Рассказ Слесарь Володя

               
«В детстве меня часто били. Я вырос скромным, застенчивым ребенком. Моей жизнью были лишь школа и дом, в свободное от учебы время меня никуда не пускали. Дома отец заставлял меня драить полы  и нянчить  двух сестренок и брата. Несмотря на то, что я на три года был старше своего брата, я далеко отставал от него умственным и физическим развитием.. Я всегда был будто беспомощным, неспособным за себя постоять. Женская ласка не была мне знакома, мать оставила семью незадолго после рождения младшей сестренки Маши. Отец грубо обращался со мной, многого требовал, иногда после долгих дней работы по дому я в измождении падал в обморок. Я был слабым ребенком, в отличии от своего крепкого, здорового и сильного брата Славы. Однако, вся работа сваливалась на меня. Отец поздно приходил с работы, около полуночи, а я обязан был купить необходимые продукты, покормить сестренок (мы с братом обедали в школьной столовой) , почистить картошки на следующий день, убраться в квартире, сделать уроки, помочь с уроками брату, в чем он однако никогда не нуждался, поиграть с сестренками, приготовить отцу ужин и уложить всех спать. Сам я каждый раз дожидался отца. Он приходил уставший и безразличный ко мне и ко всему. Иногда он ругал меня, что я еще не сплю, но чаще всего не обращал на меня внимания. Я наливал ему чай, садился с ним за стол и спрашивал, как прошел день. Он никогда не отвечал, да и я никогда не интересовался. Я надеялся, что он хоть что-то скажет мне помимо будничных упреков и нравоучений. Он хотел сделать из меня порядочного человека. Не знаю, получилось или нет… Мне никогда ничего не хотелось. Я никогда ни о чем не задумывался. Я не испытывал никаких чувств. Единственным, что меня интересовало и заставляло просыпаться каждое утро была персона отца.
 Это был сильный коренастый мужчина, слесарь-ремонтник по профессии. Несмотря на свою пролетарскою деятельность, он был человеком глубокой натуры. У него было одухотворенное задумчивое лицо с печальными серыми глазами, прямым носом и красиво очерченным ртом. Его смуглое, вечно усталое лицо всегда казалось сосредоточенным на чем-то далеком и несуществующем.  Он жил какой-то долгой и беспробудной идеей, неосуществимой мечтой. От осознания этой неосуществимости и презрения будущности он постоянно был печален, задумчив и безразличен ко всему вокруг происходящему. Трудно сказать о чем мечтал он, будучи подростком я целыми днями перебирал различные варианты, пытаясь найти наиболее правдоподобную причину его отрыва от реальности. Некоторое время, я полагал, что он не может забыть и отпустить уход моей матери. Она уехала заграницу с богатым американским брокером, оставив отца с младенцем и тремя детьми. Отец любил ее, она некоторое время отвечала взаимностью, но в период послеродовой депрессии идея, постепенно образующаяся в ее голове, созрела. Ее смущала деятельность отца. Пролетарий, вечно занятый грязной работой, не был ее мечтой. Она была учительницей истории, умной и начитанной. Отец всегда стремился к ее высоко образованности, ночью читал исторические книги и зарубежные романы, которые она знала почти наизусть от самой юности. Она была теоретиком глубины, он -практиком. Его чувства были развитыми, что делало его очень мудрым человеком. Она была черства. После ее ухода эта черствость перешла к отцу. Он не прекращал заниматься саморазвитием, углубился в чтение поэзии и русской литературы, но историю оставил. Он не забывал ее, хранил фотографию и презирал коллег, склоняющих его к повторной женитьбе. Он поставил крест на личной жизни, единственной  целью его существования была работа. Он жил чтобы работать, и работал чтобы жить и кормить детей. Дети перестали быть для него цветами жизни. Они стали горьким напоминанием о разбитой судьбе и неизгладимом предательстве. Отец занимался лишь моим воспитанием. Я в глубине души был благодарен ему за те удары кожаным ремнем, которые он наносил мне каждое утро, стремясь показать мне всю боль жизни и приготовить к бесполезному по его опыту существованию. Он учил меня жить чтобы работать и работать чтобы жить. К десяти годам я уже выучился азам физики и металловедения и чтению простейших чертежей и кинематических схем. На рассвете отец будил меня и  сажал подле себя. Он начинал монотонно повторять физические законы, водить тупым карандашом по старым чертежам. Ему было все равно- понятно мне или нет, он даже не спрашивал, однако я выучился, поскольку слышал одно и то же каждое утро на протяжении многих лет. Иногда он рассказывал о практической работе, создавая эскизы деталей и осуществляя нарезание резьбы. У нас было много рабочих инструментов и я с ранних лет прекрасно в них разбирался. Несмотря на свою слабую память, умственную и чувственную неразвитость я научился многому в те детские годы. И все благодаря отцовскому методу безразличного повторения, отчужденности от меня и моего возрастающего интереса к его персоне. Мне хотелось угодить ему, чтоб он лично ко мне обратился. Он казался лишь сухим лектором и только побои говорили о том, что я его сын и он что-то чувствует. Он бил меня не потому что я не мог сделать