17. Тоскуя по мужчинам, их продолжают избегать

    (предыдущий фрагмент главы-повести «Купеческая вдова» из романа «Евгений О»
        «16. Тебя чуть обнял, а дом вверх дном!»
               http://stihi.ru/2021/07/29/7412)

Не все влюблённые упрямы.
Упрям Онегин – франт, жуир,
Но безусловный наш кумир.
Герой на дне глубокой ямы –
Не век в ней жить, гремя костями,
Хоть фрак на теле, хоть мундир.
Для ослеплённого страстями
Любовь – опасный поводырь.
Совсем осунулся красавчик,
Ну словно конь за вёрсты скачек
В пустыне без глотка воды.

Слуга в тревоге: может болен
Его поникший господин?
Коль аппетита нет, он волен
Звать докторов: пусть хоть один

Найдёт всех мук его причину.
Слуга привычно для почину
Уж и посыльных отрядил,
Однако Женя запретил.

С ним солидарна даже пташка.
Стал кенар петь, как заводной:
На свете жить без женщин тяжко,
А особливо без одной.

Душе с гармонией жить розно
Никак нельзя. Любовь – беда?
Да, безответная всегда
по хрупкой психике бьёт грозно.

В психушку с нею – путь прямой!
Онегин мыкался серьёзно:
И обзывал себя чумой,
И к Кате рвался вновь домой,
Перебирая скрупулёзно
Свои вчерашние, пусть поздно,

Просчёты, вплоть до сальных слов.
Из категории ослов
В ряды коней полез проворно
За призом, словно безголов!
Как жаль, что он не богослов –
Практиковался бы с амвона…
…Проигнорировав козлов
От бань до модного салона,
Потом от клубов до домов,
Была Фортуна благосклонна
К тому, кто должен быть здоров…

Внушала нянюшка Матрёна:
«Пассивно жить и ждать даров
Век от Судьбы?! Она мудрёна,
А для пассивных мир суров».

Герой отчасти ободрён, но…
Не сыщешь дыма без костров,
А ум – маяк для дураков…
…Теперь не надо звать барона
И выбираться с ним на лоно
Природы под цыганский кров.

В герое пробудилась кровь.
Он не косил под Аполлона
И отодвинул сам засов –
Свой дух вернуть рад из полона,
Ловя взаимность неуклонно,
Одолевая суть с азов…

…Поручик наконец-то, словно
Услышал всё ж далёкий зов,
Явился вместо докторов
На ужин звать, а сам, гулёна,
Шёл после двух подряд пиров.

Вошёл спасителем от сплина
Гусар, как триумфатор Рима,
И был в объятья заключён.
– Поручик, ты?! Иль это сон?!
– Ага, бессменный твой гарсон.
   А ты чего же, брат, без грима?! –
Воскликнул Ржевский в унисон. –
   Меня не пустят без грузина
   За стол обратно! Образина
   Его нужна нам позарез!
– Чтоб я вновь в этот образ влез?!

  Уволь. Устал от лицедейства.
  Я – жеребец, а не бугай!
  Напрасно Катю напугал.
– Какой же гений без злодейства?
  А ты же – гений! Так сыграл!
  Какой сценический накал!
  Почти на грани чародейства.
  Как ты ей пел, ведь я слыхал.

– Я разве пел?                – Ну, это в смысле,
  Как ты забалтывал. Помысли,
  Кто так ещё сыграть готов,
  Не предвещая катастроф
  Разоблаченья? Всё ж чревато.
  Всё ж не на дудке для коров.

  Какая в голосе соната!
  Ей Богу, ты – актёр, что надо!
  Какая роль! Какой акцент!
– Ни для какого променада
  Не стану ряженым!              – Отрада
  Моя, Раиса, на презент

  Уж очень падка. В самом деле,
  Ей был обещан Церетели.
  И как явлюсь я без него?
– А ты меня возьми! Всего,
 
  Как есть, без лохм и без акцента.
  Срывать твои аплодисменты
  Хочу, играя сам себя.
– Ну, значит, нынче не судьба

  Увидеть Раечке грузина.
  Сведу я с ней тебя, козлина.
  Кунак – в кабак, а побратим,
  То бишь Онегин – поглядим,

  Как компенсирует Раиске
  Грузина, падкого на сиськи.
– Она – грузинская княжна,
  Иль ей    свежатина    нужна?!

