Миф о Лире

 
  С картинками можно здесь почитать: http://www.starboy.name/lira.htm


  Лира, миф о Лире (о Ее рождении, происхождении)

    Поэтика Лиры

    Миф, который забыли написать

    (Когда я думал об Амура мне пришло откровение, изнутри на волне вышло, родилось, захватив меня… вдохновив, сделав одержимым легким безумием, приподнятостью, ощущением силы творчества, прорыва…) 

    Иначе. Рождение Лиры: Откровение в лучах Аполлона.
     Когда я думал об Амуре, во мне вспыхнуло озарение —всплеск, будто волна, вырвавшаяся из глубин, подхватила и понесла, охватив безумием творчества. Я был одержим восторгом, будто само небо шептало мне строки, а пальцы лишь ловили их дрожь...

    Лира — вздох, застывший в стихе.
    Лира — дрожь струны перед первым аккордом.
    Лира — то, что остаётся, когда любовь уже не может говорить.
    Лира — живая. Не просто символ, а девочка с крыльями из нот, рождённая от поцелуя Аполлона и вздоха Венеры.
     И если Амур — дитя, и потому, что любовь всегда начинается заново.
    То Лира — его сестра, потому что лирическая поэзия — это любовь, которая научилась говорить.

   Денница, утренняя Афродита (Венера) на рассвете, купаясь в морской пене, встречала Аполлона, его золотую колесницу, катящуюся по небу, и как планета бросала солнечный и любовный отсвет на море… но потом Венера (и планета, и Богиня, купающаяся в пене) скрывалась, тая в солнечных лучах… А вечером, восходя, совершая вечернее морское купание, снова встречала и провожала бога Солнца, расставаясь с ним… От утренних и вечерних встреч Венеры и Аполлона и родилась Лира – символ лирической поэзии.

    Утренняя и вечерняя любовь светил

Как первая слеза Вселенной,
Рожденная в объятьях ночи,
Афродита, сбросив покрывало тьмы,
Купалась в жемчужной пене прибоя.
Её тело —
Розовый перламутр на влажном песке.
Капли на коже —
Расплавленный звёздный эфир,
Млечный путь.
Её дыхание —
Солоноватый бриз,
Танцующий с волнами
В ритме вечного прибоя.
Но вот —
Золотая буря на горизонте!
На краю мира!
Аполлон мчит свою огненную квадригу,
Расплёскивая золото света
По небесному своду.
Она —
Утренняя звезда,
Бросающая взгляды-лучи
Огненному богу
Сквозь вуаль тумана.
Её отражение —
Дрожащий золотой шлейф
На колеблющейся глади моря…
Афродита в пене
Сливается с солнечным светом —
Две стихии, два вожделения,
Две музыки в едином танце.
О, как сладко их слиянье!
Как трепещет эхо
Между небом и морем!
Как будто сама вечность
Затаила дыхание…
Единение в такт морским волнам…
А вечером — она — 
Вечерняя звезда,
Купальщица в багряных водах,
Ловящая последние поцелуи
На своих влажных плечах;
Впитывающая всецело
Закатное погружение Аполлона…
Их встречи — 
В вечном дуэте:
Любви и света.
Из этого слияния,
Противостояния светил
Родилась Лира – 
Сердце любовной поэзии.
Между небом и морем,
Встречей и разлукой…
Сердце поэзии бьётся
В такт этому вечному дуэту…

Утром и вечером, как поэт,
Я ловлю первый и последний свет
Их любви, купаясь в ней…


             ***   
Любовь богов породила
Лиру из света и пены.
И в музыкальном инструменте
Каждая струна — луч,
Преломлённый в морской пене.

    Примечание. Струны лиры – солнечные лучи Аполлона, форма – Венеры как Женщины. Песты Аполлона заполняют Венеру. Лира звучит божественной музыкой любви.


    Слияние светил: Танец Аполлона и Афродиты
    Он — солнечный бог, чье тело соткано из лучей. Она — рожденная из пены, чья кожа мерцает, как жемчуг в отблесках зари. Когда они сходятся, мироздание задерживает дыхание.
    Прилив и восход
    Аполлон приходит с востока, его пальцы — как первые лучи, скользящие по воде. Он касается её, и море вздыхает. Афродита отвечает ему — её объятия, как волны, накатывают медленно, но неудержимо. Она обвивается вокруг него, как морская пена, обтекая каждый мускул, каждый изгиб его пламенеющего тела.
    Ритм: Танец света и воды
    Они движутся в такт прибоя — он входит в неё, как солнце погружается в море (лучом), а она принимает его, как океан вбирает в себя закат. Её стоны — шёпот волн, его дыхание — горячий ветер, колышущий её волосы, как водоросли в подводном течении.
    Кульминация: Вспышка на горизонте
    Когда волны их страсти достигают пика, небо вспыхивает — сначала алым, потом золотым. Аполлон изливает в неё свой свет, а она, дрожа, отвечает ему всплеском серебристой пены. Их экстаз — рождение новой зари, момент, когда ночь и день сливаются в одном вздохе.
    Он медленно отдаляется, оставляя на её коже следы — как солнечные зайчики на воде. Она же, улыбаясь, превращается в исчезающую звезду на небосклоне.
    И так — каждый день, каждый безоблачный рассвет и закат…

    Не насытиться…

    Аполлон и Афродита: Слияние света и пены
    Первый раз он приходит к ней с рассветом. Сам он уже здесь — в прибое, где волны лижут её бёдра.
    Афродита смеётся... Она протягивает к нему руки, и её пальцы оставляют на его груди влажные следы — морская соль и капли утра. Он касается её, и под его пальцами её кожа становится теплее, розовеет, как раковина, открытая солнцу…
    Они опускаются в воду, но море не смеет поглотить их — оно лишь ласкает, повторяя изгибы их тел. Аполлон прижимает её к себе, и свет, исходящий от его кожи, пронизывает её. Она обвивает его ногами, как волна оплетает скалу, и их дыхание сливается с шёпотом прилива и ветра.
    Он входит в неё, и это похоже на восход — медленный, неотвратимый, ослепительный. Каждое движение — как всплеск света на воде, как отражение солнца в капле. Она стонет, и её голос растворяется в шуме прибоя.
    Они движутся в такт волнам — то нежно, то яростно, то замедляясь, как отлив, то ускоряясь, как штормовой прибой. Море вокруг них пенится, как будто и само не может вынести этого зрелища.
    А когда наступает пик, он вскидывает голову к Зениту, и его свет затопляет всё вокруг — она кричит, и её тело вспыхивает, как утренняя звезда в последний миг перед рассветом.
    А потом — тишина. Только море, только их смешанное дыхание, только золото его кожи и перламутр её тела на влажном песке.
    И так — снова и снова.
    Вечно.

    Вечернее слияние: Закат Аполлона в объятиях Афродиты
    Когда солнце клонится к западу, Аполлон усталый, весь в золоте и багрянце, медленно ступает по кромке горизонта.    
    Его колесница догорает, кони – теперь не пламенные вихри, а усталые волны тепла, опускающие головы к воде.
    Афродита ждёт его, раскинувшись на краю мира. Её тело – уже не утренний перламутр, а тёплая медовая гладь, впитывающая последние капли его света.
    Вхождение: Погружение в море
    Он касается поверхности – и вода загорается. Небо плавится, как расплавленное стекло, а море раскрывается объятиями. Аполлон входит в неё медленно, словно тонет, но это не гибель – а возвращение домой.
    Танец заката: Растворение в любви
    Она обволакивает его, как тёплый прилив. Его лучи, уже не жгучие, а бархатные, пронизывают её глубь, смешиваясь с её влажным дыханием. Они движутся в такт вечернему ветру – не спеша, глубоко, как будто сам океан дышит в унисон с угасающим светом.
    Последние всплески: Прощальный экстаз
    Когда он почти исчезает за линией воды, происходит вспышка – не ослепительная, как утром, а тёплая, багряная, огромная. Это её волны сжимают его в последнем объятии, выжимая из него все оставшиеся искры.
    После: Сумерки и вечерняя звезда
    Он уходит, оставляя на воде алый след. Афродита, теперь уже Вечерняя Звезда, поднимается над горизонтом, сверкая в темнеющем небе. Её тело ещё хранит его тепло, а море – его отблески.
    Это не прощание – это обещание.
    Завтра он снова вернётся поутру.
    Завтра она снова примет его.
    Их любовь – вечный цикл, где закат сменяется рассветом.

    Не насытиться…

    Закатное слияние: Аполлон в объятиях Афродиты
    Вечер.
    Последние лучи солнца дрожат на горизонте, как золотые стрелы, выпущенные усталой рукой. Аполлон замедляет свой бег – его огненная колесница тяжелеет, кони опускают головы, и сам он, утомлённый дневным путём, жаждет лишь одного: погрузиться в её прохладные объятия.
    Афродита ждёт его у кромки прибоя, где вода уже тёплая от его последних поцелуев. Её тело – как морская гладь в этот час: то розовое, то багряное, то почти прозрачное. Она протягивает руки, гоня волны, и море вздыхает вместе с ней.
    Он сходит с небес, и его божественная плоть уже не обжигает, а лишь тлеет, как угли в костре. Первый шаг в воду – и пена вскипает у его ног. Второй – и волны смыкаются над его бёдрами, словно жаждущие прикоснуться к нему.
    Она принимает его, как море принимает солнце – без остатка.
    Его руки скользят по её мокрой коже, оставляя следы, как отблески заката на воде. Она обвивается вокруг него, как морская пена, и её дыхание – солёный ветер, смешанный с ароматом нагретого за день песка.
    Они движутся медленно, в такт вечерним волнам – неторопливым, тяжёлым, знающим, что ночь близка. Каждое движение – как последний луч, пробивающийся сквозь воду. Каждый вздох – как всплеск на закатной глади.
    Он погружается в неё всё глубже, и море вокруг них светится, будто впитало весь его жар. Она стонет, и её голос сливается с криком чаек, провожающих солнце.
    Когда наступает миг наивысшего единения, он запрокидывает голову, и последние капли света стекают с его тела в воду. Она вскрикивает, и волны вздымаются выше, будто хотят удержать этот миг.
    А потом – тишина.
    Только тёплое море, только их переплетённые тела, только небо, которое уже начинает темнеть.
    Он исчезает за горизонтом, но его тепло остаётся в ней – в воде, в песке, в её коже.
    Она знает: утром он вернётся.
    И этот танец повторится.
    Снова.
    И снова.
    Как вечное свидание дня и ночи.