притирки материала или прочитать чертеж, а потому что я был слабым. После утреннего урока слесарных операций он окидывал меня взглядом и его лицо становилось презрительно-жалостливым. Дело в том, что он видел во мне не сильного плечистого парня с хорошим глазомером и выносливостью, а худого беспомощного мальчика с плохой технической сообразительностью и неразвитой натурой. Он не видел во мне тот образ достойного рабочего, ради которого растил меня, жил и работал. Своим долгом он считал сделать из меня хорошего слесаря, на этом он считал бы цель своего существования выполненной. Он работал, чтобы вырастить меня и жил чтобы научить меня работать. Я всегда удивлялся, почему он занимался мной, а не способным , обладающим физическими и умственным задатками Славой, который был любимчиком моей матери, в следствие чего и обучился рано грамоте и рос любознательным мальчиком. Если бы отец им занимался, возможно они бы оба были счастливы. Славе всегда не хватало внимания, а отцу способного сына. Однако жили они разными жизнями. Отец очень редко разговаривал с ним, как и с моими сестренками. Они были для него как бы чужими, далекими и неинтересными. Поэтому их воспитание он возложил на меня, как на старшего. Изредка он покупал сестрам игрушки и спрашивал у брата об учебе. По началу я думал, что он недооценивает Славу из-за того, что плохо его знает. Потом я понял, что он любил меня, как старшего, еще заставшего рассвет его отношений с матерью, самого раннего ребенка. Потому он и занимался мною, воплощая во мне образ навеки ушедшего. Почему-то он не сомневался во мне. Он полагал, что побои приводят меня в чувства, выводят из состояния нравственного бездействия. И он сильно бил меня. Сначала я молчал, что выводило отца из себя и он хлестал меня ремнем до тех пор, пока я не начинал кричать. Мои рыдания не вызывали в нем ничего, он лишь успокаивался и уходил на работу. Так проходили годы, я делал все по предписанному отцом сценарию, бесчувственно повинуясь ему. Так я дожил до пятнадцати лет, когда моего отца не стало.
Это был долгий осенний день. Я, сделав уроки и всю работу по дому, оставил сестер Олю и Машу рисовать недавно купленными Славой фломастерами, а сам сел перед зеркалом и стал себя созерцать. В зеркале я увидел к собственному удивлению достаточно смазливого парня. Мне тогда никто не нравился и я считал себя неполноценным , видя ребят одноклассников прогуливающимися с девочками. Однако мне не хотелось ни с кем общаться и уж тем более дружить, как обычно мне ничего не хотелось. И как обычно я сам себе противоречил. С улицы пришел Слава. Он давно стал презирать меня за робость и беспомощность. Этот двенадцатилетний крепкий мальчик был чуть ниже меня. Он сам открыл входную дверь и неслышно вошел. Я сидел перед зеркалом смотря через отражение своих глаз, он подошел сзади и сильно ударил меня по спине. Я вздрогнул, сильная боль пронзила меня насквозь. Он насмешливо и брезгливо посмотрел на мою съежившуюся фигуру, а потом вдруг с какой-то горечью сказал: « Отец-то, знаешь, помер…» Я вскочил и посмотрел ему в лицо, пытаясь увидеть его  привычное шутливое выражение. Но в его подбитых дворовыми мальчишками глазах я увидел безысходную и плохо скрытую скорбь. «Ты правду говоришь?» спросил я дрожащим голосом. «На этот раз, да» сказал он нервно передернув плечами. «Как…?» спросил я широко раскрыв глаза и плохо осознавая происходящее. «Героически»-ответил брат. «Что?» переспросил я. «Героически»- повторил он и сел на табуретку. « По радио только что слышал у Толика… В 12.44 по московскому. На фабрике. Во время демонтажа трубопровода. И… труба упала… Представляешь???» Он запрокинул голову и закрыл глаза. Я смотрел на него около минуты. «Герой.» сказал я, поражаясь собственному выводу. Слава открыл глаза и внимательно посмотрел на меня. «Герой.»-подтвердил он вставая. Он повернулся спиной, собираясь уходить. «Девочкам не говорим пока»-сказал он тихо. «Завтра проснутся, сразу спросят, где он, а я даже  не знаю что ответить…» Слава глубоко вздохнул и  как взрослый  мужественно поднял голову. Я заплакал. Он резко повернулся ко мне и удивленно приблизился. «Ты что? Жалко? Не жалей. Героев не жалеют». Я покачал головой и сказал сквозь слезы: «Не потому что жалко». «А почему? Любишь?» «Да.» ответил я почувствовав впервые легкость и раскрепощенность. Я впервые понял и как мог выразил свои чувства. «И я…»сказал Слава, положив мне руку на плечо. Я обнял его, он сначала удивленно отпрянул, но потом сам заключил меня в объятия.
«Ты мне брат,» - мудро сказал он. И я прильнул к нему как ребенок к отцу.
«Ты мне брат,»- повторил я.
«Прости меня,»- сказал Слава, «Ты теперь другой, и ты таким будешь. Ты настоящий теперь…»