  Зачем, к примеру, мой    грузин    ей?
– Я сам не знаю ни хрена.
  Совместный план они с кузиной
  Пока скрывают от меня.

– Считай, что я заинтригован.
  Каких же ждать от них фиговин
  В мой адрес? Пару или горсть?
  Для них Онегин – новый гость.

  Коль я, приехав к ним под мухой,
  Смешаюсь с пьяною толпой,
  Меня заметят ли?            – Гурьбой      
  Подхватят. С харей лопоухой
  И то бы приняли, с любой.
  Шучу. Понадобился ухарь,
  Чтоб был не хуже нас с тобой.
– Вот ты – шатен, а Жорж – как уголь…
– Неважно. Лишь бы не рябой

  И от монашества свободен.
– Какой ещё б им был угоден?
  Уж, вероятно, не сопляк.
– Ещё, чтоб был он благороден.
  Не из больных. Не из уродин.
  И не такой, как я, пошляк.
  Не вурдалак и не вахлак.

  И чтоб он не был дурачиной,
  Но был всегда во всём мужчиной.
– И для кого ж, хотел бы знать,
  Решил парик я нынче снять?

– Да ты, я вижу, оживился.
  Ещё б немного и женился
  Заочно. Только вот на ком?
  Поверь, я сам с ней не знаком.
                *          *          *
Ещё держась особняком,
Онегин с Ржевским огляделись,
От женских взоров перегрелись,
Как от заправки коньяком.
А дамы тут – краса и спелость.
Из тех, с кем был гусар знаком,
Кто б синим мог бы стать чулком,
Коль все на почве флирта спелись?
Для Сашки тут все дамы – прелесть!

Хохмить он начал прямиком,
Поскольку дам не счесть кругом.
Раиса, помня о другом,
Не видя Ржевского-нахала,
Едва лишь голос услыхала,
Так и вскочила, аж рывком –

Гусар явился с новичком!
С таким знакомиться приятно.
Сама с красавчиком приватно
Она не прочь упасть ничком,
Чтоб даже чуб стоял торчком!
Во всём хозяйка адекватна
Тому, что страсть привносит в дом.
Себя сдержала, но с трудом.

Мечта у Раи боевая,
Не приглушённая стыдом.
Саму себя перебивая
В сумбурных мыслях и вливая
В себя мечты лишь об одном,
Она сомлела белым днём
И миг была едва живая:
«Как разговаривать начнём –

Я, как простушка рядовая,
Не устою пред новичком!
Каков! Да он и грудничком
Ещё при няньках пребывая,
Их свёл, наверное, с ума!
Коль он пришёл не с бодуна,
Такого парня    мне     бы»! – Рая
Разорвала бы скрепы рая,
Чтоб опьянит там без вина
Того, в кого так влюблена!

Язык сквозь губы аккуратно
Пролез, и кончик плотоядно
Накрыл губу и вдоль скользнул,
Готовый броситься в разгул,
Но быстро втянут был обратно.
У Раи вспыхнули глаза
И всколыхнулись телеса:

Какой мужчина в поле зренья!
Его лицо, телосложенье
Она сумела оценить
На грани головокруженья.

Вот, напустивши томный вид,
Она несёт гостям бисквит
И обволакивает взглядом
Героя, с ним красуясь рядом.

(Над ним её бессильна власть,
Но Рая ласковей Катюши.)
Не ей скрывать от гостя страсть.
Корсет на ней затянут туже,
Чем надо, чтобы не упасть
Кокетке в обморок. А может,
Ей гость проблему снять поможет?
Он вправе всё снять или часть.

