Шпана

Читал Житие протопопа Аввакума и обратил внимание на такую фразу: «под шпынскую воровскою никониянскою клятвою», которой Аввакум уничижает проводимые патриархом Никоном новообрядческие реформы в русской православной церкви. Задумался о происхождении глагола «шпынять» и о его связи с существительным «шпана». Кажется, никому эта мысль в голову не приходила или не получила должного развития.

По поводу происхождения глагола «шпынять» Шанский говорит уверенно: «Суффиксальное производное от «шпынь» – «балагур, шут, скоморох», переоформление «шпиль» (фиксируется уже в XII в.) – «лицедей, актер», являющегося сокращением заимствования из немецкого языка, «шпильман» – то же. Последнее является сложением Spiel — «шутка, игра» и Mann – «человек». Существительное «шпана» большинство этимологических словарей обходит молчанием или предполагает родство с прилагательным «шпанский» – «испанский». В словаре Черных сказано, что слово появилось в русском языке в начале 20 века и в других славянских языках отсутствует. Происхождение его, вероятно, немецкое Spanedler (бродяга или род воров), spannen – «подстерегать, ждать с нетерпеньем», отсюда польское szpanovac – «следить». Вроде бы неплохое объяснение, и все же…

Шпынями в старину (задолго до 20 века) называли всякого рода насмешников, шалопаев, бродяг, в общем – всякий сброд. Примеры. «От царя и великого князя Алексея Михайловича всея Русии врагу божию и богоненавистцу и христопродавцу и разорителю чудотворцева дому и единомысленнику сатанину, врагу проклятому, ненадобному шпыню и злому пронырливому злодею казначею Миките» (В. Ключевский, Русская история, полный курс лекций).

«Статьёю о шпынях и балагурах хотел я показать только несообразность балагурства с большим чином» (Фонвизин, 1783). «Отчего в прежние времена шуты, шпыни и балагуры чинов не имели, а ныне имеют, и весьма большие?» (там же).

«…во время же св. пения ходят по церквам шпыни, с бесстрашием, человек по десятку и больше, от них в церквах великая смута и мятеж, то они бранятся, то дерутся; другие, положив на блюда пелены да свечи, собирают на церковное строение; иные притворяются малоумными, а потом их видят целоумными; иные ходят в образе пустынническом, в одеждах черных и в веригах, растрепав волосы; иные во время св. пения в церквах ползают, писк творят и большой соблазн возбуждают в простых людях» (С. Соловьев, История России с древнейших времен, 1859 г.).

«Кого ни возьми – либо шпынь ненадобный, либо вовсе жулик…» (Е. Лукин, Там, за Ахероном, 1995 г.).

Цитаты можно продолжить, но, по-моему, значение слова «шпынь» из сказанного вырисовывается достаточно ясно и оно очень похоже на значение слова «шпана». Шпыни – это такие нарушители общественного порядка и спокойствия, публика без чести и совести.

Вообще, шпынями называли не только людей, но и всякие колючки, острые шипы (ср. «колкость, острота» и «шпилька»). Отсюда – «шпень», «шпенёк». Поэтому и «шпынять» часто понимали как «тыкать чем-то острым (в толковом словаре Ушакова – «шпынять булавкой»), а в переносном значении «язвить, острить, подкалывать». Но это уже конец 19 века, а ранее глагол «шпынять» употребляли несколько иначе, причем с предлогом. Сегодня «шпыняют кого-то», а раньше «шпыняли над кем-то или чем-то», т.е. «насмехались, издевались, глумились».

«Один из них весьма язвительно шпынял над творениями первых наших писателей» (Д. Фонвизин, 1778 г.).  «… он счел меня невеждою и худо воспитанным, начал надо мною шпынять; а я, приметя из оборота речей его, что он, кроме французского, коим говорил также плохо, не смыслит более ничего, стал отъедаться и моими эпиграммами загонял его так, что он унялся от насмешки и стал звать меня в гости…» (Д. Фонвизин, 1798 г.). «Наши литературные фланкеры последнего набора шпыняют теперь над этими слабыми мечтателями…» (А. Герцен, 1859 г.).

Вполне возможно, что архаизм «шпыни» с изменением корневого гласного в начале 20 века переоформился в существительное «шпана». Семантика этих слов и их фонемный состав подозрительно близки друг другу. Значение глагола «шпынять» изменилось еще раньше, в середине 19 века. «Все удовольствие его состояло шпынять над всеми этими несчастными нахлебницами, ругать их поминутно и на чем свет стоит» (Ф. Достоевский, 1862 г.). Т.е. «шпынять» стали понимать не как «насмехаться», но более как «упрекать, бранить, укорять».

Добавлю, что «шпень» (мелкий нарост, колючка) было переосмыслено в народной среде в иносказательное «мелкий хулиган»*, отсюда такие обозначения как «шпендель», «шпиндель», «шпингалет», «шпендрик», «шпендюрик», «шкет», которые применялись к малолетним беспризорникам, хулиганам, дворовой шпане. Внутренняя связь этих слов такова: как шпень кого-то задевает, тыкает, колет, так и шпана причиняет неудобства мирным гражданам, но не совершает тяжких преступлений.

*Ассоциативно к этой категории примыкали и другие «непонятные» слова на «ш»: «шантропа», «шалопай», «шелопут», «шелопонь», «шалупень», «шелопня», «шваль», «шушваль», «шушера» и пр.