Яссы - Дон. 1

ГЛАВА 1.

Погода была тихой, безветренной.С ночного неба срывался лёгкий пушистый снег.Казалось зима в самом начале, хотя уже февраль, и морозы должны быть немилосердными, ан нет.
Небо было безоблачным, и потому луна хорошо освещала ночные Яссы: дома, улицы и дорогу по которой стремительно быстрым шагом шёл полковник.Фамилия его была Дроздовский, звали полковника Михаил Гордеевич.
Полковник не замечал ни снега, ни необычно тёплой февральской ночи.Он был весь погружён в свои мысли.
Подойдя к дому где он квартировал, Михаил Гордеевич машинально отдал честь часовому, открыл дверь и шагнул внуть.Пройдя скрипучими ступенями и поднявшись к себе в комнату он зажёг настольную лампу, положил на вешалку папаху, снял шинель, но ощутив прохладу нетопленого помещения набросил её на плечи и сел на стоящий у стола диван перед висящей на стене картой боевых действий.Её теперь не завешивали, в этом не было необходимости.Никто больше не шёл в атаку, никто не держал оборону.
Война была, но войны не было.Переворот 17-го года отменил всё, в том числе и боевые действия.
Михаил Гордеевич шумно вздохнул, снял запотевшее пенсне, вытащил из кармана носовой платок, протёр запотевшие стёкла, снова одел пенсне, достал записную книжку, записал:

ЗАПИСЬ ИЗ ДНЕВНИКА ДРОЗДОВСКОГО
23 февраля.

Вчера до поздней ночи читал описание района предстоящего перехода — страшно; время разлива, ряд речек, мостов нет. Через Днепр у Берислава они могут быть разведены. Трудность предприятия колоссальна.

Узнал, утром о пожаре складов в Скентее. Назначено расследование.

10; у. — Запрет румынским кабинетом министров перевозки и вообще выхода с оружием. Мотивы: предстоящий мир Румынии, а главное — Украйна заключила мир и объявила нейтралитет; без её разрешения нельзя. Кельчевский поехал немедленно к Главнокомандующему. Мое решение — в 10–11 вечера отправить в Унгени 3 роты (на подводах), эскадрон, легкую батарею и взвод (горную бросить — снаряды подмочены), пулеметные команды, штатный обоз; колебания некоторых начальников — офицеры 26 артил. бригады. Идти силою через мост — в карман пропуски и разрешение министра, способ — сам в голове колонны и на огонь — огонь.

Предположение, что перевозка была ловушкой — всего можно ожидать.

Весь день беготня по ликвидации вещей.

В 6 вечера — перемена, разрешение; подали новый список подлежащих выходу частей, вооружение материальной части, требование на снаряды, патроны и оружие новое, прежние аннулированы. Разрешение Авереску. Не верю, опять игра. А время бежит, нужны спешные распоряжения. Добавление артиллерии в расчет на Кишиневцев. Им придется идти пешком — нужно увеличить обоз.

Прибытие двух рот румын днем в Соколы. Демонстрация — узнав, приказал ответить тем же.

Разговор с Бологовским.

 Опять бессонница.

Вскоре раздался стук в дверь.
- Разрешите?- это был адъютант Дроздовского капитан Василий Ермолов.
- Заходи,- кивнул Дроздовский.
- Михал Гордеевич, простите,- виновато развёл руками Ермолов,- Я ждал Вас весь вечер.Камин здесь жрёт чёрт его знает сколько дров...Я топил с с шести часов, но дров больше нет.
- Ничего, Вася,- оборвал его Дроздовский,- Как нибудь до утра не замёрзну, а там...
- Неужели выступаем?- удивился Ермолов.
- Хочу надеяться,- ответил полковник.
- Дали "добро"?- спросил адъютант.
- Румыны?- переспросил Дроздовский,- Дали.Вот только...Войналович не появлялся?
- Никак нет,- ответил Ермолов.
- Где же его носит?- не то адъютанта, не то сам себя спросил Дроздовский и глянул на часы,- Уж за полночь.

ДЛЯ СПРАВКИ
Войналович Михаил Кузьмич
Русский офицер, Генерального штаба полковник. Участник Китайского похода, Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн. Георгиевский кавалер. Начальник штаба 1-й Отдельной бригады Русских добровольцев, совершившей Поход Яссы - Дон. Ближайший сотрудник и помощник, друг командира отряда Генерального штаба полковника М. Г. Дроздовского.