   Лира – сестра Купидона, Амура, Ангела любви… Ангелина…
   Не случайно лирическая поэзия – поэзия любви, поэзия Афродиты, Венеры – также как и лирическая музыка… лирическая Муза… 
   Лиричный – мягкий, тонкий, нежный, эмоционально взволнованный, чувственный, любовный...
   Также Лира – британская богиня искусств.

   (Любовная) лирика – от Лиры

   Лира – символ поэтического творения. И я сотворил… сотворил образ, девочку Лиру, сестру Купидона-Амура – символ лирической поэзии. Точно - я таки поэт! – как говаривал Пушкин, мой Учитель!
   
   И кто скажет, что лиру придумал Гермес, тот неправ. Инструмент лира создан Аполлоном в честь его (солнечной) дочери… ведь лира – инструмент Аполлона, Покровителя Искусств!.. Он создал и подарил Ей его на день рождения от себя и Венеры – богини любви. Родители положили этот инструмент у колыбели Лиры… (Хотя, возможно, Аполлон все же просто присвоил себе первоначальное изобретение маленького Гермеса, впрочем, которое Гермес подарил ему, дабы умилостивить… Так что Гермес, скорее всего, является провозвестником рождения Лиры… Как говорится «наш пострел везде поспел».)

    Почему Амур, а теперь и Лира – посланцы любви, стреляющие из лука, изображаются детьми? Потому что цель любви (мужчины и женщины) – ребенок!.. Но не только, а также страсть, творчество, ребенок- произведение, сублимация любви…


                ***
    (На день рождения Лиры,
     сестрёнки Купидона-Амура)
    …с небес спустился Аполлон,
    Рожденьем музы вдохновлен,
    И вместе с любящей Венерой
    Он лиру положил у колыбели…

    Матерью Афродитой (Венерой) Ее дочь благословлена на пробуждение любви.

    Амур же, брат Ее, подарил Ей колчан со своими стрелами… как младшей сестрёнке…

    Амур же положил колчан,
    Наполнив стрелами любви,
    Дар братом при рожденьи дан:
    Волненье пробуждать в крови
    И превращать любовь в стихи*.
 
    *и в музыку… стихи, поэзию звуков…

    (конечно, "любви-крови" рифма к нашим дням много раз употреблялась, но контексты разные, и мы находимся в началах поэзии)

   На лире играли женщины, потому что она не требовала большой физической силы, и игра на лире не считалось неприличной для пристойной женщины – коль с лирой изображались и Музы.
   Лучший певец и музыкант Орфей получил в награду золотую лиру от Аполлона.

   Примечание. «Созвездие Лира связано с древнегреческим мифом об Орфее, великом музыканте, убитым вакханками. Орфей носил с собой лиру… После смерти Орфея, Зевс направил орла для извлечения лиры из реки, в которую она упала, а затем обоих обратил в созвездия на небе. Лира стала созвездием Лиры, а орел стал созвездием Орла…
    Самой яркой звездой в созвездии Лиры является альфа, более известная как Вега, вторая по яркости звезда в северном полушарии и пятая по яркости звезда в небе. Находясь всего в около 25 световых лет от Земли, Вега стала первой сфотографированной звездой за пределами Солнечной системы. Ее название происходит от арабской фразы «al-nasr al-waqi», что означает либо «парящий орел» или «парящий гриф». Наряду со звездами Альтаир в созвездии Орла и Денеб в созвездии Лебедя, Вега образует Летний Треугольник, астеризм, который можно увидеть над головой в умеренных северных широтах в летнее время.
Примерно до 12000 г. до н.э., Вега была Полярной звездой. В северной Полинезии, она была известна как «whetu o te tau», или «годовая звезда», потому что в какой-то момент звезда ознаменовывала начало нового года. Ассирийцы называли звезду «Судья Неба», в то время как аккадское имя для нее было Tir-ana, или «Жизнь Небес». Для древних вавилонских астрономов Вега представляет собой одну из «Посланников Света.» Китайцы отождествляют звезду с Zhi Nu, феей, разделенной от ее смертного мужа и детей. Японцы, которые называют звезды Orihime, имеют аналогичную легенду.»

    P. S. У меня не было детей... Природа не дала мне такого счастья, а я очень хотел, особенно замечательную маленькую девочку… И вот теперь я сам «родил», создал девочку… Лиру… и буду любить Ее… Пусть это образ, пусть в воображении, и все же символ… на века… Да, она не умрет и всегда останется юной и прекрасной, маленькой хорошенькой девочкой, сестрой Купидона-Амура… такой, как будет угодно художникам… И создал-то я Ее от Богини Любви, Венеры, – тоже символично… Только отцом стал Аполлон. Ну так что ж?.. такова доля рабов… Любви…

    И как это древние греки и римляне не додумали миф о Лире?!. Ибо он привносит гармонию в семью Венеры, у которой теперь двое детей, брат и сестра, символизирующие разделение полов в любви.

    Лира не так опасна для женщин, как для мужчин… Правда, поэтесса Сафо была поражена стрелой Лиры… и писала лирические стихи, посвященные девушкам… Но также Сафо была поражена и Амуром – в любви к поэту-воину Алкею…

 

     Амур мог влюбить свою сестру в кого угодно, в любого смертного юношу, мужчину или бога. Только влюбить Лиру в Ее Мать или любую другую смертную девушку или Богиню по-настоящему, глубоко и страстно, Амур не мог, хотя это могла сделать Лира, поранив себя, но это было табу, да и зачем Ей это было нужно… Зато брат Лиры обладал такой властью, что мог подстеречь свою сестру и влюбить Ее в любого мужчину, даже в самого безобразного. Ведь мать Лиры Венера была замужем за некрасивым кузнецом Гефестом, что, впрочем, не мешало Ей изменять ему… Как говорится, «любовь зла, полюбишь и… Пана…» А все это (влюблённость в мужское) от проказ Купидона-Амура… За влюбленность же в женское отныне отвечает Лира, сестра Купидона-Амура. Да, Амур метит в женскую половину человечества, а Лира – в мужскую. С рождением Лиры произошло разделение любви по половому признаку: на мужскую любовь, влюбленность, за что отвечает Лира, и на женскую, за что отвечает Амур. Если же Лира стреляет в девушку, то получается лесбийская любовь, лиричная, как у Сафо; а если Амур стреляет в мужчину, то получается гомосексуальная. Да, Амур и мужчины… есть в этом что-то гомосексуальное…

    Играть на лире – заниматься любовью с девушкой, женщиной (образ лирных и схожих инструментов зачастую ассоциируют с фигурой женщины, гитарой например).
   
    Примечание. Эрот – ребячливый, ребёнок в душе и метит – в будущих детей: тех, что родятся от любви, пробужденной, вселённой им. И он не хочет расти, взрослеть, желая оставаться ребёнком. Лира также хочет оставаться маленькой девочкой. Их больше любят детьми, у детей мало забот, а со взрослением появляется боле забот, ответственности. Но и любовь не растет, не развивается без взаимности (хотя и безответная любовь может усиливаться, давать свои плоды, например творческие, а взаимная по силе накала ослабевать). Поэтому Амур и Лира не очень-то часто наделяют людей взаимной любовью, ибо вместе с ростом любви влюбленных растут и они, дети любви. Из-за этого редко, когда люди настолько нравятся божкам любви, что Амур и Лира одаривают их взаимностью. По одиночке же Амур и Лира любят стрелять… Зачастую, когда выстрелит Амуру или Лира, у тех, в кого влюбились, может возникать позыв влюбиться в ответ, но Амур и Лира во многом не согласны и редко им удается согласоваться. Даже если и стреляют в ответ, то не попадают, как ни стараются… да и не хотят оба божка взрослеть, им хочется играть и резвиться без забот. И кому из взрослых порой не хочется вернуться в детство, особенно, если оно было счастливым?!. Так и влюбленные склонны вести себя как дети, даже влюбленные старики. К тому же симпатии у Амура и Лиры различны, разные и натуры у людей. Вот отчего так часто любят тех, кто не любит в ответ, и редко возникает взаимная любовь, что перерастает во взрослое, ответственное чувство.

    Примечание. В каждом мальчике живет свой Амур, также как в каждой девочке – своя Лира. В том, кто с полом не определился, может быть и Амур, и Лира.
   
    Примечание. Для взаимной любви мальчиков их Амуры должны выстрелить друг в друга (по сути, один Амур, который не очень-то склонен к пробуждению взаимности). Для взаимной любви девочек их Лиры должны выстрелить (по сути, одна Лира, которая не очень-то склонна к пробуждению взаимности). Амур и Лира – самовлюбленные, ибо естественно любить себя; тем более для совершенных натур быть влюбленными в себя.

   

           ***
    Сила любви:
    Лира на льве,
    Зверь усмирён.



           ***
    Венера, обсыпанная лепестками нежных роз,
    На ложе возлежит… Ее волос
    Касается небесный обруч.
    Амур играет рядом с Лирой в полночь,
    Резвятся милые божки,
    Им любы игры в темноте ночи…
    (А людям страсти снятся сны).
   
    …и рядом на атласном покрывале
    У ног резвящейся любовно пары
    Морская раковина, колыбель Венеры,
    Как символ лона пустотелый,
    Шумящий, – словно волны колыхают
    И во глубины и лагуны призывают…



           ***
    Венера стрелы отняла у Купидона,
    Чтобы проказник не шалил,
    Не поражал сердца престолов
    И государствам не солил (вредил).



