11. Стыдливость славная для дев, ну а для женщин..

   (предыдущий фрагмент главы-повести «Купеческая вдова» из романа «Евгений О»
         «10. А с кем же спит она? Кто ОН?!»
                http://stihi.ru/2021/07/22/3350)

«…Он понял ли, что я из скромниц,
Особо любящих покой?
Как он смотрел, тот незнакомец!
Ох,    откровенен    взор мужской!
Он явно искренний торговец
Своих страстей, но ждёт взамен,
Что сдамся я всецело в плен.
А я не то чтоб – бич сторонниц
Разврата, но в число поклонниц,
Что задирают до колен
Пред ним все юбки, рвусь едва ли.
Чужда я всяким трали-вали»! –

В уютном месте голышом,
Укрывшись тенью, как плащом,
Вдова могла не при народе
В траве разлечься на природе,
Кормя отнюдь не комаров,
А жар    мечты,    что будь здоров!
            *             *             *
Душа с весенним потепленьем
У жизнелюба завелась
На весь сезон –    либидо    власть!
Гусар тянул свой воз деленьем
Проблемы надвое, ведь часть
Его забот тянули всласть
Метрессы: их так много – страсть!
Гусар проснулся с вожделеньем:

«Гулянка нынче предстоит
На славу, даже аппетит
С утра уж зверский. Васька спит?
А кто там чавкает»? – с сомненьем
Пошёл поручик в «общепит»,
Проделал в воздухе кульбит
И стал смотреть с недоуменьем. –
И как ещё ты не убит»?!

Сожитель мявкнул неохотно,
Свершилось, мол, и весь тут сказ.
Пусть временами напоказ
Он – полу-ангел   полу-кот, но
Василий мявкал с хитрых глаз,
Со мной, мол, делай, что угодно –
Наемся досыта, хоть раз!
«Мне на свидание сегодня,
А тут    такое!    Страсть Господня!
Да я, дурной ты хвостотряс,
Не видел в жизни хуже краж! –
Поручик Ржевский был не в духе
и закричал. – Ах, вислобрюхий
ты имитатор голодухи!
Я вижу явь или мираж?!
Вот надеру тебя я ухи!
Ты, гад, черней, чем в доме грязь,
А любишь   белое?!   Корова
Не для тебя намедни, мразь,
Доилась, на лугу паслась…
Устал от молока парного?
Умял    сметану,    не трясясь,
Что заведу кота второго?!
Да ты, котище, на сей раз
За это можешь за здорово

Чего лишишься, так уж крова!
Запомни, наглый ты кошак,
Что эту крынку натощак
Я лишь для    тонуса    мужского
Всю выпиваю в три глотка!
Тебя сменю всё ж на другого.
Со    своего    бери лотка!
Не жри    сметану,    сволота!
Она –   хозяйская    еда»! –
С утра гусар свиреп: об ляжку
Свою обтёр мордень кота…
             *       *       *
Онегин дал себе поблажку
И принял третий раз подряд
с вином (для храбрости) рюмашку.
Потом, взяв новую фуражку,
Самокритично бросил взгляд
Ещё раз в зеркало: от пят

До парика неузнаваем.
Лик непривычно волосат…
А голос – тоже поменяем.
И никаких теперь мышат!

Заветным вечером, в след Сашке,
Герой к добротной двухэтажке
Не без волненья подкатил,
А дверь уж в доме – нараспашку.
«Мы, как сапёры, нынче с Сашкой

Заложим мину под Кати,
Чтоб было с чем на штурм пойти», –
Герой был полон вожделенья,
Смакуя мысленно виденье.

В любви настроился наш франт
На позитивный вариант.
Преодолев в себе смятенье,
Любых невзгод переплетенье
Он вновь развяжет, словно бант.

Где в даме шарм, там и талант
Игры в любовь, в большом и в малом.
К своей оправе бриллиант
Найти б и ей, чтоб был нормален.
Нужны ли ей сухой педант,
Иль купчик с интеллектом малым,
Иль полунищий шут-вагант?
На конкурс прибыл конкурсант,
Причём в дороге не    дремал    он,
Хоть был с опущенным забралом.