Войналович должен был привезти деньги, которые надо было заплатить румынам за беспрепятственное прохождение через все их посты.
- Михал Гордеевич, может чаю?- спросил Ермолов,- Самовар готов.
- Пожалуй,- согласился полковник.
Вскорости на столе стоял самовар, лежали ароматные плюшки.
- Вася, садись, попьём чай вместе,- предложил Дроздовский собравшемуся уходить Ермолову.
-А ты всё же тут курил,- укорил Дроздовский адъютанта,- Я же просил...
- Михал Гордеевич..,- начал было Ермолов, но Дроздовский его перебил.
- Вася, это вредит здоровью,- полковник вздохнул,- Ладно.Я всё хотел спросить, где ты это всё берёшь?
- Что? - не понял Ермолов.
- Ну плюшки, чай...Продукты.
- Позвольте не отвечать на Ваш вопрос,- смутился адъютант.
- Тогда я отвечу,- сказал Дроздовский,- Меняешь на местном рынке.Я прав?
Ермолов молчал.
- Интересно, на что же?
- Михал Гордеевич,- Ермолов встал из-за стола,- Простите Христа ради.
- На что меняешь? - повторил вопрос Дроздовский.
- На своё обмундирование,- тихо ответил Ермолов,- На старое, оно мне уже ни к чему.Вы же недавно выдали новое, английское.
- Для меня значит расстарался,- кивнул Дроздовский,- А сам как же?
- Да что я,- махнул рукой Ермолов,- Я ведь целыми днями здесь с бумагами, с телеграфом.А в штабе всегда есть и чай, и ... всё остальное.А Вы? Вы ж целыми днями в заботах.Вот сегодня наверняка не обедали.
- Верно,- согласился полковник.Ему действительно некогда было обедать, он даже не думал об этом.
- Кстати о телеграфе,- вспомнил Дроздовский,- с Дона ничего нового нет?
- Нет,- вздохнул Ермолов.
С минуту они молчали.
- Михал Гордеевич,- первым нарушил молчание адъютант,- Неужели правда Новочеркасск сдали?
- Хотелось бы думать что нет,- ответил Дроздовский,- Но...
- Куда же теперь выдвигаться?- спросил Ермолов.
-Куда-то двинем,- ответил полковник,- Во всяком случае здесь не останемся.И другого пути у нас нет.

ДЛЯ СПРАВКИ
К середине февраля положение на юге России, через который лежал путь следования предполагаемого корпуса, находился в состоянии полной анархии. «Бескровная» русская революция начала выражаться в исступленной безудержной войне всех против всех. Море крови, пытки, насилия и грабежи на фоне страха, угнетенности и пассивности масс — вот картина царившего там хаоса.

Связь с Доном была порвана.

На фоне растерявшейся среды людей, долг которых был руководить и поддерживать в такие критические минуты, когда их опыт и авторитет могли бы поднять дух и объединить всех для борьбы с большевизмом, — встает скромная фигура полк. Дроздовского, объявившего: «Я иду — кто со мной?»

«Я иду — кто со мной?» - вспомнил Дроздовский.Этот лозунг объединил многих, но идти было гораздо труднее чем предполагалось.Прошёл месяц, а добровольцы всё никак не могли двинуться с места.Румыны чинили препятствие одно за другим, то никак не давали разрешения забрать снаряды, то не давали пропуска, то не давали паровозы для формирования эшелонов.
Дроздовский не предполагал, что труднее будет не воевать а одолеть всю эту бюрократию, нехватку продовольствия, денег.Это была другая, скрытая война.Здесь враг был более коварен потому что невидим, и имя этому врагу было подлость, предательство, ложь.
Дроздовский взглянул на часы - четверть первого.
- Пойду я,- сказал Ермолов,- А Вы ложитесь.
- Да, да,- машинально ответил Дроздовский, но тут же добавил,- Когда явится Войналович, буди.
- Хорошо,- кивнул Ермолов и вышел из комнаты.
Дроздовский прилёг на диван укрывшись шинелью.Минут двадцать он ворочался, сон не шёл.Уже которую ночь он не мог спокойно уснуть, сказывались нервы, переутомление было немыслемо.
Вдруг вспомнилось детство: отец, сестра...Он играет в войну с самодельным деревянным револьвером.А вот он уже кадет, учится военному делу.Вот он вместе с другими кадетами в строю, а перед строем неспешно прохаживается начальник кадетского корпуса.
- Господа будущие офицеры! - говорит он зычным хорошо поставленным голосом,- Вы все выбрали военную стезю.Она нелегка, но почётна.Здесь вас научат многому: владению оружием, вы научитесь управлять лошадью, изучите тактику и стратегию военного дела.Но главное, чему вы должны научиться, это любить свою Родину - Россию.Любить и защищать.
"Любить и защищать,"- повторил про себя Дроздовский.Тогда это всё казалось обычными громкими словами, и вот наступило время когда Россию действительно надо было и любить, и защищать.
Далеко не все последовали этому лозунгу.К большому сожалению многие офицеры, те которых Дроздовский хорошо знал и считал настоящими патриотами избрали другой путь.Кто-то решил выжидать, кто-то переметнулся на сторону большевиков.Раскол произошёл даже среди его окружения.После очередного совещания не найдя понимания среди офицеров полка Михаил Гордеевич зашёл сюда, в свою комнату, очень раздражённый.Он готов был крушить всё и вся.Будучи в гневе он швырнул папаху в угол, и она чуть не угодила в икону.
Михаил Гордеевич остановил взгляд на Святом лике, подошёл ближе, перекрестился.
- Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, прости мя грешнаго,- произнёс он и добавил,- Прошу Тебя, вразуми их, наставь на дело праведное, защити Россию.
Дроздовский не заметил как уснул.