Философский блокнот

     1.Протособытия - каждому событию предшествует его неполная, недопроявленная и недовошедшая в избыточную силу версия. На протособытии можно основывать предчувствие и интуицию, а на них строить предсказание и предугадывание. При этом Ницше с его "исследованием внутренностей настоящего" отдыхает - можно не вспарывать внутренности, а только внимательнее смотреть на внешнее.
    2. Титаны - это колоссы нижнего мира, олицетворящие силу и стихию Космоса, над ними возвышаются олимпийцы - боги форм и развёрнутого существования. Это можно по аналогии перенести и на жизнь человека, и на развитие общества. Например, Древний Рим вновь возрождает культ силы, который сменяет культ формы Дренвней Греции - римская форма становится внешней и публичной, широко распространённой, но бессодержательной, в отличие от греческой, глубоко пронзающей мир, но сопротивляющейся в силу этого бездумной экспансии.
    3. В момент, когда земной глобус остался один, а небесный глобус, его напарник и прародитель исчез (приблизительно с середины ХIХ века) децентрализация Космоса шла уже полным ходом и не только Земля оазалась песчинкой в безбрежных просторах Космоса, но и солнечная система, но и Млечный путь. Неужели мы отказались от неба в его умном понимании потому, что оно прямо таки навалилось на нас всей своей мощью и безмерностью и в виде компенсации за децентрализацию, решили упрямо придерживаться одной Земли, закрыв как та обезьяна глаза на всё прочее? Мирового целого у нас нет, такой титул мы приписываем исключительно Земле, а всему прочему, то есть Вселенной приписываем неопределённые и даже неопределимые возможные границы.
   4. Человек это рана бытия. Рождение - разрывание пуповины. Отлучение от материнской груди. Контролирование выделения, то есть главных естественных фнкций организма. Не одни отрицательные вещи, а отрицательные вещи, идущие вслед за объемлющими положительными. Пуповина относится к плоду, отлучение от материнской груди к счастью сосать эту грудь, контроль выделений к целому естественной органики. В кризисной ситуации мы можем "обмочить штаны" и это не случано - снимается, приобретённый некогда контроль и организм работает сам без наших "надстроек", полученных через раны и отрицание.
   5. Страшна не сама смерть, а процесс умирания. Радостна не сама радость, а нарастание того, что я ощущаю как радостное.
   6. А ведь пространство это ещё и роли, это места, которые ты занимаешь в игре не на жизнь, а на смерть - в смысле на полноценную жизнь. Пространство это не только внешние расположения объективных предметов, но и временное соотношение удачных и не удачных сил, расставляющих всё "по местам" - некоторая невидимая соотносительность происходящего. Развёрстка события на ключевые позиции. Кто оказался не на этих позициях, а в вакууме - заранее проиграл.
В общем это пространство не ньютоновское и даже не энштейновское с его реальной локальностью и тотальной безразличной внешней наблюдательностью, это такое пространство события, которая не требуется соотносить с другим событием, потому что оно включает последнее в само себя и без этого включения не может случится. Понять это гораздо легче, чем кажется. Событие любви для человека включает событие его любви к матери, и хотя эти события разнесены по времени, пространство, которое они разворачивают в некотором роде является тем же самым пространством, что недопустимо в пределах релятивистской физики. Время прошло, а пространство всё ещё разворачивается - вне и помимо всяких внешних координат, и даже вне и помимо времени.
   7. Существует своего рода ассимметрия в интимных отношениях ребёнка и матери - мать является тем полем, на котором разыгрывается счастье и драма их взаимных полюсов. Не хочет ли сказать Хайдеггер, что такая асимметрия существует и между человеком и бытием? Где бытие выступает и полюсом и основанием для события бытия присутствия? Не существует ли такой же асимметрия также и между добром и злом, а может быть и вообще всеми парными категориями в пределе? Существует ли такая асимметрия в личных любовных отношениях, в которых извечно проповедуется равенство, меж тем как реально и исторически осуществляется тот или иной перекос - к примеру, греческая однополая любовь между взрослым умудрённым мужем и юным, телесно красивым юношей, где очевидно красота последнего служит общей формой их взаимоотношений, движущейся однако усилиями зрелого мужа? А в средние века - любовь Бога и человека, где понятно кто может выступать общим основанием? А в эпоху Возрождения романтический культ дамы сердца, ради которой можно и жизнь отдать? И таким образом, не есть ли равенство половой любви - наше последнее приобретение времени, обязанное своим возникновением капиталу, уравневающему без спроса вся и всех? И не есть ли и не становится ли такая любовь подлинно разорванной, трагедийной и почти бессмысленной в своём осуществолении благодаря потери её общего поля, то бишь потери асимметрии, преподносимой нам как крупное достижение? И при этом реально, до последнего времени в этих отношениях правил мужчина, тогда как исторически мы видели, что удачная любовь была всегда перевесом женской стороны - красоты (Греция), божественности (средние века), формы и символа (Возрождение).
    8. Неприятно поражает не случайное совпадение: в средние века Богоматерь - только носительница сверхсущества, сосуд для богорождения, то есть собственно никакая и не мать в настоящем смысле слова, одушевляющая своег ребёнка; в наш технический век - та же самая мать также становится только приемлемым резервуаром для вынашивания человеческого материала, который теперь можно производить и в колбе. Это обоюдное, реальное исчезновение материнства, проходящее под символами разной означенности не является ли надёжным симптомом, что мы вновь живём в определённом смысле в тёмные века - в тёмные века технологий и вновь потеряли расцвет силы и мощи Возрождения и Нового времени, упустили их порыв и под маркой развития дальнейшего прогресса и процветания, на самом деле откатились далеко назад от радости человеческого свершения?
    9. Пример того, о чём говорил Маркс, что история повторяется дважды, сначала в виде трагедии, а затем в виде фарса. Христианская история Христофора и современный анекдот про крокодила Гену и Чебурашку. Христофор - великан и силач, который призван служа господу переносить путников через бурную реку, помогать их переправе, и вот однажды его просит переправиться малое дитя, но посадив его на плечи и вступив в реку, Христофор ощущает, что дитя словно налилось свинцовой тяжестью, а воды реки поднимаются с каждым шагом и всё больше бурлят. Еле-еле он перешёл реку, а младенц ему и говорит: не удивляйся, я Хистос, которыйнесёт на своих плечах мир, а ты нёс меня - вот почему тебе и было так тяжело. Эта история была ужасна популярна в христианском мире, и наверное не стоит говорить, что к ней относились на полном серьёзе и с полным вниманием. Однако наш анекдот о крокодиле Гене и Чебурашке, который может восприниматься только как шутка или фарс, рассказывает нам о том же самом: Ген, давай я понесу чемоданы, а ты понесёшь только меня.
   10. Это всего лишь средство, но оно божественно, а это не менее, чем цель, но она прагматична - тогда я выберу лучше средство, ведь так я быстрее вернусь к тому, что потеряла в средствах и целях как таковых.