           ***
    Амур запутался в хитоне
    Прекрасной Афродиты,
    Ей ножку обхватив в поклоне,
    Материей увитый… -
    Дабы от сладких пут
    Проказника освободила,
    Но не спешит богиня тут,
    Пусть потомится, волокита…   



          ***
    Амур легкокрылый,
    Кудрявый, игривый,
    Творенье любви,
    Гений чистый души.
   

    или

    Амур легкокрылый,
    Стремглавый, игривый,
    Желанье души,
    Гений чистый любви.


    Амур http://starboy.name/tailand/amur.html



          ***
    Прекрасна Эроса головка



          ***
    Лира, прячущаяся с Амуром за гардиной залы королевского дворца…

 

         ***
     Амур на лире заиграл,
     У ног трёх граций сидя,
     Бренча, влюбленный напевал
     О том, что в жизни мило…



         ***
    Задумчивая Лира,
    Царица музыки эфира.


 
    Примечание. «Европейские травники считали цветок нарцисса талисманом, привлекающим любовь женщин».



    Миф о Лире и Нарциссе

    Введение. Из древнего мифа об Эндимионе… «Однажды, бесшумно пролетая над землей, Диана неожиданно остановила своих коней — на холме она увидела красивого молодого пастуха, который крепко спал, лежа на спине, и его лицо было освещено мягким лунным светом. Диана с удивлением взирала на его красоту, и сердце ее наполнилось любовью. Осторожно выскользнув из колесницы, она подлетела к нему, медленно наклонилась и запечатлела нежный поцелуй на его слегка раскрытых губах.
     Юный Эндимион не до конца пробудившись, приподнял веки, и его затуманенному сном взору предстало прекрасное видение. Диана бросилась бежать, но ее взгляд разбудил в нем неугасимую страсть. Он вскочил на ноги, протер глаза, но, увидев, что луна, которая, как ему показалось, стояла совсем близко от него, уплывает вдаль по темному небу, решил, что все это было лишь сном, сладким сном. И он снова улегся на траву, надеясь, что ему приснится тот же сон.
    В ту ночь его желание не было исполнено, зато в следующую ночь, когда он лежал на том же самом месте, сладкий сон опять повторился. И теперь каждую ночь, когда бледный свет луны падал на лицо Эндимиона, он видел тот же сон.
    Диана, как и он, потерявшая разум от любви, не могла проехать мимо, не одарив Эндимиона своей лаской, и, когда ее колесница касалась вершины горы, выходила из нее, подбегала к спящему юноше и быстро целовала его.
    Эндимион и во сне ждал ее прихода и наслаждался ее присутствием, но очарование тайных поцелуев не позволяло ему подать признаки жизни.
    Время шло. Диана, для которой мысль о том, что его красота погибнет от нужды, страданий и тяжелого труда, была совершенно невыносима, погрузила его в вечный сон и отнесла на гору Латмус, где спрятала в своей священной пещере подальше от людских взоров. И каждую ночь Диана приходила сюда, чтобы полюбоваться милым лицом и запечатлеть нежный поцелуй на его губах.»
   

           *** 
    (Эндимион)
    Гений ночи, созерцатель звезд,
    Бог полночных астрономов,
    Между небом и землёю мост,
    Сон, фантазия полётов…


          ***
    Селена ночью в гроте Эндимиона посетила,
    Сияньем лунным с лаской на ложе заскользила…


           ***
    Нарцисс – созданье Эндимиона и Селены,
    Слиянье красоты и лунной ночи,
    Морской на берег бьющей пены…
    Любви творенье, Бога очи*.

    *Бог любуется собой и мирозданием через очи (и сознание) своих творений… ибо не случайно в глубине материи, отраженный Нарцисс увидел себя, свой прекрасный облик…
   
    Известен миф о самовлюблённом юноше Нарциссе, который умер, не в силах оторвать взора от своего отражения… В Нарцисса было влюблено много девушек и юношей, и даже богов, но никто не мог вселить в него ответного чувства любви… Наверное, Амур выстрелил в Нарцисса, когда тот залюбовался своим отражением (картина: Амур, стреляющий в Нарцисса)… Но это было до того, пока не родилась Лира… сестра Амура…
   
          ***      
    (Цветок или юноша)
    Нарцисс, обрызганный дождем,
    Склонил над водами главу,
    Глядя (смотря) на отражение свое,
    Влюбленный в зыбкую красу (в красоту свою).

    (Нарцисс): – Как прекрасен ты, кто там… Ты – это я… Я – это ты… Ты не отвечаешь мне, молчишь – и я буду молчать – и молча любить тебя… Но я вижу, в глазах твоих: ты любишь меня так же, как я тебя… Я вижу тебя – и тем доволен… мне большего не надо… Только видеть тебя и рядом быть… не нужен более никто!..
    Нарцисс хотел есть и решил уйти, но только встал, повернулся – и понял, что не увидит того, кто там... не увидел себя. И Нарцисс не смог отвернуться и уйти… остался… навсегда. Бездна самолюбования и самопознания поглотила его.

    Однажды Лира, будучи еще совсем невинной, гуляла по лесу, как вдруг увидела прекрасного юношу, склоненного над чистым лесным источником… Юноша любовался собой… и в этот самый миг брат Лиры, Амур, подстерёг Ее и выстрелил из своего лука, попав Ей прямо в сердце (картина: Амур, стреляющий в свою сестру, Лиру). Лира вздохнула, девственные ланиты запылали, она сама залюбовалась на прекрасного юношу… и уже не могла оторвать от него взгляда... Устыдясь,  она поспешила спрятаться за деревья… но юноша и так не замечал Ее... В печали Лира удалилась к себе в покои,  располагающиеся на Олимпе, за облаками… рядом с покоями Ее матери, Венеры…
    Промучившись ночь думами о юноше, на следующий день Лира опять отправилась к лесному источнику и вновь увидела там сидящего и любующегося собой юношу, который, как она ни пыталась, не обращал на нее никакого внимания… Это раздосадовало девушку. Ведь каждая девушка испытывает досаду, когда на нее не обращают внимания. Лира уже страдала от этого, от своей неразделенной любви… и даже ночью посвятила стихи Нарциссу:

    О мой возлюбленный Нарцисс!
    Я таю, я больна, пылаю,
    Я плачу от любви, страдаю,
    Меня не видишь… мой каприз…
    О мой возлюбленный Нарцисс!
    Тебя я в ночи призываю…

    Но безответным было чувство Лиры. Всякий раз, когда она приходила к источнику, чтобы полюбоваться на юношу, побыть с ним рядом, он не смотрел на нее. Хорошо ещё, она не была столь сильно увлечена его красотой, что могла оторваться под вечер и вернуться домой, чтобы переживать образ, носимый в себе… У Нарцисса же, видимо, не доставало воображения носить свой образ в уме, ему необходимо было непосредственно видеть себя, образ собственной натуры…
    И так юноша не поднимал головы, поглощенный только собой, любуясь на свое отражение… Он просто не обращал внимания на Лиру, не замечал Ее… Она пыталась шуметь, ломать ветки, чтобы отвлечь его от отражения, но он не отвлекался. Она хотела было заговорить с ним, но зарделась от чувства и не смогла вымолвить и слова. Влюбленная, потупила взор… и, что было не похоже на нее, оробела, застеснялась… и потревожить Нарцисса, оторвать от такого важного занятия, как самолюбование… Не находя места, поняв, что ее не замечают, не обращают на нее никакого внимания, Лира удалилась. Еще раз она, движимая любовью, страдая, приходила к лесному источнику, чтобы только посмотреть на Нарцисса, но Ее присутствие осталось незамеченным… И Лира утешала себя тем, что может присесть напротив и любоваться Нарциссом, как он любуется собой, отражением… И она уже была зачарована его красотой настолько, что сама уже не могла оторваться от него и его отражения, и, наверное, погибла бы от неразделенной любви вместе с ним… 
    Но унылым утром, когда лил дождь, и у Лиры было похожее настроение (но и в это время в каплях дождя, омываемый, Нарцисс любовался собой), она все же решилась, взяла с собой лук со стрелами любви и вновь отправилась к лесному источнику, где сидел зачарованный собой Нарцисс… Полная надежды, она подняла лук, положила оперенную стрелу, натянула тетиву и выстрелила, пробив сердце самовлюбленного юноши… отчего тот словно очнулся, пробудился ото сна… поднял глаза… со слезами... и растерянно поглядел на стоящую перед ним в легкой тунике девушку… и с первого взгляда влюбился в нее… Да, ведь такое бывает… и начало этому положила Лира, дочь Богини любви… влюбив в себя Нарцисса… она спасла его…
    Вы скажете, что изначально Нарцисс умер, зачах от самолюбования, но это было в его прошлой жизни… Вы же знаете, что все повторяется, только в ином времени, и сколько таких нарциссов, словно цветов (получивших название от первого самовлюблённого юноши), будет еще цвести на земле… Влюблённой Лире удалось разорвать порочный круг этой юношеской самовлюблённости…

    Нарцисс – цветок самовлюблённый:
    Залюбовавшись на себя,
    На смерть любовью обречённый…
    Покуда Лира не пришла.

    Иначе:

    Первая рана Лиры

    Лира брела по лесу, чистая, как первый снег на оливковых ветвях, девственная, как утренний туман над лужами после дождя, когда тень Амура скользнула меж деревьев. Амур, невидимый проказник, подкрался, как вор, крадущий не золото, а невинность. В тот миг, когда её взгляд упал на юношу Нарцисса, склонившегося над зеркалом вод, стрела любви пронзила её грудь — неожиданно, как молния в ясный день. Жгучий укол в грудь. Лира вздрогнула — словно струна, к которой впервые прикоснулись.
    Щёки Лиры вспыхнули, как зарево на краю ночи. Её глаза прилипли к юноше, как пчела к цветку, как роса к лепестку. Она хотела бежать, но ноги приросли к земле, как корни к почве. И когда она, дрожащая, попыталась поймать его взгляд — то увидела только их отражение…
     Поза Нарцисса была молитвой к самому себе, а источник — алтарём нарциссизма.
    Он не видел ничего, кроме собственной красоты, утонувшей в воде.
    И тогда Лира сжалась и исчезла в зелени, унося с собой первую боль.
    Олимп принял её в облака, как мать принимает ребёнка, обожжённого солнцем.

