иголками колет руки и ноги.
это все ничего. это все можно жить. просто сегодня
очень плохая погода поймалась.
когда китайцы размножатся, в сердце проколупают дыру,
я наверно умру - думает Зоя, но по врачам не бежит.
бежит на Варварку к стреляной Богородице, Которая знает,
что значит жить с болью везде.
-
с мая по поздний август, когда в сытую серость стен врывается зелень,
как-то особенно грустно, что надо жить, а жить не выходит.
из дней получаются блиняные комочки. каждый первый насквозь горелый,
каждый второй - это первый.
с мая по поздний август с раннего утра - время большого солнца,
а ввечеру - время крошечных мотыльков. они тянутся к свету.
кажется, что поднимут дом.
так и взлетим когда-нибудь - думает Зоя
и открывает светлую кухню в темную ночь.
когда-нибудь это теперь.