Из белого молочней всех листы

Из белого молочней всех листы:
Все пьёшь и пьёшь пролившиеся строки
Тех, кто при жизни были одиноки,
Друзей молчания, молитв и доброты.

И залиты невидимым сияньем
Ущелья, кельи, тропы, к нам мосты.
Их лица так приветливо просты,
Оживлены жаленьем, ожиданьем…

И с замираньем силишься понять,
Чего хотят пришедшие к нам с словом,
О чем-то сладком и навечно новом,
Родном, понятливом, как бабушка и мать.

Опять собаки лают и не в лад
Поют вороны, краны и соседи,
И как мальчишки на велосипеде,
Года беспечные и глупые летят.

Звонят звонки будильников, сроков,
И школ, где бьются звонко стёкла окон, —
Здесь бабочки не покидают кокон,
А курицы духовок и дворов.

Коров всё доят, режут, покупают,
Дом штукатурят — лепят грязь на грязь.
Здесь, эту плоскость потерять боясь,
Небесных слов не любят, не читают.

Скучаю горько по святым словам
Сирийцев Исаака и Ефрема,
Душа тупа, изменчива и нема,
То в телевизор ей, то к небесам.

Кто сам не может вырваться — зовёт,
Они вполне поймут меня по-русски,
Чтоб где-то при падении, на спуске
Забрать туда, где Жизнь и Свет живёт.

Прольёт Евангелий лекарственный елей
Господь на безнадёжнейшие раны.
Я лишь прошу того же и для мамы,
Для всех, для всех, и чтобы поскорей.

С колей наезженных и мысленных болот
Уйти до неизвестного предела.
Оглянешься назад, а сзади бело-бело —
Стирая след и страх, святой идет…