Чистое зрение. Лекарства

  "Это состояние нахлынуло с внезапно громким пением птиц, выводящем из задумчивости. Я поднял взгляд и... обомлел. Мир изменился. Привычные картинки небольшого, уютного парка задышали, озарились первозданной свежестью, новизной.  Всё вокруг словно окутывала мерцающая, призрачная  пелена, сотканная из сказочности, раскрывающихся тайн, наслаждения  красками и звуками, необычно отчётливых, ярких, говорящих как-будто что-то ещё, возрождая в душе забытое вдохновение.  Мир стал пленительно красив, чудесен  настолько, что сразу отметал вечные вопросы о смысле бытия. Захватывающее,  восторженное созерцание звонкого солнечного утра, сияющего лазурью, неугомонным ветром весело тормошащего августовскую листву, -  и было ответом, естественным, само собой разумеющимся. Сейчас  я был счастлив просто созерцая, просто существуя, без прошлого и будущего, здесь и сейчас, словно забывшийся в заливистом смехе мальчишка. И я вдруг отчётливо вспомнил, что именно в детстве так  и видел мир - так беззаботно и солнечно."...


   Безусловно, человечество интуитивно чувствует это, знает лекарство - и "лекарства" -  покоя. Спасаясь алкоголем, впадая в волшебный омут его - и других наркотиков. Ошибочно разделяя - трезвость и опьянение. Жизнь - и сказку, никак внутренне не соприкасающиеся, по его мнению. Не мыслимую без приёма "лекарств". (Моему изменению восприятия, описанное в прозаическом отрывке наверху, помогли остаточные алкогольные пары, если уж говорить честно. Но оно не зависело от них. Будучи достаточно продолжительным, полтора часа, оно вдруг мгновенно сбросилось с поворотом головы, когда я решил посмотреть назад. И уже не вернулось, несмотря на мои усилия. Точка сборки вернулось в привычное место опустошённого, скудного и безрадостного разума). Те же, кто соединил эти стороны внутренним преображением, так редки и непривычны, что остаются без внимания.
   Безусловно, состояния (и наркотического) опьянения имеют отношение к чистому восприятию. Конечно, отдалённое и пагубное для здоровья.
   Безусловно, и организм знает, что ему нужно для сохранения. Даря - и выхватывая - сон. Прорываясь чистым восприятием в моменты эстетических и физических наслаждений, игру таланта, эликсир новых знаний, полёт новизны. Проливая бальзам чистого восприятия в осознание - в моменты тяжелейшего стресса. Думается, благотворным изменением сознания объясняется благословение своих испытаний священниками на Соловках, поэтом-философом Бродским на лесоповале. На смену отчаянию приходило наслаждение простыми - чудесными - картинами природы, ощущение покоя бесхитростного бытия. То смирение, которое исцеляет, наполняет силой и радостью. Помню, однажды я опоздал на экзамен и не мог заставить себя  войти в аудиторию. Помог мне престранный поступок - я сдвинул чёлку в другую сторону и вошёл. Наверное, интуитивно я снял с себя груз "своего лица", лелеемой личности, став на время кем-то другим, сменив маску, как участники средневекового карнавала. Иногда спасение приходит трагедией, сводя человека с ума - как в фильме "Фатима", где героиня, потеряв возлюбленного, заходится в безумном смехе. Организм спасает себя - лишая разума. Памяти. Установок. В каком-то смысле, достижение чистого восприятия - внутреннего безмолвия - и есть свобода от них. Только это достижение истинного разума, путешествие в потоке захватывающего настоящего.