Чаадаев

Невольно жить приходится, невольно…
Хоть жизнь темна, а все-таки живешь.
Чуть шорох – и впадаешь подло в дрожь,
Таишься, словно мышь, и думаешь подпольно.

И это жизнь!..
Кто наказал нас ею?..
Нет, это наважденье, чей-то сглаз.
Мы от простуды укрываем шею,
Не замечая петель на всех нас.

Ни чести, ни достоинства, ни славы…
Вокруг доносы, рабство и суды.
Как будто родились мы для расправы,
А не для жизни, правды и мечты.

Когда еще нас не было на свете,
Придумал мир, имея нас ввиду,
Великие и малые изветы
И желтый дом, и каземат во льду.

О сколько их, разутых и раздетых,
В могильниках!.. Над Русью тишина.
Молчит народ, молчат его поэты.
Вокруг души молчания стена.

Мне больше не мерещится свобода
Объявлен сумасшедшим я, ну что ж…
Кому разумным в мире быть охота,
Когда повсюду торжествует ложь.

Объявлен сумасшедшим… Эта милость
Царя тем хороша, что жизнь моя
От скуки прочих жизни отличалась.
Колпак дурацкий не унижу я!

Я гордо натяну его на череп
И загремлю позорным бубенцом.
Пройду, плечом расталкивая челядь
С надменно снисходительным лицом.

… Он умирает. Гулко колокольни
Гудят в первопрестольной. За окном
По-поросячьи взвизгивает больно
Снег под тупым жандармским сапогом.

Лицо его печально и сурово,
Как гипсовая маска мертвеца,
Он больше не промолвит ни полслова.
Он все сказал России,
До конца.