Не по Сеньке шапка Каждый сам себе судьба

"Есть перо у судьбы,
да не всегда чернила и бумага качественные"
© Валентина Захарова

Стоял июль. Пора сенокоса в деревне. Все техника и колхозники выехали
на луга.
В частном подворье тоже была жаркая пора. Часть речной долины, находящаяся
выше русла и затопляемая в половодье, долго не просыхала и здесь покос вели
по старинке литовками.
Семейство Улётовых собрались на косьбу с вечера. С ранней зорькой только и косить.
Прохладно и свежо. Домотканые льняные почти до колен рубахи, светлые косынки
покрывали головы и спасали от пота до поры до времени.
Мужики, шедшие друг за другом растянутою вереницей, медленно двигались по
низу луга, где была старая запруда. Возглавлял шеренгу отец, следом шёл
Семён. Он всегда приезжал в родные места на заготовку сена.
Он давно и прочно обосновался в городе. Имел достойную должность и крепкую
дружную семью. Два взрослых сына получили элитное образование за границей
и имели успехи в продвижении по службе. Красавица жена Светлана заведовала
медицинским центром. Внуки души не чаяли в деде. Любовь была взаимной.
Тем временем косцы присели отдохнуть. Мать разносила жбан с домашним квасом.
Незабываемый напиток детства. К нему полагались ржаные лепёшки. Секрет их
стряпни знала только мама. Это были коржи с высокой шапкой из картошки.
Сверху намазанные сметаной. Даже уже остывшие, они источали аромат печки
домашней.
С передышками работали до захода солнца.
Вот и опустилась на луга ночь. Молодёжь и чуть постарше собрались у костра.
Трещали поленья, пламя плясало "ламбаду", искры разлетались в разные стороны.
И где-то под обгоревшими поленьями появлялся уже пепел. Народ потянулся ко
сну.
Сеня, накинув на плечи какую-то рогожку, направился к реке. Присел на бережок
и окинул взглядом округу. Речка, как молодая горячая девка, уставшая от ласк,
исходила негой. От воды шёл пряный и настоянный на травах дурман. Какими-то
клубами, как из дышла кратера, низвергался туман. И река, как бы распутывая
нити, превращала эти клубы в дорожки и не торопясь расстилала по глади
воды, словно укрывая своё за день разгорячённое тело.
Сквозь эту пелену на противоположном берегу сидящий увидел тени. Он начал
всматриваться. Так это же он - маленький, держится за подол мамкиной юбки.
Падает и встаёт, падает и встаёт. И голос отца: "Держись, сынок!"
А это? - Пароход. Родная пристань. Много людей. А он слышит голос: "Сынок".
И в ответ кричит:" Мама...Мама". А эхо-то разыгралось - встретятся где-то
на середине реки голоса, а оно всё перепутает:" О...О...О...А...А....А".
А кого за руку держит мать? - Сын, большой, вылитый он. "Папка, солдат,
приехал!"
И где-то совсем-совсем не рядом лицо Таньки:" Прости". Но это было так
мимолётно, что за радостью сына, служивый и не успел запомнить этот эпизод.
Где-то за рекой начались лягушачьи свадьбы. Гортанное пенье самцов привело
мужчину в чувство. Он поглядел ещё раз на речку детства и подумал: "И ты,
ведь, тоже не прежняя. И берега стали положе, ушла крутизна. Не так гонишь
волны, да и пенится стала меньше. Стареешь, мудреешь, или приспособили
тебя берега под
свой образ? Вот все мы так - ищем, торопимся, кажется конец пути. А может
жить бы, как все?"
С этими мыслями он вернулся к костру. Погасший, уже никому не нужный, он
еле тлел.
Привалившись к копне свежего сена, задремал на чуток. Знал, ещё немного и
отец поднимет всех на работу.
Но гости гостями, а город ждёт. Ждёт его другая картина, ни на минуту
не останавливается колесо жизни. Переговоры, деловые встречи, гости свои
и заморские, рестораны - бары и девушки. Нет, Семён Петрович не пил, не курил -
но принять и угостить мог на славу.
Об этом была наслышана вся округа.
Светлана знала про "амурные" дела мужа. Но была достойна и выдержана. Однажды,
её пришлось столкнуться с любовницей мужа в собственном доме. Он не отрицал.
С некоторых пор утвердился их треугольник. Мужчина не обижал обеих: делилось
поровну - шуба, так каждой, по перстню обеим. О разводе речь не шла, потому
как Светлана не знала даже цены хлеба и дорогу в магазин.
Всё было бы не так грустно, если ловелас не часто менял подружек. Но, увы. 
Удержу не было. Всё казалось не то и все казались не те - не по нему. Достоин лучшего.
Однако, сколько верёвочке не виться...Заболел Петрович. Мужской болезнью
заболел. В больнице лежал он не долго. Но даже за короткий срок понял: сколько
женщин, а у смертного одра до последнего была его жена Светлана.
Есть перо у судьбы, да не всегда чернила и бумага качественные. А поскольку, каждый
выбирает для себя, то значит, что каждый сам себе судьба.
Кто-то  смолоду в своей шапке и рад этому. а кто-то меняет их и всё считает,
что она не по Сеньке.

Окончание.