    Ночное борение

    Ночью её покои на Олимпе стали тесными, как раковина для выросшей жемчужины. Облака, обычно такие мягкие, сегодня жали, как власяница. Она металась между гневом и тоской, выписывая стихи ногтями на воске.

    Второе свидание с зеркалом

    На рассвете она вернулась, надеясь, что свет зари растопит лёд самолюбия. Но Нарцисс сидел там же — вечный жрец у алтаря собственного отражения. Она ломала ветки (треск эха в пустом храме), бросала камешки (круги на воде — мимолётные венцы), но его внимание было крепче горных цепей, прикованное к водной глади.

    Зеркальный плен

    Лира возвращалась к источнику, как лунатик к краю пропасти. Ее любовь висела в воздухе невысказанным признанием. Каждый раз, приближаясь, она надеялась – сегодня его взгляд сорвется с водной глади, как птица с ветки, и устремится к ней. Но Нарцисс оставался верен своему отражающему кумиру, как жрец – своему идолу.
    С каждым днем ее мука становилась изощреннее. Она начала приходить раньше, уходила позже, превращаясь в тень, в отголосок, в эхо без голоса. И самое страшное – начала понимать его. В зеркальной глади она видела то, что заворожило Нарцисса: совершенство линий, гармонию, не требующую ответа.
    Ирония судьбы: богиня поэзии, всегда находившая слова, теперь молчала перед тем, кто сам стал немой поэмой собственной красоты.
    К исходу третьего дня Лира осознала страшную правду – она больше не хочет, чтобы он увидел ее. Теперь ей достаточно смотреть на него, как он смотрит на себя. Их любовь (если это можно назвать любовью) стала двойным зеркалом, где два одиночества отражались друг в друге до бесконечности.

    (Картина: два одиноких силуэта у воды – он, склонившийся в молитве к собственному изображению, и она, застывшая в тени, с глазами, полными невыплаканных рос.)
    В отчаянии она прошептала:

    "Разве ты не видишь, как я горю?
    Я — факел, брошенный в твой пруд,
    Но ты ловишь лишь холодные блики,
    Когда всё небо в огне!"

    Но даже эхо не ответило ей. И тогда Лира поняла страшную истину: чтобы быть замеченной, ей придётся не любить, а ранить. Не молить, а похищать. Не страдать, а... стрелять.

   Первая стрела Лиры

    Утро плакало хрустальными слезами, когда Лира, сжав в дрожащих пальцах лук любви, шла сквозь серую пелену дождя. Капли стекали по её лицу, как будто сама природа выплакивала её невысказанную боль. А у источника, в короне из водяных брызг, Нарцисс продолжал свой вечный диалог с отражением — теперь уже в каждом дождевом кольце, в каждой дрожащей капле на поверхности воды.
    (Мгновение перед выстрелом: её рука - ветвь, согнутая под тяжестью спелого плода, плода любви; тетива — радуга перед разрывом; стрела — последний довод влюблённого сердца).
    Стрела пронзила дождевую завесу, разорвав заклятие самолюбования. Нарцисс вздрогнул, будто его разбудили от векового сна. Его глаза – наконец увидевшие небо вместо собственного дна — поднялись к Лире. И в этот миг случилось чудо: первая настоящая слеза скатилась по его щеке, смешавшись с дождевыми струями.

    Возрождение

    Они стояли друг перед другом: он, только что родившийся заново. Она, впервые ощутившая свою божественную силу.
    Её туника, промокшая от дождя, светилась, как крылья мотылька; её глаза стали глубже лесного озера. И Нарцисс, этот вечный пленник зеркала, вдруг увидел в другом то, что было прекраснее его отражения...
   
    Да, в старых книгах написано, что Нарцисс погиб, превратившись в цветок. Но разве мифы не похожи на луну — всегда возвращающуюся после ущерба? В каждой эпохе рождается свой Нарцисс, и для каждого найдётся своя Лира — нежная, но решительная, способная разбить зеркало самолюбования стрелой настоящего чувства.

    Примечание. Лира взяла лук не для мести — для спасения. Стрела не убила самовлюбленного, а разбила зеркало. Нарцисс впервые поднял глаза.
    Лира переписала миф.
    Теперь он живёт в каждом, кто когда-либо отрывал взгляд от себя — и видел другого.

    (Так и вижу картину какого-нибудь художника: Лира, влюбляющая в себя Нарцисса…)
    Жаль, у нимфы Эхо* не было такой силы, как у Лиры, чтобы влюбить юношу в себя, будь тогда Лира на свете, родись, она бы несомненно помогла бедной нимфе… хотя могла бы сама влюбиться в Нарцисса, и тогда бы Эхо стала Ее соперницей, причем неравноправной… Но что поделать, в жизни так часто бывает… и Купидон стреляет в понравившуюся ему девушку, выбирая Ее для юноши, а Лира стреляет в понравившегося Ей юношу для этой девушки… но часто мнения брата и сестры не совпадают… ведь они, как и всякий брат и сестра, склонны к противоречиям… Вот и получается в жизни, что одни любят одних, а те других… а все от того, что не часто Лира и Амур действуют согласованно, согласны друг с дружкой… и охотятся порознь… а от этого люди и даже животные, страдают от неразделенной любви… И как бы один не старался влюбить в себя, у нее ничего не выйдет, в таких случаях говорят «сердцу не прикажешь». А вот когда брат с сестрою согласны и охотятся вместе, то тогда и получается редкая, взаимная любовь… Сама же Лира пострадала вначале от неразделенной любви (хотя подарок брата способен был доставить Ей любовь кого угодно, если бы она только пожелала, и застраховал Ее от неразделенного чувства), но теперь она сама знала, как это бывает, поэтому старалась сопутствовать брату… И все же они вполне самостоятельные и независимые божки. Да и по матери являются сводными братом и сестрой, от разных отцов, ведь Амур родился от Ареса, а Лира – от Аполлона. Так что они могут и полюбить друг друга… Амур мог влюбить Лиру в себя или в другого бога, но он предпочел влюбить Ее в одного из самых прекрасных смертных, дабы Лира познала муки и радости земной любви…


    *
    Как гулко Эхо отдается
    В глухом лесу или горах;
    И капля вдруг с листа сорвется,
    Слезой в лесные воды пав... –
    Так плачет нимфа от любви,
    Неразделенной, к юному Нарциссу,
    В лесные превратившись сны,
    Сопутствуя бродящим, как Парису(1).

    (1)горный пастух, который отдал предпочтение богине любви Венере… за что получил в награду любовь самой прекрасной девушки, Елены… то, чего так не хватало нимфе Эхо… отдающейся в горах и лесах…

    P. S. До рождения Лиры мужчины были более черствы, и любовь их была более мужской, грубой, чувственной, по характеру Амура… Но с появлением Лиры любовь стала более лиричной… От того-то отныне даже самые свирепые мужи, когда влюбляются, то становятся склонными к лирической поэзии…

    Примечание. Цветаева Пастернаку: «Первая половина 20-х годов была для Пастернака кризисной и в творческом отношении. В начале января 1923 года Пастернак пишет из Берлина В. П. Полонскому о «душевной тяжести», мешающей ему работать. Пастернаком овладевает мысль о том, что лирическая поэзия не оправдана временем. Своими сомнениями Пастернак делится с Цветаевой, и она всей душой отзывается на его откровенность. «Борис, первое человеческое письмо от тебя (остальные Geisterbriefe, и я польщена, одарена, возвеличена. Ты просто удостоил меня своего черновика», — пишет она Пастернаку 19 июля 1925 года. Неуверенность Пастернака в себе и его колебания встречают со стороны Цветаевой негодующий отпор: «Вот я тебя не понимаю: бросить стихи. А потом что? С моста в Москва-реку? Да со стихами, милый друг, как с любовью: пока она тебя не бросит... Ты же у Лиры крепостной». Стихи… Любовь… Лира… вот она соль…

    Марина Цветаева – обнаженный (голый) нерв поэзии.
 