А вот в венце каких прикрас
Застанет Катю на сей раз?
А вдруг она по кулуарам
Даёт свободу женским чарам?!
Поди, флиртует, веселясь,
И ухажёров, чай, навалом
Уж в круг неё пустилось в пляс…
А вдруг уже, как в первый раз,
Свой круг удачи    миновал    он?!
(Скучают молоты у нас,
Как ни крути, без наковален.)

Проект житья с ней не провален.
Какой увидит он её
Там, где веселье и питьё?
Ведь в парке, где чуть не    прервал    он
Пред Катей    мышкино    житьё,
Он слышал шёпот лишь её.

А ведь должна быть голосиста…
И кожа, верно, шелковиста.
Кто ж Катя – ангел иль лиса –
Узнает он глаза в глаза.
Герой без гиканья и свиста

Проник в жилище. Дум – гора:
«Она чиста и норовиста,
Но вот, на сколько тут всё чисто,
О многом скажет враз нора.
Дом изнутри узнать пора»…
                *           *           *
Познавши чувство сладким, пряным
И горьким, Ржевский примыкал
К тем, кто дам дерзко умыкал.
Виват гусарам-ветеранам
Любовных битв! Звени, бокал,
Уж коль вино облюбовал!
               .         .         .
В противовес сердечным ранам,
Уж то ли Бог молитве внял,
То ль Ржевский был уж очень рьяным,
Начав подстёгивать финал,

Ну, словом, в радостном забвенье
Гусару Катя поддалась,
Признав, что в это воскресенье,
Уместны в доме пир да пляс.

Все незамужние подружки
Пришли от замысла в восторг,
Блеснуть мечтая на пирушке
И в ней познать готовясь толк.

Что с них возьмёшь?! Вполне земные,
Девицы, в меру озорные,
Но не богатые – жених
Не всякий скачет возле них,
За исключеньем лицемеров.

Поручик бравых кавалеров
Привёл не самых заводных,
Зато приличных, чтоб вольеров
Для буйных срочно не искать,
Коль в дурь попрут, зверью под стать.

Вдова, ни много и ни мало,
Гостям приветливо кивала,
А предпочтенья по уму
Не отдавала никому.

Дом хлебосольная хозяйка
Гостям раскрыла, не скупясь.
Дом – это дом, а не лужайка
Для пикника, где каждый – князь.
              .        .        .
В огне эмоций напоказ,
Поручик снова рвётся в пляс.
Подружек выбраковав стайку,
Он пригласил на вальс хозяйку.

Вдова – он знал из уст молвы –
Не из развратниц или сучек.
– О чём задумались, поручик? –
Катюша, ясность головы
Не потеряв от глаз липучих,
Спросила с горечью вдовы.
– Я? Да о том же, что и вы.

– Какой же вы – пошляк, однако! –
Сочла прелестница за благо
Свернуть беседу, покраснев –
Стыдливость славная для дев,

Ну а для женщин – это слишком.
Вполне ж обычная мыслишка,
Объединявшая двоих
В объятьях вальса. В этот миг

Оркестр смолк, и с облегченьем
Катюша выскользнула.   «Чем    им,
Гусарам, приглянулась я?!
Все, как один, хотят, меня», –
Хотелось спрятаться Катюше,
Пока её алели уши.

Но к откровению клоня,
Она спросила, расставаясь,
Вскользь углядев гусарский фаллос:
– Коль вы отличны от коня,

   Отбросьте прочь свой тон остротный!
   В возможность чистой, благородной
    Любви способны верить вы?
В горячем импульсе вдовы

Гусар отметил романтичность,
Но и желаний хаотичность.
– Любви большой и светлой вам
    Желаю   искренне,   мадам!..
          .           .           .
Блистая пышной сервировкой
И от букетов роз багрян,
Стол был накрыт, как у дворян,
И слуги с должною сноровкой
Вносили в пиршественный храм
Всё, чтобы гость был сыт и пьян.

Вино таскали из подвала
На стол всё чаще – круг гостей
Рос, становясь всё веселей,
Причём без почвы для скандала…
Когда последним запоздало
Явился пахнущий, как клей,

Весь в бакенбардах, некий штатский,
То шум стоял почти что адский,
Все веселились, кто как мог.
У Женьки в горле встал комок

Досадной робости при виде
Той, что рассталась с ним в обиде.
(Из глаз мужских слёз не лилось,
Но…   впереди    всё – клей был едким
Иль горько было нервным клеткам.)

        (продолжение в http://stihi.ru/2021/07/24/3857)