Андрей Германов Большие снега Големи снегове

„ГОЛЕМИ СНЕГОВЕ” („БОЛЬШИЕ СНЕГА”)
Андрей Димитров Германов (1932-1981 г.)
                Болгарские поэты
                Переводы: Геннадий Прашкевич, Владислав Шапошников, Терджиман Кырымлы


Андрей Германов
ГОЛЕМИ СНЕГОВЕ

Да стъкнем борови дърва във печката, това остана
да свършим. Клечица кибрит – и тя ще пламне разгоряна.
Ще бъде полуздрач и прелест, жар-птици с алени крила,
дорде леглото стелеш ти, ще затанцуват по тавана.

Единствено със здрачина наметнати, ще се прегърнем.
Изпуснатото в младостта ще искаме да си възвърнем
между признания горещи, във полусън, с полуслова…
Така ще отлети нощта, преди дори да се озърнем.

Когато станем сутринта, ще бъде ясност безпощадна.
От пепелта напразно аз искра ще искам да открадна.
Но и тогава с благодарност от все сърце, от все душа
аз ще целуна твойта длан, по детски тясна и прохладна.

Ще скръцне пътната врата, пред нас ще легне пътят снежен.
Все по-далеч и по-далеч, все по-студен и неизбежен.
Но в нас, невидимо за други, жар-птици ярко ще трептят
и боров дим, невидим дим ще ни приспива чист и нежен.

               1970 г.


Андрей Германов
БОЛЬШИЕ СНЕГА (перевод с болгарского языка на русский язык: Геннадий Прашкевич)

В ночь щепки белые летят, как звезды в пустоте, веками,
я спичкой чиркну, и огонь, волнуясь, поведет боками,
раздастся, как бесшумный взрыв, и вдруг жар-птицею бесшумной
взлетит и закружит вверху – под голубыми потолками.

И мы смятение порвем руками, шепотом – на клочья! –
все, что потеряно, вернем в теченье бесконечной ночи,
все, кроме давних полуслов, полуобид, полупризнаний,
которых ни один из нас шепнуть и вспомнить не захочет.

И лишь когда придет рассвет, все станет беспощадно ясным,
отчетливее каждый след, прекрасное – почти бесстрастным,
и я напрасно буду звать, искать огня в золе и пепле,
нам мир достанется пустым и до отчаянья опасным.

Мы хлопнем дверью. Мы уйдем. Мир заколдован. Мир заснежен.
И будет холод. Небо – льдом покроется. Лед неизбежен.
Но все равно когда-нибудь жар-птицы огненные крылья
напомнят синий-синий дым. Смолистый, он прозрачно нежен.


Андрей Германов
БОЛЬШИЕ СНЕГА (перевод с болгарского языка на русский язык: Владислав Шапошников)

Остатки дров сосновых мы положим в печь
и спичкой чиркнем – пылко пламя разгорится,
и в полусумерках, – а в этом прелесть есть, –
с крылами алыми – под потолком – жар-птица.

Обнявшись, в полутьме, пытаемся вернуть
что потеряли вскользь мы в молодости нашей,
и нам, в горячности признаний, не уснуть,
до самого утра нам сон не важен.

Но без пощады, ясно скажет мне рассвет,
что в пепле я ищу искру напрасно,
всё ж в сердце ты моём оставишь светлый след,
и жарко я тебя целую, страстно.

Откроем настежь мы заснеженную дверь,
а там – холодный мир и неизбежность,
однако ж дым сосновый сладостен теперь,
жар-птицы алый цвет вселяет нежность.


Андрей Германов
БОЛЬШИЕ СНЕГА (перевод с болгарского языка на русский язык: Терджиман Кырымлы)

В печь брошены дрова сосны. Осталось
зажечь хоть спичкой – пламя разгорится:
в уютном сумраке жар-птицы алость –
пока ты стелешь, – потолку зарница.

Укрыты сумраком, сумеем ли в обнимку
вернуть былое молодости нашей –
признаний жар, недоговорок дымку?..
Ночь пролетит, промчится как однажды.

С зарёй настанет ясность без пощады:
нет в пепле искр. Но снова от души
я поцелую детскую прохладу
руки твоей посмею одолжить.

Ворота скрипнут. Снежный путь всё дальше,
всё холодней, труднее и темней.
Жар-птица нам ещё не раз помашет
волшбой всё тех вакхических огней.