    Примечание. Прежде… «Но кто не чтит златую Афродиту, кто отвергает дары ее, кто противится ее власти, того немилосердно карает богиня любви. Так покарала она сына речного бога Кефиса и нимфы Лаврионы, прекрасного, но холодного, гордого Нарцисса. Никого не любил он, кроме одного себя, лишь себя считал достойным любви.
Однажды, когда он заблудился в густом лесу во время охоты, увидала его нимфа Эхо. Нимфа не могла сама заговорить с Нарциссом. На ней тяготело наказание богини Геры: молчать должна была нимфа Эхо, а отвечать на вопросы она могла лишь тем, что повторяла их последние слова. С восторгом смотрела Эхо на стройного красавца-юношу, скрытая от него лесной чащей. Нарцисс огляделся кругом, не зная, куда ему идти, и громко крикнул:
- Эй, кто здесь?
- Здесь! - раздался громкий ответ Эхо.
- Иди сюда! - крикнул Нарцисс.
- Сюда! - ответила Эхо.
С изумлением смотрит прекрасный Нарцисс по сторонам. Никого нет.
Удивленный этим, он громко воскликнул:
- Сюда, скорей ко мне!
И радостно откликнулась Эхо.
- Ко мне!
Протягивая руки, спешит к Нарциссу нимфа из леса, но гневно оттолкнул ее прекрасный юноша. Ушел он поспешно от нимфы и скрылся в темном лесу.
Спряталась в лесной непроходимой чаще и отвергнутая нимфа, Она страдает от любви к Нарциссу, никому не показывается и только печально отзывается на всякий возглас несчастная Эхо.
А Нарцисс остался по-прежнему гордым, самовлюбленным. Он отвергал любовь всех. Многих нимф сделала несчастными его гордость. И раз одна из отвергнутых им нимф воскликнула:
- Полюби же и ты, Нарцисс! И пусть не отвечает тебе взаимностью человек, которого ты полюбишь!
Исполнилось пожелание нимфы. Разгневалась богиня любви Афродита на то, что Нарцисс отвергает ее дары, и наказала его.
Однажды весной во время охоты Нарцисс подошел к ручью и захотел напиться студеной воды. Еще ни разу не касались вод этого ручья ни пастух, ни горные козы, ни разу не падала в ручей сломанная ветка, даже ветер не заносил в ручей лепестков пышных цветов. Вода его была чиста и прозрачна. Как в зеркале, отражалось в ней все вокруг: и кусты, разросшиеся по берегу, и стройные кипарисы, и голубое небо. Нагнулся Нарцисс к ручью, опершись руками на камень, выступавший из воды, и отразился в ручье весь, во всей своей красе. Тут-то постигла его кара Афродиты. В изумлении смотрит он на свое отражение в воде, и сильная любовь овладевает им. Полными любви глазами он смотрит на свое изображение в воде, оно манит его, зовет, простирает к нему руки. Наклоняется Нарцисс к зеркалу вод, чтобы поцеловать свое отражение, но целует только студеную, прозрачную воду ручья. Все забыл Нарцисс: он не уходит от ручья; не отрываясь любуется самим собой. Он не ест, не пьет, не спит. Наконец, полный отчаяния, восклицает Нарцисс, простирая руки к своему отражению:
- О, кто страдал так жестоко! Нас разделяют не горы, не моря, а только полоска воды, и все же не можем быть с тобой вместе.
Выйди же из ручья!
Задумался Нарцисс, глядя на свое отражение в воде. Вдруг страшная мысль пришла в голову, и тихо шепчет он своему отражению, наклоняясь к самой воде:
- О, горе! Я боюсь, не полюбил ли я самого себя! Ведь ты - я сам! Я люблю самого себя. Я чувствую, что немного осталось мне жить. Едва расцветши, увяну я и сойду в мрачное царство теней. Смерть не страшит меня; смерть принесет конец мукам любви.
Покидают силы Нарцисса, бледнеет он и чувствует уже приближение смерти, но все-таки не может оторваться от своего отражения. Плачет Нарцисс. Падают его слезы в прозрачные воды ручья. По зеркальной поверхности воды пошли круги и пропало прекрасное изображение. Со страхом воскликнул Нарцисс:
- О, где ты! Вернись! Останься! Не покидай меня. Ведь это жестоко. О, дай хоть смотреть на тебя!
Но вот опять спокойна вода, опять появилось отражение, опять не отрываясь смотрит на него Нарцисс. Тает он, как роса на цветах в лучах горячею солнца. Видит и несчастная нимфа Эхо, как страдает Нарцисс. Она по-прежнему любит его; страдания Нарцисса болью сжимают ей сердце.
- О, горе! - восклицает Нарцисс.
- О, горе! - отвечает Эхо.
Наконец, измученный слабеющим голосом воскликнул Нарцисс, глядя на свое отражение:
- Прощай!
И еще тише чуть слышно прозвучал отклик нимфы Эхо:
- Прощай!
Склонилась голова Нарцисса на зеленую прибрежную траву, и мрак смерти покрыл его очи. Умер Нарцисс. Плакали в лесу младые нимфы, и плакала Эхо. Приготовили нимфы юному Нарциссу могилу, но когда пришли за его телом, то не нашли его. На том месте, где склонилась на траву голова Нарцисса, вырос белый душистый цветок - цветок смерти; Нарцисс зовут его.»



             ***
    Одинокий печальный Нарцисс –
    Созерцатель-экзистенциалист.



             ***
    Утратив от любви покой,
    Ценитель красоты нагой (земной),
    Нарцисс любуется собой… 


   
             ***
    Много звезд на тёмном небе,
    Но прекрасней всех одна,
    Хоть является планетой,
    Но звездою прозвана,
    То Царица, радость неба,
    Златолукая Венера,
    Средь светил любви звезда.



(Венера-прародительница)
 
         
(похожа на Лиру)
 

   Лира по обыкновению светлокудрая, голубоглазая, как Ее отец Аполлон, бог солнечного света на небе. Но если Лира темноволосая с карими очами – тогда точно от Ареса… а может быть и африканкой, олицетворяя африканскую страсть и т.д. – любых рас и национальностей. Но мы все же имеем дело с древнегреческим пантеоном. Поэтому и стоит выбирать канонический образ древнегреческого идеала… и любви…

    Примечание. Лук Любви (лук Амура и Лиры). Мужчина и Женщина (два полюса) – словно основание, древко лука, и натянутая тетива. И чем дальше мужчина (все же связанный с женщиной на разных полюсах лука) находится от женщины, тем более натягивается тетива и гнется древко, и тем сильнее стремятся они соединиться друг с другом; причем сила стремления сблизиться возрастает с натяжением лука. Также, чем дальше мужчина по своим качествам отстоит от женщины, тем сильнее возникает сила, стремящаяся их приблизить друг к другу. И в сближении пускается стрела Эрота и стрела Лиры, стрела Любви… Но при сближении между тетивой и основанием лука все же остается некоторое расстояние – хотя тетива и древко и связаны между собой на крайних концах неразрывно. То есть мужчина и женщина все же находятся на некотором отдалении друг от друга (и по своим природным качествам): мужчина остается мужчиной, а женщина – женщиной.



(похожи на Лиру и Амура…)
 

    Арфа – повзрослевшая Лира…

    Появление Арфы. Однажды охотница Артемида, сестра Аполлона, покровителя искусств, натягивая тетиву своего лука, заметила, что натянутая, она издает мелодичный звук. Богиня испытала тетиву еще раз, и издаваемый звук пришелся Ей по душе. Тогда она решила натянуть рядом еще одну тетиву иного размера, и получилось уже два звука различной высоты. И она смогла сыграть простенькую мелодию… Это было открытие… (И не случайно арфа так целомудренна…)

 


    Евтерпа – муза лирической поэзии и музыки – покровительница Лиры… так же стоящая возле Ее колыбели, ибо родился плод – сама Лира… Также рядом находилась и встречала малышку и муза любовной поэзии – Эрато… 

    Примечание. Хорошие книги, произведения искусства показывают непривычное, в непривычном свете; ибо привычка делает обыденным, то есть неинтересным, а утрата интереса – утрата жизни. И заметьте путь от обычного к необычному пролегает через отрицание. Отрицание обыденности – в этом ключ к интересу жизни.



Приложение. Некоторые стихи о лире

А. С. Пушкин: «Чувства добрые лирой пробуждал…»


А. С. Пушкин:   
    «Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
    Мой прах переживет и тленья убежит…»


А. С. Пушкин
«Благослови, поэт!.. В тиши парнасской сени
Я с трепетом склонил пред музами колени.
Опасною тропой с надеждой полетел,
Мне жребий вынул Феб, и лира мой удел.»


А. С. Пушкин
«Еще одной высокой, важной песни
Внемли, о Феб, и смолкнувшую лиру
В разрушенном святилище твоем
Повешу я, да издает она,
Когда столбы его колеблет буря,
Печальный звук!..»


«В часы забав иль праздной скуки,
Бывало, лире я моей
Вверял изнеженные звуки
Безумства, лени и страстей.
Но и тогда струны лукавой
Невольно звон я прерывал,
Когда твой голос величавый
Меня внезапно поражал.»


А. С. Пушкин
«Любовью, дружеством и ленью
;;;;Укрытый от забот и бед,
;;;;Живи под их надежной сенью;
В уединении ты счастлив: ты поэт.
Наперснику богов не страшны бури злые:
Над ним их промысел высокий и святой;
Его баюкают камены молодые
И с перстом на устах хранят его покой.
О милый друг, и мне богини песнопенья
;;;;Еще в младенческую грудь
;;;;Влияли искру вдохновенья
;;;;И тайный указали путь:
;;;;Я лирных звуков наслажденья
;;;;Младенцем чувствовать умел,
;;;;И лира стала мой удел.
Но где же вы минуты упоенья,
;;;;Неизъяснимый сердца жар,
Одушевленный труд и слезы вдохновенья!
;;;;Как дым исчез мой легкий дар.»



            К ЛИРЕ

«Давно на лире милой,
Давно я не играл;
Скорбящий дух, унылый,
Ее позабывал.
Природа украшалась
Прелестною весной,
Рука ж не прикасалась
До лиры дорогой.
Здоровье, дар бесценный,
Лишен я был тебя
И, грустью отягченный,
Влачил свой век стеня.
Всё веселилось в мире,
Цвели в полях цветы,
А я не пел на лире
Весенней красоты.
Ни ручейков журчанья,
Унылый, не слыхал,
Ни птиц в кустах порханья,
Ни рощей не видал.
Спасенный днесь судьбою
От лютых горьких мук,
Кроплю тебя слезою,
О лира, милый друг!
Сердечно восхищенье
Влечет ее из глаз;
Исчезло огорченье,
Настал отрады час.
Но ах, весна сокрылась!
Желтеют древеса,
И птичка удалилась
В полуденны леса;
Уж бабочка не вьется
С цветочка на цветок,
И с милой расстается
Пастушкой пастушок;
Зефир не веет боле,
Осенний ветр шумит
И томно поневоле
На лире петь велит.
Но к пользе и несчастье
Дает нам рок терпеть;
Когда пройдет ненастье,
Приятней солнце зреть.
Пловец всегда ли в море
Теряет жизнь волной?
Утешься, лира!.. Вскоре
Увижусь я с весной.»