«Я настоящий,»- повторил я. Мы посмотрели друг на друга и пожали друг другу руки. Не знаю, что со мной тогда случилось… Может личность отца в полноте открылась в моем понимании, дав  волю всем моим идеям и мыслям, которые до сего момента оставались нетронутыми. Может, образ отцовского геройства вдохновил меня, вселив понимание собственной ответственности. Было такое ощущение, что вся пелена чувственной ограниченности спала с меня. Я почувствовал, что Слава мне брат, а Оля и Маша сестры. Я почувствовал, что я сын почетного работника РФ, слесаря-ремонтника 6 разряда Быстрикова Алексея Федоровича. Я осознал, что будущее нашей семьи на мне и Славе. Мне стало страшно, что я старший и стыдно, что Слава для меня как старший брат. Я уже гражданин самой большой страны. Я хочу работать для нее и жить. Во мне проснулся образ отца, который медленно еще при жизни оставлял во мне свою любовь к Родине, рвение работать. Но мне еще очень мало лет… и как я буду жить?
На следующее утро Слава позвонил тете, сестре отца. Она была очень бедной, но заботливой и любящей женщиной. Она похоронила отца, своего любимого брата Лешу, который так редко звонил ей… и так мало интересовался ей после распада его семьи. Тетя взяла нас к себе. Мы жили очень скромно в тесной съемной квартирке. Она работала медсестрой в городской больнице и часто оставалась на ночные смены. Сестренки пошли в школу, Славик решил примерно учиться и порвал все связи с дворовыми ребятами, загоревшись мечтой об университете. Я поступил в техникум, где старательно изучал отцовскую профессию. Этот выдающийся человек, еще при жизни возбуждавший во мне любопытство и живой интерес, стал для меня примером. Я провел со Славой анализ его качеств и убедился, что если бы не тяжелый удар жизни, от которого он сам не захотел излечиться, он был бы хорошим отцом четырех детей. Тетя рассказала много хорошего о его персоне. По ее словам он был открытым, общительным человеком, прекрасным семьянином. Я решил забыть о его видимом безразличии к нам и обратиться к его рвению сделать из меня достойного рабочего. Я решил оправдать его доверие. И вот теперь я слесарь-ремонтник пятого разряда. Мне 25 лет. Мой брат учится на инженера-механика. Сестры заканчивают школу. Я как могу помогаю тете. Одно время мы пытались звонить матери. Она не отвечала. Думаю, вряд ли ее что-то изменит… Как думаешь?» - спросил высокий стройный молодой человек у маленькой хрупкой девушки двадцати лет, все это время внимательно слушавшей его, слегка наклонив голову. Молодые люди гуляли по Арбату. Был солнечный день 27 мая. 
«Вова, ты герой»- сказала девушка остановившись и внимательно посмотрев ему в лицо. « Ты настоящий герой нашего времени… Как у Лермонтова, знаешь?»- она с наивным детским доверием положила ему руку на плечо. Он робко улыбнулся и сказал: « Не помню… И вообще, я не герой. Какой я герой? Герой это тот, кто спасает людей, кто жертвует жизнью, кто трудится и … Мужественно переживает все трудности. А кто я?»
« Хорошо… Ты МОЙ герой! МОЕГО времени!»-рассмеялась девушка встряхнув золотистой гривой волос.
« Вета, давай присядем где-нибудь. Мне кажется, ты устала от моего долгого заунывного повествования, правда? Расскажи мне лучше что-нибудь о себе. Обо мне ты уже много узнала.» Они присели под прохладу зонтика одного из кафе. Наслаждаясь редкими моментами легкости и исполнения давнишних еще детских грез они смотрели друг на друга, не замечая тихо подошедшего официанта.
«Что я могу тебе о себе рассказать?»-спросила Вета.
«Уж точно не про филологический факультет»-мягко сказал Володя. Он был далек от литературной посвященности Веты, ее любви к исследованию произведений и авторов, ее романтизма и сентиментальности. Он был прямым, простым парнем, пережившим в детстве легкую стадию аутизма. Хотя по  научным выводам и диагнозам никогда не нужно судить о внутреннем состоянии человека. Быть может, в его слаборазвитой натуре когда-то проснется или проснулся бы человек чувствующий гораздо сильнее и глубже всех людей на свете…
Вету смущала его отчужденность от мира искусства и простота. Она знала, что он обычный рабочий из пролетарской семьи. Ее отец хотел видеть ее лишь с образованным успешным карьеристом, а еще его смущало, что Володя верующий. Вета разделяла мировоззрение молодого человека и они вместе посещали церковь. Вета с Володей пришли к Богу в одно время. Он после смерти отца и исцеления от пагубной бесчувственности и отчужденности, она после смерти матери и осознания глубокого одиночества. Молодые люди встречались уже месяц. Все было хорошо, но Вета чувствовала в себе отсутствие простоты и нежелание принять Володю как равного себе. Она смотрела на него как бы свысока, хотя и называла его своим героем. Она считала его человеком с тяжелой судьбой, кому суждено всю жизнь провести в ремонтных работах. «Он не такой как я. Мне трудно.» думала Вета, ничего не говорив об Этом счастливому Володе.
Кончалось лето. Свадьба была запланирована на середину сентября. Отец Веты смирился с ее решением и махнул на нее рукой.  Девушка молча ждала этого дня, ее будущее казалось ей туманным. В ней просыпалось возмущение, однако, она любила Володю, но эта любовь скорее походила на затянувшуюся влюбленность. Она чувствовала, что ослабевает и в любой момент испытания падет.  Вете было страшно.
Володя был счастлив, он с нетерпением ждал того дня, когда сможет быть навсегда рядом с Ветой. Он почувствовал ее легкую  неискренность и сдержанность в последнее время, но подумал, что она просто волнуется в предвкушении одного из самых счастливых дней жизни…
               
