Падший град

В тот день был зной, невыносимый людом,
В тени дубравы, где стоял шатёр,
Сидел старик, ушедший в свои думы,

Пред ним земли немереный простор –
Всё для него, и для его потомков,
То, что Господь рукой своей простёр,

Хоть сей народ был падший и нестойкий,
Но Авраам бы Господом отличен,
Завет с Всевышним заключил пристойный,

За веру в Бога, и Его величье,
За непорочность жизни без греха,
И за правдивость, мудрость возвеличен –

За все дела вся благость воздана.
Вдруг видит он: три мужа объявились,
К дубраве Мапре их вела тропа,

То был Господь, с ним Ангелы явились,
И пал на землю ликом Авраам,
«Владыко мой – к Тебе слова стремились

Всегда мои, за всё Тебе воздам –
Вот тень, вот пища, и омоет ноги
Жена моя. Ты – свет моим  очам,

В моём шатре, устав с большой дороги,
Втроём прилягте, переждав жару».
Господь сказал: «Мы посидим немного,

И снова в путь. Сопутников хочу
Послать в Содом, и всё узнать по правде,
Как пал сей град в пороки наяву,

Скотами став, презренней всякой твари».
«Но я Тебя, Мой Бог просить хочу:
Мой сродник там, сын брата в этом граде,

В нём я уверен, хоть и не хвалю.
Но если в граде пятьдесят невинных
Найдёшь ли душ…» – «То город пощажу, –

Господь ответил, – ради их, любимых».
Но Авраам спросил: «А сорок пять?»
«И ради них не будет истребимы

Содом с Гоморрой, могут мирно спать, –
Господь ответил. – Даже двадцать, десять,
За их невинность не приду воздать».

Меж тем Содом был взбудоражен вестью:
Пришли красавцы, юные мужи,
Их Лот принял и обсыпает лестью,

И мерзкой страстью все опалены –
И млад и стар, собрался люд порочный,
И к дому Лота все устремлены.

И видит Лот: падёт забор непрочный.
«Отдай красавцев, мы познаем их!» –
Толпа кричала Лоту в час полночный.

Он вышел к ним. Но крик, увы, не стих.
«Прошу, о братья, зла не допустите,
Мне гости святы, я, как страж при них.

Две дочки есть, коль страсть кипит – возьмите».
Вдруг вышли двое Ангелов к толпе,
В постыдной страсти в непотребство слитой,

Простёрли руки молча в темноте,
Из рук сошла божественная сила –
И мерзость взвыла в страшной слепоте,

И все бежали, ужасом гонимы.
Сказали гости Лоту: «Час настал,
За мерзость всю сей град падёт казнимый,

Господь к тебе, правдивому послал,
Беги же прочь, спасайся на горе!»
Взошла заря, а Лот чего-то ждал,

Никак не мог он внять своей судьбе…
И взяв жену за руки, дочерей,
Их повели два Ангела во тьме,

Вскричали Лоту: «Прочь стремись скорей,
Не обернитесь только по дороге!»
И вмиг исчезли. Тут же свет огней

На небе вспыхнул, словно солнц премногих,
И пав на град, всю мерзость истребил,
А Лот с семьёй бежал, не чуя ноги,

И все спаслись, но из последних сил.
И лишь жена через плечо воззрилась…
Владыко в столб солёный обратил,

За то, что знать запретное решилась.