А. С. Пушкин
«Наперсница моих сердечных дум,
О ты, чей глас приятный и небрежный
Смирял порой [страстей] [порыв] мятежный
И веселил [порой] [унылый] ум,
О верная, задумчивая лира»


А. С. Пушкин
«Наперсница моих сердечных дум,
О ты, чей глас приятный и небрежный
Смирял порой страстей порыв мятежный
И веселил порой унылый ум,
О верная, задумчивая Лира,
Побудь со мною на брегах Салгира
(Грусти (взгрустни) со мною на брегах Салгира)*»

*курсивом мое продолжение незаконченного стихотворения


А. С. Пушкин
 «Одни стихи ему читала,
И щеки рделися у ней,
И тихо грудь ее дышала:
«Приди, жених души моей,
Тебя зову на томной лире!
Но где найду мой идеал?
И кто поймет меня в сем мире?»
Но Анатоль не понимал…»


А. С. Пушкин
«Ты мне велишь, о друг мой нежный,
На лире легкой и небрежной
Старинны были напевать
И музе верной посвящать
Часы бесценного досуга...
Ты знаешь, милая подруга:
Поссорясь с ветреной молвой,
Твой друг, блаженством упоенный,
Забыл и труд уединенный,
И звуки лиры дорогой.
От гармонической забавы
Я, негой упоен, отвык...
Дышу тобой – и гордой славы
Невнятен мне призывный клик!
Меня покинул тайный гений
И вымыслов, и сладких дум;
Любовь и жажда наслаждений
Одни преследуют мой ум.
Но ты велишь, но ты любила
Рассказы прежние мои,
Преданья славы и любви;
Мой богатырь, моя Людмила,
Владимир, ведьма, Черномор,
И Финна верные печали
Твое мечтанье занимали;
Ты, слушая мой легкий вздор,
С улыбкой иногда дремала;
Но иногда свой нежный взор
Нежнее на певца бросала...
Решусь; влюбленный говорун,
Касаюсь вновь ленивых струн;
Сажусь у ног твоих и снова
Бренчу про витязя младого.»

Д. Кедрин, «Сводня», Геккерн Наталье Гончаровой о Пушкине:
«А будет он страдать, - обогатится лира:
Она ржавеет в душном счастье мира,
Ей нужны бури - и на лире той
Звук самый горестный есть самый золотой!»


С. Есенин
«…Приемлю все.
Как есть все принимаю.
Готов идти по выбитым следам.
Отдам всю душу октябрю и маю,
Но только лиры милой не отдам.

Я не отдам ее в чужие руки,
Ни матери, ни другу, ни жене.
Лишь только мне она свои вверяла звуки
И песни нежные лишь только пела мне…»


Салтыков-Щедрин
«На русском Парнасе есть лира;
Струнами ей — солнца лучи,
Их звукам внимает полмира:
Пред ними сам гром замолчи!

И в черную тучу главою
Небрежно уперлась она;
Могучий утес — под стопою,
У ног его стонет волна.

Два мужа на лире гремели,
Гремели могучей рукой;
К ним звуки от неба слетели
И приняли образ земной.

Один был старик величавый:
Он мощно на лире бряцал.
Венцом немерцающей славы
Поэта мир хладный венчал.

Другой был любимый сын Феба:
Он песни допеть не успел,
И в светлой обители неба
Уж исповедь сердца допел.

Певец тот был славен и молод:
Он песнею смертных увлек,
И мира безжизненный холод
В волшебные звуки облек.

Угасли! В святые селенья
Умчавшись, с собой унесли
И лиру, одно утешенье
Средь бурь и волнений земли!..»


В. А. Жуковкий
«О лира, друг мой неизменный,
Поверенный души моей!
В часы тоски уединенной
Утешь меня игрой своей!
С тобой всегда я неразлучен,
О лира милая моя!
Для одиноких мир сей скучен,
А в нем один скитаюсь я!»
 

А. А. Дельвиг
«Пушкин! Он и в лесах не укроется;
Лира выдаст его громким пением,
И от смертных восхитит бессмертного
Аполлон на Олимп торжествующий.»


А. А. Блок
«Звезда, ушедшая от мира,
Ты над равниной — вдалеке…
Дрожит серебряная лира
В твоей протянутой руке…»


Брюсов
«Давно, средь всех соблазнов мира,
Одно избрал я божество,
На грозном пьедестале — лира,
Лук беспощадный в длани бога,
В чертах надменных — торжество.»


В. А. Жуковский
К Филону*

«Блажен, о Филон, кто харитам-богиням жертвы приносит.
Как светлые дни легкокрылого мая в блеске весеннем,
Как волны ручья, озаренны улыбкой юного утра,
;;;Дни его легким полетом летят.

И полный фиал, освященный устами дев полногрудых,
И лира, в кругу окрыляемых пляской фавнов звеняща,
Да будут от нас, до нисхода в пределы тайного мира,
;;;Грациям, девам стыдливости, дар.

И горе тому, кто харитам противен; низкие мысли
Его от земли не восходят к Олимпу; бог песнопенья
И нежный Эрот с ним враждуют; напрасно лиру он строит:
;;;Жизни в упорных не будет струнах.»


«Гомер под тяжестью судьбы угас для мира.
Вергилий: «Счастье тем, кто зрит конец!» Шекспира
Стон слышен: «Быть или не быть — вот в чем вопрос!»
Эсхил, который стих как высший долг вознес,
И Пиндар, чье чело венчает лавром ода,
Давид и Стесихор, стих мерный Гесиода —
Шумят, как темный лес, окутанный в туман.
Исайя, Соломон, Амос и Иоанн…
Ладони их легли на библии страницы,
Как страшный ураган, как мрак, что вслед клубится.
Грозой восхищен Дант, туманом — Оссиан…
Трепещет ум людской, как в бурю океан,
Когда грозою струн в ночных просторах мира
С их вещим голосом сливает рокот лира.»


«Графиня, признаюсь, большой беды в том нет,
           Что я, ваш павловский поэт,
           На взморье с вами не катался,
           А скромно в Колпине спасался
От искушения той прелести живой,
           Которою непобедимо
Пленил бы душу мне вечернею порой
           И вместе с вами зримый,
           Под очарованной луной,
           Безмолвный берег Монплезира!
Воскреснула б моя покинутая лира…
           Но что бы сделалось с душой?
Не знаю! Да и рад, признаться, что не знаю!
И без опасности все то воображаю,
Что так прекрасно мне описано от вас:
Как полная луна, в величественный час
          Всемирного успокоенья,
Над спящею морской равниною взошла
          И в тихом блеске потекла
Среди священного небес уединенья;
С какою прелестью по дремлющим брегам
          Со тьмою свет ее мешался.
Как он сквозь ветви лип на землю пробирался…»


Тютчев
«То потрясающие звуки,
То замирающие вдруг…
Как бы последний ропот муки,
В них отозвавшися, потух!
Дыханье каждое Зефира
Взрывает скорбь в ее струнах…
Ты скажешь: ангельская лира
Грустит, в пыли, по небесах!»


«Где друг наш? Где певец? Где юности красы?
Увы, исчезло всё под острием косы!
Любимца нежных муз осиротела лира,
Замолк певец: он был, как мы, лишь странник мира!
Нет друга нашего, его навеки нет!
     Недолго мир им украшался:
     Завял, увы, как майский цвет,
И жизни на заре с друзьями он расстался!

Пнин чувствам дружества с восторгом предавался;
Несчастным не одно он золото дарил...
Что в золоте одном? Он слезы с ними лил.
     Пнин был согражданам полезен,
Пером от злой судьбы невинность защищал,
     В беседах дружеских любезен,
     Друзей в родных он обращал.

И мы теперь, друзья, вокруг его могилы
     Объемлем только хладный прах,
     Твердим с тоской и во слезах:
     Покойся в мире, друг наш милый,
Питомец граций, муз, ты жив у нас в сердцах!»


Мережсковский
Из Горация (II книга, XVIII ода)

«Не блестит мой скромный дом
Золотыми потолками,
Нет слоновой кости в нем,
И над стройными столбами,
Что готовит богачам
Житель Африки далекой, —
Плиты мраморные там
Не покоятся высоко.
Мне в наследство не дадут
Твой чертог, о царь Азийский;
Мне рабыни не прядут
Нежный пурпур лаконийский.
Песен дар – вот мой удел,
А сокровище мне – лира;
С ней бедняк пленить сумел
Самодержцев полумира.
Здесь, в тиши сабинских нив,
Всем, что нужно, я владею,
И спокоен, и счастлив,
Больших благ просить не смею.
День за днем, за часом час
И за годом год уходит,
А безумец, суетясь,
Беспокойно жизнь проводит.
Неминуемый конец
Позабыв, прилежно строя
Пышный мраморный дворец, —
Он не ведает покоя.
Предприимчивости полн,
Побеждает он пучину,
Воздвигает против волн
Величавую плотину.
Он, корыстью ослеплен»


    И Ахилл играл на лире…

    «К сеням пришед и к судам мирмидонским*, находят героя:
    Видят, что сердце свое услаждает он лирою звонкой,
    Пышной, изящно украшенной, с сребряной накольней сверху...
    Лирой он дух услаждал, воспевая славу героев.
    Менетиад** перед ним лишь единый сидел и безмолвный
    Ждал Эакида, пока песнопения он не окончит.
    Тою порою, приближась, послы, Одиссей впереди них,
    Стали против Ахиллеса; герой изумленный воспрянул
    С лирой в руках и от места сидения к ним устремился.»
    (Гомер. Илиада. IX. 185 слл.)

    * Мирмидонянами назывались воины Ахилла, тот народ, который он привел с собой на Троянскую войну.
    ** Патрокл

    Примечание. Игорь Суриков, «Гомер». «Ахилла просто обожал Александр Македонский, люби¬мым чтением которого, как известно, была «Илиада»: ее сви¬ток царь-завоеватель повсюду возил с собой, а на ночь клал под подушку рядом с кинжалом. Когда в 334 году до н. э. он, начиная войну с Персией, переправился с армией в Малую Азию, то чуть ли не в первую очередь побывал в Трое: как же было не посмотреть такое знаменитое место! Тамошние жре¬цы (именно они в античности выполняли по совместитель¬ству роль гидов) показывали ему троянские достопримеча¬тельности и в какой-то момент принесли лиру, которая, по их заявлению, принадлежала Парису. Наверное, они хотели этим порадовать македонянина, помня, что похититель Еле¬ны носил и второе имя — Александр, — таким образом, при¬ходясь тому тезкой. Однако будущий покоритель полумира только поморщился и попросил лучше показать лиру Ахил¬ла. Таковой, увы, в распоряжении жрецов не оказалось.
    Александр, как видим, прекрасно знал гомеровский текст: в «Илиаде» ведь однажды Ахилл изображен играю¬щим на лире (форминге), нам этот эпизод знаком. Кстати, парадоксальным образом, именно этот изнеженный и леноватый красавчик Парис и стал, согласно мифам, убий¬цей Ахилла. Или, может быть, точнее будет сказать — ору¬дием убийства, поскольку стрелу из его лука безошибочно направил в цель Аполлон.»