                ***
Время неумолимо срывало календарные листы. Уже 30 августа. Завтра день, который когда то был праздником, встречей с друзьями. Светлый день, который снова и снова перенесет в воспоминаниях в школьные годы. У озера сидел молодой человек, студент уже четвертого курса, будущий журналист. Рядом с ним была миловидная белокурая девушка, студентка уже третьего курса, будущий филолог. Молодые люди были хорошими знакомыми, приятелями по университету. Им было интересно вместе проводить досуг и все лето они общались по телефону, а иногда встречались.
«Знаете что, Веточка, я подумал? Я подумал, что в нашем обществе стало очень много людей второго сорта. Знаете, все эти рабочие… И дело не только в профессии. Дело в их полной отчужденности от мировой культуры, от литературы, от живописи… Вы замечаете, как они своим незнанием умоляют все достижения человеческого разума? Вчера мы закончили ремонт в маминой квартире. Мы нашли отличного  рабочего. Взял он с нас мало, а всю работу выполнил быстро и качественно. Золотые руки у человека и доброе сердце. Он был готов работать с утра до ночи, однажды принес маме цветы. Проявлял самопожертвенность, ответственность...  Его желание работать напомнило  мне одно высказывание Гете. Когда он закончил, я был очень доволен и  сказал ему прощаясь: «Всякий кто работает только для себя, страдает. Работая для других, человек разделяет с ними его радость» Он улыбнулся, оценив высказывание. Я сказал, что мысль эта не моя, а Иоганна Гете. Он будто не понял, что я произнес. Я и поверить не мог что он не знает этого имени. «Быть может это очень известная личность, раз вы так говорите»-ответил он , когда я повторил имя философа. Сразу этот человек упал в моих глазах. Это молодой парень, лет двадцати пяти, а теперь представьте,Веточка, какое растлевающее влияние могут оказать подобные люди на современное общество, ососбенно на молодежь!»
Девушка посмотрела на молодого человека пустыми уставшими от внутреннего борения глазами и неестественно сказала как будто заученную фразу: «Дай таким людям шанс». В голове ее проносилась назойливая мысль:  « Как досадно, как позорно, что он еще не знает… А ведь совсем скоро, он вероятно, прекратит со мной общение, ведь через две недели этот день…»Вета закрыла лицо руками. «Что с Вами?» спросил молодой человек немного отодвинувшись от девушки.
«Ничего…А как звали этого рабочего? Нам с отцом скоро он понадобится, будем делать ремонт.» «Володей звали его. Могу Вам телефон его дать. Он мне говорил, что сын почетного работника государства. Быстриков фамилия. Я вспомнил, что подростком был, когда во всех газетах писали как слесарь Быстриков погиб, когда на обогатительной фабрике трубу чинил. У  меня одноклассник был Слава Быстриков, его сын.»
Молодые люди встали и медленно пошли вдоль озера, тихая гладь которого отражала розовеющее небо заката. Молодой человек взял девушку за руку, она уже не препятствовала, она оставила позади туманное будущее и решила навсегда забыть о его главном виновнике…
               
