1990-и. т. д. лихие годы

Мне вырывали зуб с уколом и без риска,
Как раз в тот час стреляли в «Белый дом»,
В московский, наш, где оппозиций сном
Скрывался, бушевал в Москве  Бориска. 

Забыв, что рты  открыты пациентов,
У телека  столпились  все врачи.
Грешно сказать, казалось, палачи,
В руках сверкали злобно  инструменты.

А мне не до  стрельбы, конечно, было,
Торчал тампон, свисала челюсть вниз,
Скопившись,  кровь уже  стекала из…,
К тому ж, укола всё  слабела сила.

Смешно, когда мы смотрим  клоунады,
А тут  исчезла целая  страна,
И  мощь Союза  за день  пОпранА,
Бомбили  Дом правительства  снаряды.

Народ был занят бытом и  работой,
Кто в поле, кто учил детей,
А рыбаки тащили груз сетей,
А у шахтёров  уголь  - вся забота.

Уже потом, без коренного зуба,
Прикрыв  рукой припухлую  щеку,
Я поняла, увидеть на веку
Пришлось и мне  хмельного «лесоруба».

Рубили Лес  и разлетались щепки,
Злорадно кто-то руки потирал,
Не кто-то, закордонный Капитал
И свой родной хапуга алчный, цепкий.

Стащили всё, круша до основанья,
И танцевали смело на гробах,
Но поздно нас настигло осознанье:
Те   господа   мечтали   о рабах,

Но о  свободе  лозунги  кричали.
Так  подбирались к недрам и лесам,
Народ  им преподнёс на блюде сам,
От радости  лихие одичали.

Всё в этой демократии сложилось,
Ворованную роскошь - напоказ.
Ворам всегда  неплохо елось-пилось,
Но чтобы был из злата  унитаз???

Да, жизнь прошла, мы лучшее  всё строим…
А зубы что? Не спеть и не поесть,
С "Корегой" только  держится  протез,
Я в утешение стихи слагаю роем:

Жаль, наш  пример не стал друзьям  наукой,
Озлобились, как в древние века,
Но  эйфория  алчности  аукнет:
Придут нацисты, кровь им, как вода.