   Примечание. Мифы сочиняли и сочиняют философы и поэты, к коим, я полагаю, и отношусь. Причем, у разных древнегреческих авторов вы можете найти разные трактовки одного и того же мифа, как кому нравится. Равно существует много Евангелий, трактовок сказок, их обработок, трансформаций. Тем более, если, к примеру, какие-то истории или легенды передаются из уст в уста, то могут претерпевать значительные изменения.



Моё

          ***
    Лира в розах потерялась,
    На цветы залюбовалась.


          
              ***   
    И льется лирный звук над прудом
    В Натуры скрытом уголке,
    Священные любви минуты,
    Муз откровенье в тишине…   



             ***
    Вз(м)ывает Лира к небесам
    Над пеной, волнами морскими,
    Влюбленным чувствами земными
    Быть равным счастливым богам,
         



            ***
    Прекрасен с Лирой полуобнаженный бог,
    В лесу весеннем Музой упоенный,
    Звучаньем Лиры страстно вдохновленный,
    В любви не знающий земных забот.



            ***
    Орфей на лире заиграл,
    Его заслушалися звери,
    Он им о чувствах рассказал
    К прекрасной здешней фее.



            ***   
    Женщина и Лира
    …и пальцы нежные руки
    На лире тронули колки,
    И дале докоснулись струн,
    Звук изливая дальних лун…



            ***   
    Задумчивая Лира
    Грустит над родником уныло,
    Любовь воспомнив нимфы Эхо,
    В горах, лесах отзывчивую где-то…



             ***
    Подвластно(ы) музыки любви
    Все звери, птицы и цветы
    В сердцах любовью пленены,
    И Лире ноги лижут львы…



             ***
    Ангельская (солнечная) девочка
    С лирою в руках,
    Голоском – припевочка,
    С золотом в кудрях.



             ***   
    Передо мной лежат
    Прозрачные озера,
    Блестят, как светлые глаза.
    И – голубые небеса,
    Что тайну ночи сокрывают,
    Глядеться любят в те глаза…
 
    Только-только прогремела
    И промчалася гроза;
    И из капли дождевой,
    Приукрашена фатой,
    Семицветная девица,
    Марта юная царица,
    Взмыла ввысь, под небеса;
    И, как огненная птица,
    Ярко красками горя,
    В небе ясном, голубом,
    Перекинулась мостом...
    Радость! Звон! Несутся звуки
    Вместе с солнечным лучом —
    Будто лира золотая
    Светит в небе голубом*.
    Отовсюду слышу трели,
    Отовсюду шум и гам,
    И потоки молодые
    Звонко мчатся по горам!

    *Лира Аполлона, Бога Солнца




            ***
    Лира мне велит писать
    Лишь одну любовь да страсть.
    Я послушен ей всегда,
    Но порою, иногда,
    Как проказник, я чудачу,
    И с лихвою напортачу
    Пару-тройку, два стиха,
    Что-то вроде шутовства!



              ***
    Я подругу в нежной Лире
    Нахожу на склоне дней,
    В снежной северной Пальмире
    Утешенье от скорбей…

   
    Примечание. «Северная Пальмира». «Пальмира — город в древней Сирии, возникший в I тысячелетии до н. э., который прославился своей красотой и сооружениями в традициях классической архитектуры Древней Греции.

    К. Ф. Рылеев в стихотворении «К Делии» (1820) писал:

    В Пальмире Севера прекрасной
    Брожу в унынии, как сирот несчастный,
    Питая мрачный дух тоской.

    Пальмира... Нам с детства знакомо это слово. В основном по привычному сочетанию «Петербург – Северная Пальмира». Но почему великолепную северную столицу России сравнивали с далеким мертвым сирийским городом? Только потому, что южная Пальмира тоже была городом прямых проспектов, величественных колоннад и гордых арок?         
    Построенная джиннами - так сказал о Пальмире арабский поэт VII века Набига ад-Дубьяни. Впрочем, он лишь повторил красивую легенду, которую рассказывали бедуины. Даже сегодня нет-нет да и встретится простодушный кочевник, который попытается убедить вас, что все эти грандиозные здания посреди пустыни действительно возведены джиннами по приказу пророка Сулеймана (он же – библейский царь Соломон). Он, как известно, понимал язык зверей и птиц, умел повелевать тайными силами. Кому, кроме него, было под силу создать эти каменные шедевры?
    Поэтому по красивой легенде Бог приказал Джину построить для царя Соломона каменный город. То есть, на пустом месте за сравнительно небольшой срок, как и в случае с Санкт-Петербургом, возникает населенный пункт удивительной красоты.
    Санкт-Петербург называли еще и Северным Римом, но реже. Да и звучит красивее именно Северная Пальмира. Санкт-Петербург и его южный прототип являются своеобразными оазисами, только Пальмира — в пустыне, а столица России от Петра I и до 1917 года — на болотах.
    Известие, что Пальмира не исчезла окончательно, рисунки величественных руин, сделанные путешественниками, произвели сенсацию. В течение последующих полутора столетий известные писатели и поэты пишут произведения, посвященные царице Зенобии, бросившей вызов императорскому Риму.
    Вскоре после открытия Пальмиры царь Петр Первый основал (тоже среди безжизненного пространства, «тьмы лесов и топи блат») Санкт-Петербург. Говорят, что один из европейских гостей-дипломатов, восхищенный новым городом Петра, сказал царю, что его столица подобна чуду, которое можно сравнить лишь с Пальмирой, и Петру это сравнение понравилось. Затем, уже в годы правления императрицы Екатерины Великой, придворные льстецы сравнивали ее с пальмирской царицей Зенобией, и название «Северная Пальмира» окончательно закрепилось за Петербургом.»

    P. S. И Гитлер… выбранный дух немцев… немцы (эта «нация поэтов и философов») хотела уничтожить, стереть с лица земли сей прекрасный город?!. Кто же после этого на самом деле немцы?.. Уж точно не «нация философов и поэтов»… Это стадо себе льстило во главе с их недоношенным* (карлой) пастухом… 

    *недоношенным в смысле культуры, ведь он даже не знал о русской культуре, в любом случае он не чета, к примеру, А. Македонскому, которого воспитывал Аристотель и который по-иному относился к Персии, Ее культуре, что даже породнился с Ней…



             ***
    Золотолирный Аполлон
    Среди возвышенных колонн,
    Искусств и муз водитель,
    Поэтов, музыкантов Покровитель.
   
    Лиричный герой – Лире посвященный 



            ***
а)
    Восходит солнечный бог света
    Со звонкой лирою в руках,
    Феб лучезарный в облаках,
    Муз Покровитель… и поэта.

б)
    Восходит солнечный бог света
    Со звонкой лирою в руках,
    Феб лучезарный в облаках,
    Искусств Властитель… и поэта.



           ***
    Звучанье лиры меж колонн,
    Как сладкозвучен Аполлон!
    Ротонда – символ простоты,
    Духовно чистой высоты.



           ***
    Колонный круг
    Ротонды Аполлона,
    Чистейший звук
    Лиричного канона.
   
*http://starboy.name/newpic/rot.html




            ***
    Ротонда графини
    Над широкой рекой
    Припорошена снегом.



            ***
    В любви оставленная Дама,
    Вся белоснежная, в мехах,
    Зимой над городом гуляла,
    Присев у Аполлона в снах.

    Шёл снег, кружась, над Бельведером,
    Луч Солнца между туч блистал,
    Сидела Дама у колонны в белом,
    Её снег чистый покрывал…

    Грустила слезоокая одна,
    В любви мученьях пребывая,
    И вопрошала: жизнь зачем дана?
    Но безответно всё молчало.
         

   
     Примечание. Петербургская ротонда, дом с ротондой на Гороховой… лестница в никуда, в ничто, к Дьяволу… и обратно. Мир тусовщиков и наркоманов. Петербургская ротонда – Храм Сатаны… Да, много я прошел таких храмов Сатаны, петербургских лестниц, чердаков и подвалов, где тусовался андеграунд, наркоманы*…
      NB! «Считается, что, если прочертить на карте Петербурга линии между домами с ротондами в центре, получится пентаграмма.» Моё… На стене, где оставляют надписи, я написал: «здесь был Сатана». Да уж, действительно, здесь можно встретить Сатану…
    Существует миф, что в Петербург спустился Дьявол по лестнице Ротонды. Поэтому Ротонду называют "Лестницей Дьявола", "Лестницей Сатаны".

      *на чердаках, в парадных на стенах мы любили рисовать наркоманские рисунки: черепа, змей, шприцы, косяки, паутины… и я достиг в этом определенного мастерства, правда, среди нас был и профессиональный художник, он, конечно, делал рисунки лучше всех…


             ***
     Задумчив мальчик,
     Милый гений,
     К устам приставив пальчик,
     Хранитель вдохновений…

 

 

 

 


        *** 
    Лиричный мальчик
    Лире посвящен,
    К устам приставив пальчик,
    В молчанье погружен.




        ***
    Задумчив гений, молчалив,
    Себе, внимая, на уме,
    Глубок и не красноречив*,
    Немой, с собой наедине.

    *глубокий ум не красноречив
    (прекрасные ораторы не обязательно глубокие мыслители; равно как и задумчивые мыслители не обязательно прекрасные ораторы; можете провести сравнение личностей ораторов, дикторов и мыслителей; «Дар слова, как известно, не часто сочетается с силой мышления. Моэм С.»)

   
    О Лире стихи еще можно найти здесь: http://starboy.name/pushkin.htm



Еще стихи разных авторов про Арфу…

Арфа

«Не в летний ль знойный день прохладный ветерок
В легчайшем сне на грудь мою приятно дует?
Не в злаке ли журчит хрустальный ручеек?
Иль милая в тени древес меня целует?

Нет! арфу слышу я: ее волшебный звук,
На розах дремлющий, согласьем тихоструйным,
Как эхо, мне вдали щекочет нежно слух;
Иль шумом будит вдруг вблизи меня перунным.»