                ***
Конец ноября. Утром шел мокрый снег. Сейчас прескверная погода, сильный ветер. В маленькой квартирке сидели двое. Печальный молодой человек и сочувственно-грустная пожилая женщина. Они сидели молча… Чай давно остыл и был таким же холодным как тот утренний мокрый снег, заставший молодого человека в пути в эту маленькую квартирку.
Женщина прервала молчание: «Ты не мучайся. Значит для тебя другая судьба… Значит так надо.» Молодой человек угрюмо молчал гоняя по столу одинокую пряничную крошку.
«Оля то сегодня пятерку по итоговой контрольной работе получила, а Машуня четверку по диктанту. Сейчас вот к подругам на дачу поехали. Да я вот думаю, какая дача… в такую-то погоду. Но разрешила им. Тебя ждала, не до них было, и потом думаю, пусть отдохнут».
«Ирина Валерьевна, Вы наверно устали? Ложитесь-ка спать, я домой поеду.»
«Домой ? в такую то погоду….»заволновалась женщина тревожно глядя на племянника. «Володя, три месяца прошло, а тебе все не лучше. Ты сам подумай, было в ней что-то не то. Я с самого начала заметила. Заметила, решила, неладное будет что-то… А ведь говорить тебе не могла, вы с братом люди вольные, вам что говоришь, что нет. Давно я это уже поняла…» старушка заговорила и ее болтливую суету было не остановить, Володя встал и собрался уходить.
Вечером того же дня появилось стихотворение. Простое, как и сам его автор, никогда не увлекающийся стихосложением, литературой и искусством. Это стихотворение стало победой. Настоящей победой сына непобедившего отца.
 
