Любовь Байкера

— Прости! Я не могу сегодня.
Пойми меня, не хмурься, брось!
Сейчас я просто не свободна,
тут дел по горло набралось...

— Нашла другого? Что за цацки!
Купилась на барыгу вся?
Ты  выглядишь премандобляцки:
Снегурка! — грязно выругался

и резко повернулся, сплюнул
и сигарету в снег швырнул,
и в ту минуту ветер дунул
и в ней вдруг сердце шевельнул.

А он поплелся, дурень в торбе,
так не сказав «прощай-прости»,
как будто все земные скорби
хотел с собою унести.

И в этот миг она любила
его (и только в этот миг),
подонка, пьяного дебила,
вот-вот взревущего, как МИГ.

«О, как уходит он красиво!
Дорога скатертью! Счастливо!
Свободен, ан не радует?»

Вот, оседлавши драндулет,
ногою дрыгнул: «Дранг нах Остен!»
И — нет... (лишь выхлоп в рыхлый снег).
Постой! Куда ты, печенег?!
Но след простыл средь мятых простынь...

Когда на МКАДе, как назло,
его с откоса занесло,
он хныкал, он скулил: «О, сжалься!
Помилуй, милая!» — в ответ
лишь тишь да звезд мертвецкий свет.
Как занавес, снежок снижался
и  город тихо засыпал,
и  город тихо засыпал...

Снежинка — неженка.
Слезинка — беженка.