Гавриил Державин

АРФА СКАЛЬДА

«О арфа скальда! Долго ты спала
В тени, в пыли забытого угла;
Но лишь луны, очаровавшей мглу,
Лазурный свет блеснул в твоем углу,
Вдруг чудный звон затрепетал в струне,
Как бред души, встревоженной во сне.

Какой он жизнью на тебя дохнул?
Иль старину тебе он вспомянул-
Как по ночам здесь сладострастных дев
Давно минувший вторился напев
Иль в сих цветущих и поднесь садах
Их легких ног скользил незримый шаг?»

Федор Тютчев

Арфа

«Ребенком, к играм склонный мало,
Рос нелюдим я изначала.
Когда я уходил, бывало,
В свои мечты,
Дух одинокий утешала,
О, арфа, ты!

Когда, тщеславием снедаем,
Я распростился с отчим краем
И небеса дышали маем,
Как май, чисты,
Кто песней отвечал тогда им?
О, арфа, ты!

Когда хвалила благосклонно
Мои творенья дочь барона
И грезил я о ней влюбленно,
Раб красоты,
Кто мне внимал в ночи бессонной?
О, арфа, ты!

Но зрелость от младого пыла
Меня навеки исцелила.
Она надежд меня лишила
И теплоты.
Их лишь все так же сохранила,
О, арфа, ты!

Междоусобицы чредою
Пришли к нам с горем и нуждою.
Мой дом был разорен войною,
Поля пусты,
И оставалась лишь со мною,
О, арфа, ты!

Мне в тягость стал божок крылатый,
Когда, огнем любви объятый,
Узрел я, что в саду измяты
Мои цветы.
А кто смягчил мне боль утраты?
О, арфа, ты!

Куда бы я ни шел, опальный,
Ловлю твой звук многострадальный.
Когда ж достигну я печальной
Своей меты,
Меня проводишь в путь прощальный,
О арфа, ты!»

Вальтер Скотт

***
«Держится арфа
Гордо и прямо.
Как церемонная,
Знатная дама.
С арфой бродил
Трубадур по дорогам,
Только была она
Меньше немного.
Каждой арфистке
Точно известно,
Арфе адажио
Ближе, чем престо.
Только встречаются
Струны и руки
И разлетаются
Бабочки-звуки.
Я наблюдаю
За этим пока.
Мне не хватает
Силы щипка.»

Юлия Симбирская

***
«В симфонической буре оркестра
Наступает порой тишина,
И тогда после страстного presto,
Чуть вздыхая, рокочет она.

Длится звук, то далекий, то близкий,
И под плеск задремавших лагун
Лебединые руки арфистки
Бродят в роще серебряных струн.

Затихая и вновь нарастая,
Покидая таинственный грот,
Белокрылая лунная стая
Проплывает в сиянии вод...

Так сплетается струнная фраза,
Вспоминая о чем-то сквозь сон,
С переливчатой тканью рассказа
Из давно отшумевших времен.

И, в свои забирая тенёта,
Рассыпает сверкающий дождь
От тенистых дубов Вальтер Скотта
До славянских раскидистых рощ.

Но литавр нарастающий трепет,
Грохот меди в накатах волны
Заглушают младенческий лепет
Пробужденной на миг старины.

И, мужая в разросшейся теме,
Где со скрипками спорит металл,
Грозным рокотом бурное Время
Оглушительно рушится в зал.

И несется в безумном разгоне
Водопадом, сорвавшимся с гор,
В круговерти и вихре симфоний
На разодранный в клочья простор.»

Всеволод Рождественский

***
«Далекий предок арфы – лук.
Хотя поверить в это трудно,
Но тетивы дрожащей звук
Был самым первым звуком струнным.

И в тот коротенький момент,
Когда стрела слетала с жилы,
Как музыкальный инструмент
Стрелку оружие служило.

Но вряд ли в наши времена
Мы грозный лук узнаем в арфе,
Когда находится она
В руках прелестной дамы в шарфе.»

Галина Дядина

***
«Знаешь, арфа моя, что звенит под рукой,
В незабвенные дни была Девой Морской,
И вечерней порой, беспредельно нежна,
В молодого скитальца влюбилась она.

Но, увы, не пленился певец, в свой черёд,
Тщетно плакала дева всю ночь напролёт,
И пришлось, чтоб терзанья се прекратить,
В сладкозвучную арфу ее превратить.

Вот как сжалились древле над ней небеса;
Стали струнами арфы ее волоса,
Но ещё воздымалась блаженная грудь,
Чтобы чары любви в перезвоны вдохнуть.

Так любовью и скорбью звенит под рукой
Арфа в образе дивном наяды морской:
Ты о ласках любви ей вещать повели
И о муках разлуки, когда я вдали!»

Томас Мур, перевод Голембы А.

***
«Когда зеленый дёрн мой скроет прах,
Когда, простясь с недолгим бытиём,
Я буду только звук в твоих устах,
Лишь тень в воображении твоем;
Когда друзья младые на пирах
Меня не станут поминать вином,
Тогда возьми простую арфу ты,
Она была мой друг и друг мечты.

Повесь ее в дому против окна,
Чтоб ветер осени играл над ней,
И чтоб ему ответила она
Хоть отголоском песен прошлых дней;
Но не проснется звонкая струна
Под белоснежною рукой твоей,
Затем что тот, кто пел твою любовь,
Уж будет спать, чтоб не проснуться вновь.»

Михаил Лермонтов


       ***
«Когда бы солнца ясные лучи
Могли бы чудом в струны превратиться,
Я сделала бы золотую арфу;
И все в ней было б светлым – струны, звуки;
Любая песня, что на прочих струнах
Звенит, как голос непогожей ночи,
Звенела бы на золотистой арфе
Той песней, что звучит лишь только в снах
Детей счастливых. Грусть бы улетела
От звуков тех и уплыла бы вдаль,
Как солнцем озаренные туманы,
Что издали, как золото, сияют
И кажутся не тучей, а мечтою,
И, слитые в гармонию печали,
Запели бы, как хоры в эмпиреях…»

Леся Украинка



    Примечание. Происхождение красной розы. «Богиня любви Венера, гуляя по саду на Олимпе, в задумчивости остановилась возле единственного куста розы и кончиком своего розового пальчика легкомысленно коснулась одной из веток. Вскрикнув от неожиданной боли, красавица-богиня поднесла пальчик к лицу, на нем, как драгоценный рубин, краснела капля крови. Не успела она даже рассмотреть ее, как капелька, упав на землю, превратилась в чудесную душистую красную розу, которую влюбленный в Богиню Эрос попросил посвятить себе. С тех пор влюбленные дарят друг другу алые розы, в которых есть капелька крови Венеры. Роза - цветок любви, помогает застенчивым влюбленным признаться в любви, рассказать о своей пылкой, но нежной страсти.»



         ***
    Нимфа с кувшином воды,
    Льющая сны и мечты…      



         ***
    И Лире ноги лижут львы… пьянея от Любви…

 
 




        ***
    Небесный Купидон,
    Небесная Лира,
    Боги любви.



        ***
    Небесный Купидон
    Витает в облаках,
    Стрелок опасный он,
    Являясь наяву и в снах.



         ***
    Лира стрелы навострила,
    Расцвела ее краса,
    И любви прекрасной сила
    Поражала все сердца (глаза).



         ***
    Небесная Лира
    С луком любви
    Легко воспарила
    В пределы свои.



          ***
    Образы Лиры… 

 
 
 



              ***
    Беседка Лиры



              ***
    Лиричная беседка



              ***
    Беседка любви



              ***
    Над водами в тени дерев,
    Склоненных на сонливый брег,
    Сокрылся антики колонный Храм,
    Где гений вдохновения витал (вдохновенья обитал).

 
    …и я Ей, Лире, посвящаю Храм, Храм Лиры!

    Примечание. В общем, Храм Лиры – это «концертный, музыкальный зал» или «зал поэзии».

    Храм Лиры http://starboy.name/bun/lir1.html

    Примечание. В Царском селе Храмом Лиры является Концертный зал, на портике фасада которого изображен символ Лиры – лира инструментальная. В Павловске – это Розовый павильон, где часто даются концерты классической музыки. Филармония Санкт-Петербурга также является Храмом Лиры. Да и всюду, где изображена лира инструментальная, причастная к лиричным искусствам, находится Храмы Лиры.

    В углу Храма Лиры в Царском селе изображена пара близнецов, это вполне могут быть Амур и Лира, держащиеся за руки. У Храма Лиры есть колонная ротонда Аполлона (где он и изображен с лирой-инструментом, и рядом Женщина, Венера с ребенком – с дочкой Лирой или сыном Амуром), есть и колонный портик (где наверху прямо изображена лира, опять же среди аполлоновых колонн). Там же наверху изображен Орфей, играющий на лире, которого заслушались даже звери… Это и павильон Луны и Солнца, изображенных в окружении зодиакальных знаков. Вначале этот Храм, концертный зал, был посвящен Церере, богине плодородия. Но, я думаю, она не обидится, если этот Храм будет посвящен им обеим, Церере и Лире, в сочетании плодородия и лиры, плодотворной творческой деятельности, ведь любовь и плодородие сопряжены и плоды рождаются от любви.

      

                ***
    Приветствую тебя, Храм Лиры!
    Любви и Муз прекрасный Храм, -
    Поэтов, музыкантов, любителей палитры,
    Приверженных лирическим богам.



                ***
    Приветствую тебя, Храм Лиры!
    Любви и Муз прекрасный уголок, -
    Поэтов, музыкантов, поклонников Пальмиры*,
    Прибежище от жизненных невзгод.

    *призрачного города грёз посреди пустыни



                *** 
    И Солнце, глянув из-за туч,
    Бросает точно на капеллу* луч,
    Указывая словно божием перстом
    На мученицу с царственным венцом. 

    Капелла – это тоже Храм Лиры



                ***
    Обитель вдохновенных Муз,
    Античный Храм колонный,
    Прекрасным девам посвященный,
    Либиду творчества, искусств,
    Я посетил…



                ***
    Небесный сад,
    Приют Амура, Афродиты, Лиры, -
    Любви небесной небожитель рад
    В звучанье златострунной лиры.