«Медленно уходят дни и месяца,
В мыслях остаются первые слова.
Кто сказал - неважно, важно лишь одно-
Расставанье-горе, но пройдет оно.

В долгую дорогу отправляюсь я,
Каждая разлука- сущность бытия.
Расставанье с другом, с мыслью дорогой,
И тоска на сердце, но борюсь с собой.

Малый путь проделан,впереди -туман,
А идти непросто, слишком много ран.
Мысли о вчерашнем силы не дают,
Вера и смиренье в сердце оживут.

То, что было-было, умерло, прошло,
Счастье в жизни прежней сердце не нашло.
Снова расставанье, снова много слез,
Только день вчерашний- есть предмет всех грез.

Но зачем терзаться и зачем скорбеть?
Ведь для жизни прошлой легче умереть.
То что было-было, нет и не вернуть
Может приготовлен сердцу новый путь?

Новые герои, новые мечты,
С прошлым попрощались, сожжены мосты.
Но в душе покоя мысль не дает,
Тихий образ горя снова восстает.

Горе по утрате прошлого пути,
Но возврата точки больше не найти.
Надо жить сегодня, что поделать, друг,
Ныне невозможно избежать разлук.

Снова будет старым, что сегодня есть,
Будут расставанья, их уже не счесть.
Почему теряю, то что так любил,
То, что было жизнью, то что я хранил?

"Это потому что Я тебя позвал,
Чтоб ты в жизни этой новое познал.
Чтоб со Мною вместе ты теперь пошел,
Чтобы в совершенстве счастье ты нашел.
Если не захочешь ты со Мной пойти,
Скорби испытаешь на своем пути.
Друг, не надо больше жизнью прежней жить,
Мыслей и героев в сердце всё хранить.
Лучшая надежда-это новый путь,
Надо новой жизни двери распахнуть.
Преобразованье нового ума-
Есть твоя задача, заповедь Моя".

После слова Бога просто отпускать,
Боль разлуки частой легче проживать.
Больше не терзаюсь, больше не томлюсь
Расставанье-рана, верю- исцелюсь.»

Через пять лет слесарь Володя стал работником на  крупном государственном предприятии, заработав хорошую репутацию, он стал уважаемым человеком среди коллег и знакомых. Еще через десять лет он был награжден Почетной Грамотой Министерства промышленности и торговли РФ.
-«За десять лет работы на предприятии Владимир Алексеевич добился высоких показателей в слесарном деле, в совершенстве овладел технологией и инструментом»-сказал старший мастер участка приехавшей группе журналистов.
Володя счастлив еще и потому, что нашел ту, кто может  разделить с ним все тяготы этой жизни. Татьяна Быстрикова- обычная учительница начальных классов, ее восхищает работа ее мужа, а также его непростая жизненная история. И больше всего ее восхищает его победа над тем, что не смог победить его отец, героически погибший и так и не расставшийся с болью. Володя и Таня родители четырех детей, двух сыновей и двух дочерей.  Мальчиков Володя постепенно учит слесарному делу, каждый раз, как и его отец, повторяя пройденный материал, только с любовью и отцовским вниманием. Его цель – жить чтобы дарить людям радость и быть счастливым, и работать чтобы жить счастливо.