За вечер мысли о Катюше
Не вдруг ушли на задний план.
Раиса – баба-ураган!
Вмиг улестит – развесь лишь уши
И осуши бокал вина.
Но ведь Раиса не одна.
Её кузине, бойкой Ксюше,
Досталась роль опекуна
При Жене. Эта роль скудна

Была и скромностью, и тактом.
Казалось очевидным фактом,
Что не для красного словца
Тут обласкали молодца.
Как только Ксюша захотела
С ним пошептаться тет-а-тет,
То оказалось, что на terra
Incognita прольётся свет

Отнюдь не здесь и не на Ксюшу.
Да, по его крутились душу
Раиса с Ксюшей допоздна,
Но плоть его другой нужна.

И уж, конечно, интриганки,
Оповещая о приманке,
Ему не скажут, кто она:
Княгиня или же княжна.

Как раз вот с ней-то, с незнакомкой,
И предназначено ему
Свести знакомство самому,
Но с занавешенной иконкой.
Когда бы речь про рандеву
На публике в беседе громкой
С ним завели, то наяву

Он всё воспринял бы, как шутку,
Ну а во сне бы… сон свой чуткий
Прервать не трудно и щипком…
Однако русским языком

И заговорщицки келейно,
Заведомо благоговейно
Перед секретностью, ему
Предложен адюльтер – в плену
Недоговорок и загадок!
А флирт? Сам по себе он сладок
Игрой улыбок, переглядок
И строк про ночь и про луну…

Запретный плод? – сквозь пелену
И неизвестность путь к нему,
Пусть и заманчив, но не гладок.
Герой готов ли ко всему?
Что если будет вдруг ему
Весь облик незнакомки гадок,
Не говоря уже про нрав?

Как будто мысли прочитав,
Спешит развеять опасенья
В нём проницательная Ксения:
 – Вам предлагают не старьё
И не уродство. Вас в    капкан    мне
Не затащить и на аркане.
Поверьте, женственность её
Не вызывает нареканий.
Герой польщён, но то – лишь ранний
Симптом того, что про спаньё
И сам задумался он, рьяный.

Но в свете много Ксюш и Кать –
У каждой есть тоска-кручина.
Герою впору лишь икать
И в изумлении моргать:
Не всяка баба иль дивчина
Его б к себе заполучила.
Но для пикантного почина
Все вправе, надо полагать,
Изведать, что он за мужчина.

А Ксюша продолжала чинно
Ему суть дела излагать:
– Истосковавшись по мужчинам,
  Она, по вычурным причинам,
  Их продолжает избегать.
  Мол, что такое страсть?  –   дурман    лишь!
  Но для чего    себе-то    лгать?
  Свою природу не обманешь.
  Так будь добра, любой    изъян    аж,

  Себе на пользу обратить!
  Сластолюбива? – значит, прыть
  Пора использовать в постели.
– Но чьей обязан я затее
  Своим досугом в эту ночь?
– Вам любопытство превозмочь

  Своё придётся, коль хотели б
  Носить и дальше вы свой череп
  На теле крепком и живом.
  При любопытстве роковом
  Исход быть может и летальным.
  Уж лучше всё оставить тайным,

  Но восхитительным. Вас в дом
  Доставлю я в повязке плотной.
  Объятья женщины голодной,
  Изголодавшейся давно
  По ласкам!.. – вам не всё ль равно,

  Кто вас с ума сведёт? Вы, сударь,
  На ощупь проявите удаль!
  К    богине    вынесет вираж!
  Ох,    повезло    вам с вашим удом!
  Ответьте, славненький вы наш,
  Зачем для страсти шпионаж?
   В постели    каждая  –  блудница!
   В постели будете трудиться –
    Вот там-то и войдёте в раж…

Герой не прочь был разрядиться
И в адюльтере взять реванш,
Но жаль ломаемых традиций…
Смешно котом в мешке прельститься –
А вдруг не дама там, а шарж?!
Его влекла взаимность, либо
Определял он сам свой выбор,
Сам женский выбрать мог типаж
И подходящий антураж.

        (продолжение в http://stihi.ru/2021/07/31/6431)